В городе Антону было не до веселья. Родители все чаще ссорились. Отец после больницы так толком до сих пор и не пришел в себя. Бабушку по матери отправили в санаторий, а сама мать часто где-то пропадала.
Антон любил много времени проводить на чердаке. Он часто вспоминал Наталку и чувствовал, как в душе что-то словно закипает и мучительно просит увидеть ее хоть глазком. И иногда Антон приезжал к бабушке в выходные, но девочку увидеть не удавалось так часто, как летом. Такая удача выпала крайне редко, но и это радовало Антона и придавало ему силы жить до новой встречи.
Спустя год Антон попал в компанию таких же, как он сам – свободных, ветреных, легких на подъем для нехороших дел, и мечтающих наворовать себе столько, чтобы жить, как сыр в масле и никакой ответственности за это не нести.
В школу он теперь уже почти и не ходил. А кто бы ему это запретил? Родителям, по сути, было наплевать на его образование. Учителей посылал далеко и надолго, если те пытались подойти с нравоучениями, так что пацан жил так, как считал нужным и полезным для себя. И, конечно, же польза, по его меркам, была очень далека от общепринятых норм, во всех отношениях.
Новая компания увлекла с головой. Появились новые интересы, более серьезные «дела». Теперь его называли Вороном, прозвище такое, как выражалась шпана «Погонялово», придумали банально - по фамилии. И теперь он уже не булочки в магазине воровал и даже не сигареты в коммерческих киосках, а целые баулы с вещами, которые можно было сдавать по вполне приемлемым расценкам барыгам.
Деньги в компании шли на общак, жили в подвале заброшенки. Здесь Антон начал выпивать уже не по рюмочке, которые таскал и раньше у отца с матерью, теперь он напивался наравне со всеми, хотя был самым младшим среди новых «друзей». Еда была всегда, выпивки, сигарет хватало на всех. Одевались тоже все довольно хорошо. В обиде никто не был. До поры…
Однажды Антону пришлось идти на "дело" одному, другие стояли на шухере, а когда деньги получили, он попросил выделить долю, хотел в деревню съездить, где не появлялся почти полгода, но… отказали ему.
- Мне надо, не просто так спрашиваю, в деревню хотел поехать, - не унимался Антон.
- А зачем тебе, Ворон, в деревню? Быкам хвосты крутить? – ухмыльнулся самый старший, глава преступной группировки, по кличке Фиксатый.
- Не твое дело, - резко ответил Антон.
Парень схватил его за грудки:
- Здесь всё мое дело, понял? Спрашиваю, значит отвечай. А то, может, вместе в деревню твою отправимся, а пацаны?
Он отпустил Антона и добавил:
- Молочка парного попьем, телок местным закадрим. Никто не возражает? Никто! Ворон, видишь, все в деревню хотят. Так че, завтра едем, с утра?!
- Не едем! – огрызнулся Антон.
- Ты че-то проблеял, - Фиксатый снова подступил к нему, выпятив грудь.
Но Антон не стал держать себя в руках и, не раздумывая ударил его наотмашь, что было сил, но тот даже не покачнулся, однако его оскал мгновенно стал звериным. Завязалась драка, выходить побежденным из которой Антон не собирался, и когда понял, что на него нападают и другие, достал из кармана кнопочный нож, подаренный отцом, который тот собственноручно сделал прямо за решеткой, во время предпоследнего пребывания там, да еще и вынести с собой на волю умудрился, чем очень гордился потом. Приставил нож к животу того, кто сидел на его коленях, сдавливая шею и нажал на кнопочку. Парень закатил глаза, зажал живот рукой, которая тут же побагровела от крови и упал на Антона. Все бросились бежать, а Антон, пока еще не поняв, что случилось, столкнул с себя паренька, уставился на него и принялся нащупывать пульс. Жив.
Он вскочил на ноги, заметался, придумывая, что делать, как правильно поступить, потом набрал номер "скорой" и назвав адрес, бросился наутек. Но поймали его спустя пару дней. Глупо вышло. Он-таки решился отправиться в деревню, но в карманах не было и копейки, и он понадеялся проскочить на электричке зайцем. Но кондуктором оказалась не тетка, которые обычно проходили по вагоном, а здоровяк, который не собирался отпускать Антона, пока тот не оплатит проезд, ну а когда на первой станции тот ринулся бежать, мужик поймал его и отвел к дежурному, а тот как раз недавно сводки получил и заподозрил, что Антон и есть тот, кого весь город ищет.
Так Антон и попал на скамью подсудимых. Парень тот, которого он ножичком пырнул, остался жив, правда прооперировать его пришлось, был задет какой-то внутренний орган, а Антону припомнили все – и хулиганство, и разбои, и кражи…
Сначала провел пару лет на малолетке, а потом его перевели в обычную тюрьму.
Однажды всех собрали в зале. Перед заключенными стоял невысокий мужчина в черном пиджаке, белой рубашке с какой-то черной лентой, протянутой под воротничком.
- Это че, концерт чтоли будет? – спросил у сидящего на соседнем стуле дедка, Антон.
- Ты, че, Ворон, - вспрыснул тот, сверкнув золотым передним зубом, - Это ж пастырь, с церкви приезжает. Щас опять начнет по ушам ездить, про Бога типа расскажет. Ну а нам че, слушай да слушай, в одно ухо влетит, в другое вылетит. Нам лишь бы время скоротать, все одно развлекалово.
Антон призадумался. Сердце почему-то больно сжалось в груди. Он вспомнил бабушку Клаву. Как она там теперь? Хоть бы весточку какую получить, да боялся Антон бабе Клаве сообщать, что он попал-таки в тюрьму. Пусть лучше думает, что он ее забыл, повзрослел и зажил своей жизнью, часто ведь такое бывает. Выросли внуки, и не нужна им бабушка… А выйдет он на волю, первым делом к ней, родимой отправится. Обнимет старушку свою, придумает байку, что он на Север ездил за большим рублем и заживут они опять как раньше. Бабушка станет варить ему щи, печь пироги. Эх, таких пирогов он в жизни больше никогда не пробовал, только она умела. С капустой, с картошкой, с яйцом и луком. Как любил Антошка схватить пару пирогов и побежать во двор, на свежем воздухе умять их и вернуться за новой порцией...
Если история нравится, пожалуйста, не забудьте поделиться с друзьями)
А также приглашаю всех на свой второй канал https://dzen.ru/irina_kudryashova_2