Работа санитара приемного покоя - это не только оформление и сопровождение больных. Хотя и эти, казалось бы, простые действия бывают затруднены сложностью состояния самого пациента. Приходилось идти на уловки, иногда уговаривать, редко - применять силу. Очень редко и всегда только на благо болеющего.
Не скажу, что среди санитаров или медсестер - все сплошь ангелы. Встречаются такие, - прости, Господи! - нравственные у-роды, которых можно смело отправлять в отделение с предварительным диагнозом психопатия. Об этом отдельно как-нибудь. Когда я работал, были в женских буйных отделениях санитарки, которые иногда побивали больных скрученным мокрым вафельным полотенцем - такой стандарт "воспитательной" меры. К особо буйным обычно применяли аминазин - средство усмирения. Через 15 минут после укола больной становился мягким, податливым, спокойным и сонным. Большинство беспокойных пациентов получали его регулярно.
В приемном покое работать легче, чем в отделении. Но иногда бывают ситуации критические, когда необходимо оперативно принимать меры. Об одном из таких случаев расскажу.
Примерно в три часа ночи позвонили и сказали, что везут на скорой девушку, которая решила покончить с собой. Что-то у нее произошло на любовном фронте, студентка университета принадлежала к молодежной субкультуре эмо, которые проповедовали депрессивное отношение к жизни, красили волосы в розовый цвет и считали, что мир совсем далек от совершенства любви и поэтому не заслуживает того, чтобы за него цепляться.
"Мир слишком далек от добра, мы вторичны, хаотический порядок не для нас", - гласит один из их лозунгов.
«Эмо» (сокращение от «эмоциональный») - сленговое определение субкультуры, которая появилась в 80-е в США.
Идеология их построена на тоске, страданиях, романтической любви. Девиз «эмо» звучит так: «Плачь всегда и везде, где есть люди. Если будешь плакать в одиночестве, кто станет тебя жалеть? "
Своеобразный эгоистический тип студента-ипохондрика Ипполита из романа Достоевского "Идиот". Думаю, что Ипполит вполне мог бы вписаться в идеологию эмо. Уж он-то умел втягивать в свои истерические страдания напоказ благородную публику. Так, что она становилась созависима его страданиям.
Девушку привезли под вой сирены. За полчаса до этого она приняла горсть таблеток. И уже перед больницей ее повело. Необходимо было срочно организовать промывание желудка. Оказалось это мероприятие грубым и силовым. Она уже была на грани засыпания, когда доктор судорожно открыл ей рот и вставил туда пластиковую воронку. Велел мне принести из ванной ведро воды, резиновый шланг, потом мы все вместе стали насильно вливать в девушку воду. Рефлекторно она отбрасывала от себя воронку, шланг, закатывала глаза, царапалась и извивалась на полу, но доктор был непреклонен. Нужно срочно спасать. Все мы вместе и спасали. Хотя со стороны, наверное, это выглядело как издевательство над беззащитным существом. Я вливал в нее воду и тут же подставлял под голову таз, чтобы вырвало. Не поверите - в девушку было влито два ведра воды, столько же из нее вышло. Лишь после этого ей ввели какой-то успокоительный препарат, положили на кушетку.
По мере того, как я оформлял бумаги, девушка начала приходить в себя. Открылось осунувшееся, но симпатичное лицо подростка. Меланхолия эмо ушла вместе с остатками препаратов, которыми студентка решила отгородиться вовеки от мрачного мира. И девушка захотела жить.
-- Я была на краю, - тихо прошептала она. - Там мне было очень плохо. Холодно и темно.
Примерно через три недели (карантинные 21 день) ее выписали. Был конец марта. Пахло весной и теми самыми "клейким листочками", которые так замечательно воспел в гимне любви к жизни Федор Михайлович Достоевский.
Клейкие весенние листочки, голубое небо люблю я, вот что! Тут не ум, не логика, тут нутром, тут чревом любишь, первые свои молодые силы любишь!"