Публикую здесь некоторые отрывки из моей книги "Диалог о словах и языке". Полный текст книги см. по ссылке: https://vk.com/etimvk.
М.К. А у животных разве нет своего языка? А как же язык попугаев или дельфинов?
А.М. То, что иногда называют языком животных, вряд ли можно поставить в один ряд с тем, что представляет собой наш человеческий язык. Некоторые животные издают какие-либо звуки, но набор этих звуков очень ограничен. Когда мы слышим, как шипит кот, чувствуя неприязнь к чему-то, или мычит корова, глядя на другую корову из-за забора, мы не можем сказать, что они разговаривают. С помощью ограниченного набора звуков животные могут выражать свои намерения, привлекать внимание других животных или отгонять их от себя, предупреждать о чём-то. Но они не могут передавать информацию при помощи слов, наделённых смыслом, как это делаем мы. Их звуки не осмыслены, они рефлекторны. Поэтому в отношении животных понятие язык применяют нечасто, в ходу другой термин – коммуникативные системы животных.
С языком человеческим нельзя сравнивать язык попугаев, которые могут произносить целые слова или предложения, иногда даже очень отчётливо. Ведь птица не может осмыслить их. Щебеча Яшка дурак, волнистый попугай не понимает того, что он ругает сам себя. Естественная коммуникативная система птиц – щебет и свист, а не заученные на человеческом языке фразы.
Вот у дельфинов действительно есть что-то похожее на язык. Они используют большое количество звуков, одних разновидностей свистов у них более сотни. Есть исследования, которые показывают, что дельфины имеют свои имена и откликаются только на них. Это явление по-своему интересное, но пока недостаточно изученное, поэтому на данный момент считать дельфинов «братьями по языку» не спешат.
М.К. Но теоретически всё же дельфины могут иметь очень сложный язык, подобный нашему? Они животные явно умные, высокоорганизованные. Мы тоже часть животного мира, о чём полезно помнить. Странно, что язык появился только у нас.
А.М. Вообще же, если помнишь, мы и пытаемся сейчас понять, что такое язык. Если учитывать только то, что язык нужен для передачи информации, пренебрегая тем, о чём нам говорит лингвистика, то почему бы и язык дельфинов не поставить в один ряд с языком человека… Я тоже думаю, что язык может быть и у дельфинов. Но это совсем другой язык, не такой, как у нас.
М.К. Я недавно читала статью об обезьяне по имени Уошо. Её почти научили говорить, но не с помощью звуков речи, а с помощью жестов. Выходит, и приматы способны к языкам?
А.М. Да, это очень любопытная история. Обезьяна Уошо – это далеко не единственный пример. Попытки научить человекообразных обезьян говорить предпринимались едва ли не с начала прошлого столетия. В большинстве своём они были безуспешными, но кое-что любопытное в этих экспериментах выявить удалось.
В 1950-х годах была предпринята попытка научить шимпанзе по кличке Вики речи, но она едва научилась произносить четыре английских слова: mama, papa, up и cup. Исследователи Кит и Кэтрин Хейз пришли к выводу, что научить обезьян говорить невозможно. Но другие исследователи, Аллен и Беатрис Гарднеры, заметили, что Вики сопровождала свои попытки что-то сказать жестами. В 1966 году они взяли самку шимпанзе по кличке Уошо и принялись обучать её амслену – американскому языку глухонемых (American Sign Language). Результат оказался ошеломляющим: Уошо выучила около 350 «слов» этого языка и умело их использовала. Показательно, что своего детёныша Уошо также обучала этому языку.
Много попыток научить обезьян говорить предпринималось в дальнейшем. Исследовательница Франсин Паттерсон в 1970-х годах обучила гориллу Коко амслену, причём на этом языке Коко шутила и даже обзывалась (то же, кстати, иногда делала и Уошо), используя обычные «слова» своего языка в переносном смысле (например, слово «грязный» было использовано в значении «плохой»).
Также известен эксперимент 1980-х годов с самцом бонобо Канзи, за которым наблюдала приматолог Сью Сэведж-Рамбо. Канзи называли «гением среди приматов». Это детёныш другой испытуемой, самки бонобо Мататы, которую пытались обучить языку лексикограмм йеркишу (Yerkish). Матата не очень хотела учиться, отлынивала, а её смышлёный сынишка, просто наблюдая за мамой, стал активно осваивать этот язык. В итоге ему удалось научиться нескольким сотням лексикограмм. Получив такое «образование», он даже стал альфа-самцом в своём сообществе бонобо.
М.К. Ничего себе. Образование – сила. Выходит, всё же мы можем говорить о языке обезьян? Ведь если обезьяны перенимают наш жестовый язык и даже передают его дальше своим детям, то теоретически они могут нам о многом поведать?
А.М. Да, они могут. Но не хотят.
М.К. Почему?
А.М. Наверное, боятся, что тогда их заставят работать.
М.К. Шутка засчитана. И всё же, почему?
А.М. Мне кажется, мы не сможем научить их человеческому языку. Жестами они могут многое передать, это доказывают многочисленные исследования. Но говорить так же, как мы, они не могут из-за иного устройства артикуляционного аппарата, развития мозга. Обезьяны не способны выучить даже жестовый язык на уровне взрослого человека, они задерживаются на каком-то своём уровне, примерно соответствующем уровню двухлетнего ребёнка. В этом языке есть отдельные «слова», но нет «грамматики».