(«Лес»)
Что бы мы ни говорили и ни писали о героях «Леса», но всё же самыми интересными и примечательными из них стали «пешие путешественники» Геннадий Несчастливцев и Аркадий Счастливцев.
Наверное, очень интересны они и для автора, так как их появлению предпослана огромная ремарка, подробно описывающая героев: «С правой стороны из глубины показывается Несчастливцев. Ему лет 35, но на лицо он гораздо старее, брюнет, с большими усами. Черты резкие, глубокие и очень подвижные, следы беспокойной и невоздержной жизни. На нем длинное и широкое парусиновое пальто, на голове серая, очень поношенная шляпа, с широкими полями, сапоги русские, большие, в руках толстая, суковатая палка, за спиной небольшой чемодан, вроде ранца, на ремнях. Он, видимо, утомлён, часто останавливается, вздыхает и бросает мрачные взгляды исподлобья. В то же время с другой стороны показывается Счастливцев; ему лет за 40, лицо как будто нарумяненное, волоса на голове вроде вытертого меха, усы и эспаньолка тонкие, жидкие, рыжевато-пепельного цвета, глаза быстрые, выражающие и насмешливость и робость в одно и то же время. На нем голубой галстук, коротенький пиджак, коротенькие панталоны в обтяжку, цветные полусапожки, на голове детский картузик — всё очень поношенное, на плече, на палке, повешено самое легкое люстриновое пальто и узел в цветном платке. Утомлен, переводит дух тяжело и смотрит кругом с улыбкой, не то печальной, не то весёлой».
И знаменитый диалог при встрече:
«Несчастливцев (мрачно). Аркашка!
Счастливцев. Я, Геннадий Демьяныч. Как есть весь тут.
Несчастливцев. Куда и откуда?
Счастливцев. Из Вологды в Керчь-с, Геннадий Демьяныч. А вы-с?
Несчастливцев. Из Керчи в Вологду».
Выразительно всё: описание внешности, разговор, а ещё и имена героев. Оба имени пришли из греческого языка. «Аркадий» буквально означает «житель Аркадии», счастливой страны пастушков и пастушек, а в сочетании ещё и с фамилией… «Геннадий» - «благородный». И фамилия тоже, конечно, говорящая. Вспомним: письмо, читаемое тёткой в начале комедии, подписано «Ваш покорный к услугам племянник, дитя природы, взлелеянное несчастием, Гурмыжский» - сразу ясно происхождение сценического псевдонима. А настоящая – Гурмыжский (так он представится соседям-помещикам в конце комедии), фамилия, часто связываемая с островом, о котором говорит Мизгирь в написанной тремя годами позже «Снегурочке»:
… у острова Гурмыза,
Где теплое бушующее море
На камни скал прибрежных хлещет пену,
Пускаются без страха водолазы
Отважные искать по дну морскому
Прибыточной добычи…
«Прибыточная добыча» - это жемчуг, «зерно такое, какого нет в коронах у царей, ни у цариц в широких ожерельях». Кстати, остров (сейчас его чаще называют Ормуз) – совершенно реальный, поминаемый Афанасием Никитиным в «Хожении за три моря» («И тут есть пристанище Гурмызское, и тут есть море Индийское, и оттуда идти морем до Гурмыза 4 мили. А Гурмыз есть на острове, и море наступает на него дважды в день…»).
Имя, говорящее о благородстве, фамилия, возможно, от некоего волшебного острова… Каким же должен быть обладатель их? Совершенно верно, необыкновенной личностью. И во многом взявшей черты реального человека.
«Характер, братец. Знаешь ты меня: лев ведь я. Подлости не люблю, вот мое несчастие. Со всеми антрепренёрами перессорился. Неуважение, братец, интриги; искусства не ценят, все копеечники», - так говорит о себе Несчастливцев. А теперь сравните:
«Я ещё в 50-х годах хотел поступить в труппу императорских театров, и даже дебютировал и очень удачно, но потом, встретив против себя подкопы и интриги, чуть было не побил режиссера... Тогда меня призвал к себе директор театра и стал говорить мне:
– По твоему таланту, говорит, я бы очень охотно принял тебя в труппу...
Но я тотчас перебил его:
– Прежде всего я попрошу, ваше превосходительство, отличать меня от вашего лакея и булочника – не говорить мне "ты"...
Директор нахмурился и продолжал:
– По таланту-то вашему я бы вас принял, но по характеру вы не годитесь: вы легко можете угодить в солдаты...
Так я и остался весь свой век провинциальным артистом – Несчастливцевым!»
Так рассказывал о себе Н.Х.Рыбаков, знаменитый провинциальный артист, кстати же, упомянутый в пьесе: «В последний раз в Лебедяни играл я Велизария, сам Николай Хрисанфыч Рыбаков смотрел. Кончил я последнюю сцену, выхожу за кулисы, Николай Рыбаков тут. Положил он мне так руку на плечо... "Ты, говорит... да я, говорит... умрём, говорит"...»
Рыбаков сыграл шестнадцать ролей в пьесах Островского, современники восторженно отзывались о нём. А лучшей его ролью считали как раз Несчастливцева.
На сайте музея-заповедника А.Н.Островского «Щелыково» я нашла такой рассказ: «В Артистическом кружке 11 мая 1876 года состоялось и юбилейное чествование Рыбакова. Для своего юбилейного спектакля он выбирает "Лес" Островского, в котором главную роль исполнял юбиляр. В этот день он впервые со сцены произнес своё имя, до этого заменявшееся именем Корнелия Полтавцева». Доводилось слышать, что именно Островский потребовал, чтобы Рыбаков назвал со сцены себя, а не другого знаменитого трагика, уже умершего к тому времени (не могу не привести ещё одну деталь из того же рассказа: «В этом спектакле в роли гимназиста Буланова впервые выступил его сын Константин Николаевич, в будущем актёр Малого театра» - и, добавлю, в будущем тоже игравший Нечастливцева).
Знаменитый актёр В.Н.Давыдов вспоминал о Рыбакове: «Как человек это был такой добряк, такой незлобивый, что в жизни таких поискать! Он старался поддержать каждого словом, несчастье и горе каждого встречали в нем тёплое сочувствие, и нередко он отдавал последнее нуждающимся, оставаясь без всяких средств, и только талант спасал и выручал его от крайности и бедствий!» И современники вспоминали, что если он ничем не мог помочь, то обращался с просьбой к А.Н.Островскому.
А свояк артиста А.А.Алексеев рассказывал: «Павлина Герасимовна Рыбакова, отлично знавшая неукротимо добрый нрав своего супруга, отбирала от Николая Хрисанфовича все деньги, какие только у него случались. Иногда даже вместе с ним ходила получать его жалованье и зорко следила за тем, чтобы он не брал от антрепренёра "в счёт будущей получки". К этому принудила её безалаберная натура мужа, который, благодаря своей артистической беззаботности, очень часто заставлял семью терпеть нужду и лишения. Поэтому, когда деньги попадали в руки Павлины Герасимовны, Рыбаков превращался сам в нуждающегося человека и выпрашивал у нее целковые на карманные расходы». Возможно, и доброта трагика взята отсюда?
Рассказывают ещё, что Рыбаков мог сравниться со знаменитым бароном Мюнхгаузеном в искусстве плести небылицы (причём без всякой выгоды для себя), - и у Несчастливцева можно такую черту найти (вспомним хотя бы его рассказ об откушенном пальце!)
Однако, конечно же, Несчастливцев – не портрет артиста Рыбакова, а образ, вобравший в себе лучшее от актёров – людей, которых так любил и ценил драматург. И притом, это образ вовсе не идеализированный, мы легко можем заметить слабости героя…
Наверное, подробнее о Несчастливцеве мы поговорим в следующий раз. А сейчас ещё два слова.
Я видела несколько сценических воплощений «Леса», видела и экранизацию, снятую В.Я.Мотылём. Были и неплохие исполнители роли трагика. Но для меня (по крайней мере, до сих пор) единственным Несчастливцевым остался Р.С.Филиппов, которого я не раз видела в этой роли на сцене, - прошу прощения у почитателей других исполнителей.
Где-то читала, что Мотыль ещё задолго до начала съёмок видел в роли Несчастливцева П.Б.Луспекаева… Если это так, остаётся только представлять себе, какая могучая фигура могла бы получиться. Но, увы, история (в том числе и история искусств) не знает сослагательного наклонения!
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского - здесь