Прошло два месяца. Зоя очень боялась вопросов свекрови по поводу ребенка. Время шло после свадьбы, Зоя снова поняла, что не беременна. Она, конечно, расстроилась, виду не подала, даже придумала, что скажет свекрови, если той вздумается поговорить об этом. Правда, налог на бездетность с нее вычли со следующей после свадьбы зарплаты. Зоя не понимала: ведь после свадьбы должно было пройти, по ее мнению, минимум девять месяцев, чтобы родить ребенка. Но чтобы сразу после свадьбы! Выходит, ей нужно было сначала завести ребенка, а потом выходить замуж? Если честно, она согласилась бы на это... Но снова оказалось, что пока ребенка не будет.
Петр уже снял повязки с рук, трактор отремонтировал, правда, посевная окончилась. Но началась уборка сахарной свеклы, и Пётр работал в поле с утра до вечера. Трактористов не хватало: Иван Дудников и двое молодых трактористов уехали на шахты. Не хотел директор совхоза их отпускать, но и держать не имел права. В конце августа они уехали, устроив перед этим шумные проводы. На этот вечер Иван Валентину не позвал, зато пришла Надежда. Она весь вечер не отходила от Ивана, а к концу уже говорила ему о том, что готова ехать за ним, куда позовет. Крепко подвыпивший Иван громко сообщил, что там, куда он едет, баб и девок будет вдоволь, так что никого отсюда он ждать не собирается. Не было на этом празднике и Петра с Зоей – Иван звал только неженатых, свободных.
А Валентина, сидя за столом с тетрадками, плакала, вспоминая, как влюбилась в бравого солдата, вошедшего в мае в класс, чтобы поздороваться со старой учительницей. Но ее не было, она работала в другом классе, а вместо нее у стола стояла молодая, высокая девушка с темными глазами, в которых проскользнула растерянность, а потом смущение, когда он спросил, как ее зовут. Валентина молчала, а второклассники, у которых она вела урок почти хором прокричали:
- Валентина Макаровна!
- А меня - Иван, - сказал солдат. – А вы вечером в кино ходите?
Валентина смутилась и строго, как ей показалось, ответила:
- У меня идет урок, выйдите, пожалуйста, из класса!
Иван усмехнулся, но из класса вышел.
Вечером он, начистив сапоги, выгладив форму, пришел в клуб. За те три года, что он провел в армии, многое изменилось в селе, но самое главное – выросли новые невесты, которые были совсем девчушками, когда он уходил в армию. А Надюха Капустина совсем стала как взрослая – со всех сторон оформилась так, что так и хотелось потрогать за ее выдающиеся места.
Но внимание Ивана привлекла подходившая к клубу учительница. Она была одета не так, как сельские девчата: на ней было темно-зеленое крепдешиновое платье, тонкая вязаная кофточка с разноцветными полосками на груди и черные лакированные туфли на высоком каблуке. Волосы были заколоты высоко надо лбом в затейливую прическу. Девчонки с нескрываемой завистью смотрели на нее, вернее, на ее наряд.
- Здравствуйте, Валентина Макаровна! – поздоровался громко Иван, привычным движением, расправляя складки на гимнастерке.
- Здравствуйте, - без улыбки ответила учительница и прошла к зрительному залу.
Иван, игриво подняв перед девчатами брови, сделав пальцами некую фигуру, пошел за нею. Валентина с прохладцей приняла тот факт, что Иван сел рядом с ней. Она поправила платье, провела рукой по прическе и приготовилась смотреть фильм. Когда выключили свет и началось кино, Иван подвинулся поближе к Валентине, она удивленно посмотрела на него, но не сказала ни слова. Во время фильма он несколько раз пытался заговорить с ней, но он молчала. После кино он просто пошел рядом с Валентиной. Подойдя к дому, где она снимала угол, Иван взял ее за руку.
- Завтра придете в клуб? Будут танцы.
- Я не хожу на танцы, - строго ответила Валентина. – У меня много дел вечером.
- Какие дела могут быть вечером? Вечером нужно отдыхать. Так я зайду за вами?
Валентина пожала плечами, сказала «до свидания» и ушла в калитку. Иван постоял минуту и тоже пошел домой. Вечером после танцев они гуляли по селу, и так стало продолжаться почти каждый день. Со временем Иван привык к Валентине, они стали появляться вместе на людях, и скоро по селу пошел слух, что Иван женится на учительнице.
А теперь он вдруг понял, что никогда не любил ее, просто привлекла ее непохожесть на деревенских, потом привык. Он пытался перевести отношения в другое русло, но Валентина была непреклонна: только после свадьбы. Это раздражало Ивана - он ведь не мальчик, ему мало поцелуев в темном уголке. Наконец, она уступила, но Иван уже остыл, и теперь его привлекало только это...
Петр приходил домой уставший, пропахший соляркой, железом, долго отмывал руки, целовал Зою, потом молча садился за стол. Зоя хлопотала, подавала ему на стол, а сама садилась напротив и любовалась, как он ест. Евдокия поглядывала на них, и сердце ее оттаивало: видела она, что невестка любит ее сына. Да и вообще, она оказалась расторопной, скорой на работу. А скоро, наверное, внука подарят ей. Евдокия думала уже о том, что старшие сыновья не спешат сделать ее бабушкой, так, может, Петро опередит их? А уж Евдокия будет его так любить!
Однажды Евдокия спросила Зою, цедившую молоко в кастрюлю:
- Когда ж вы меня бабкой сделаете? Скоро?
Она заметила, как дрогнула рука Зои, снимавшая марлю с кастрюли, как изменилась она в лице. Но тут же улыбнулась:
- Мы постараемся, - смущенно ответила она.
- Так постарайтесь уж! – с нарочитой строгостью сказала Евдокия.
Она вышла во двор, а Зоя обессиленно присела на табуретку. Неужели действительно у нее не будет ребенка?
Ночью Петр тоже сказал:
- Давай сына родим!
Зоя прижала к нему:
- Но мы же собираемся уезжать. А с ребенком трудно будет. Но если он будет, пусть будет.
- Что значит – если будет? Он должен быть!
- А если будет дочка?
- Почему дочка?
Петр поднялся на локте, заглянул в лицо жены, освещенное слабым светом луны. Она показалась ему еще красивее, чем всегда.
- Хотя если она будет похожа на тебя, то пусть будет! – прошептал он, обнимая Зою...
Если б он знал, какой болью отзываются эти слова в ее сердце! Как всякий раз она молит Бога, чтоб простил ей тот шаг, чтоб помог!
Петр уснул, а Зоя тихонько встала с кровати, подошла к иконе в углу, встала на колени, оглянувшись, неумело поднесла руку ко лбу. Почему ее не научили молиться? Она шептала просьбу Богу совершенно искренне, еле сдерживая слезы. Потом она легла рядом с мужем и уснула.