Дед Михей был суров. Боялась я его.
Жили мы тогда на Минском проспекте, в обычной пятиэтажной хрущёвке, на втором этаже. Внизу располагался гастроном. Где в бакалее продавали "тошнотики" ( рыбные пирожки странной формы) за 7 копеек, молоко в треугольных пакетах и халву. А на входе стоял аппарат "Газированная вода".
За 1 копейку вода не вкусная, а за три копейки "Дюшес". Стакан один на всех, гранёный. Ну он мылся там как-то, нажать на него надо было. Сейчас в эпоху ковид это нонсенс, а тогда нормально было. Стакан иногда в "аренду" брали алкаши, но культурно возвращали обратно.
Квартира-распашонка. Общий зал, две небольшие комнаты по бокам и кухня 4 метра, из кухни в ванную окно. Баблена из кухни через окно деда холодной водой окатывала, когда он пьяный в ванне засыпал.
В левой комнате жили мы, вчетвером. А когда папа уходил в рейс, то втроём. Из развлечений :
1. Посиделки на подоконнике и подсчёт машин красного цвета, которые бесконечно сновали по проспекту.
2. Разглядывание большого трилистного фонаря.
3. Яйцебросание. Явился как-то один пострадавший мужчина, интеллигентного вида в пальто цвета camel. В шляпе яйцо, разбитое. Вычислил меня. Мама открыла и долго объяснялась, что это не наши яйца, у нас коричневые. Ага) мам, коричневые, а в бабкин холодильник загляни, там белые как раз, были.
В правую комнату не разрешали ходить. Это комната деда и баблены. А там и ничего особенного, две кровати да скрипучий шкаф. Обои только мне нравились, с веточками берёз.
Дед и баблена вставали на работу в 5 утра, на завод. Они всё время были вместе. Вдвоём на работу, вечером с работы, в выходной дача и варка борща. И всё время орали друг на друга. Т.е это было нормальное общение.
Баблена работала в цеху изготовления гранитолевых папок , а дед Михей там же модельщиком.
Вообще он остался здесь после войны, решил домой не ехать, женился второй раз. На родине жила первая жена и двое детей.
Дед был герой ВОВ. Ничего не рассказывал, как мы не упрашивали. В скрипучем шкафу висел пиджак с орденами и медалями. Иногда он вспоминал что-то своё, вздыхал, а 9 мая рыдал, после парада.
В один морозный зимний день приспичило деду на дачу. Сучёк дома закончился, а там у него было запрятано по сусекам. Этот гидролизный спирт в то время приносили с завода. Запах не забыть.
-Эй, прынцесса Турандот пойдёшь на дачу со мной за яблоками?
-Пойду
-Одевайся, мигом.
Хорошо я тогда напялила шапку, рейтузы и валенки. Дорога оказалась долгой.
Долгая дорога домой.
Дача вроде была от дома недалеко, четыре остановки на троллейбусе. Но нужно было идти через поле километр и потом ещё по дачному обществу столько же. Наша дача прямо, у самого леса.
Дед был бодр и весел. Дома то принял на грудь, для настроения. Доехали мы быстро, и прошли в принципе шустро, два км до участка. Снег, мороз.
-Иди пока из ящика яблок набери, я дорожку почищу - сказал дед, и ушёл за лопатой.
Яблоки были хорошие, крепкие. Осенью собирали и каждое яблоко в газету "Труд" заворачивали. Хранились они всю зиму.
Пока я была занята, дед видимо догнался спиртосодержащей жидкостью и так она жахнула по мозгам, что дорожку он не дочистил.
-Мамочки, дед вставай. Холодно же.
Я стала тормошить его, потом плакать, затем бить. Дед, очнись. Вспомнила, что баблена его водой обычно в чувства приводит. Нашла кружку в даче и студёной водой в лицо окатила.
Дед сказал, "му". Зашевелился и качаясь поднялся на ноги.
-Дед, нам домой надо. Слышишь?
Пока он стоял держась за домик, я чудом закрыла дверь на навесной замок и мы пошли. Какие тут уж яблоки.
Прошли мы метров 300, ни души. Между дачами по тропинке хоть редкий свет горел, был виден путь, а впереди совсем тёмное поле. Деда шатало, но он шёл. Перед полем за что-то зацепился и упал. Подняться в вертикальное положение уже не смог.
-Деда, мы замёрзнем тут.
Я потянула его за капюшон, тело немного двинулось . Значит буду по снегу тащить. Вдалеке видна трасса, там люди.
Я не знаю сколько метров-километров смогла тянуть этот тяжёлый капюшон, но я шла как "бурлаки на Волге". К огням, к людям. Ноги онемели, руки закоченели. Но мы должны дойти дед, должны.
-Помогите! Люди!
Нет никого.
-Дед, что ж ты тяжёлый то такой.
Помогите...
Меня услышали. Подбежали к нам. Как-то его разбудили, проводили на троллейбус и до самого дома.
-Бабалена! Наконец то. Мама!
Я очнулась на следующий день, в зале на диване. Кажется температура. На табуретке лежали: градусник, мои книжки, чай.
Дед отодвинулся чтобы мне было видно телевизор и переключил трансляцию XXVI съезда КПСС на мою любимую передачу "В Гостях у сказки".
Продолжение следует...
Благодарю, если прочитали до конца.
Подписывайтесь на канал и берегите себя!
Читайте также:
Вишня. Или тот самый "момент счастья"
Первая моя любовь. Цыганёнок Баро.