Продолжение, начало здесь
Юля снимала наряд невесты, Иван в соседней комнате расплачивался с пани Зиной.
- А что это все родственники сбежались, - поинтересовалась Юля, закончив с переодеванием, - свадьба фиктивная, им-то что? Такая толпа собралась, я в жизни не запомню, кто кому Вася. Да и радость на лицах была неподдельная! Они, что, не знают?
- Все всё знают, - усмехнулась пани Зина, - а радовались потому, что папаша твоего манжела (мужа) весь в долгах, как в шелках. Он должен всей родне. Поэтому все и радовались, что свои пенизки (денежки), наконец, получат. Вся их доля от сделки пойдет на выплату долгов, даже Франта получил самую малость.
- Почему это? Мы ведь заплатили, сколько было уговорено, - возмущенно воскликнул Иван, - жених в первую очередь должен получить деньги.
- Они сами разберутся, - сделала энергичный жест пани Зина, который можно было понять, как: «не лезь не в свое дело», - Франта просто выручил родственников, он сам согласился, его никто не принуждал.
Юля многозначительно посмотрела на Ивана, в смысле: «Распрекрасно! Связались с какими-то проходимцами!»
- Да не волнуйтесь вы, - заявила пани, перехватив этот взгляд, - вас их проблемы не затронут.
Через несколько дней, безо всякого собеседования Юля получила в полиции зеленый паспорт с постоянным видом на жительство в Чешской республике, тревалы побыт.
«И оказалось совсем не нужно пересчитывать зубы свекрови».
Теперь можно было переезжать окончательно.
В следующий раз Юля приехала в Чехию, когда у сына начались каникулы. Она забрала его документы из школы, уволилась с работы и собрав несколько больших сумок, отбыла.
Нужно было как-то устраиваться на новом месте, искать подходящую школу.
Однако, приехав в Прагу, Юля поняла, что зря выдернула сына. К их приезду Иван не озаботился даже покупкой постельных принадлежностей.
- Ну что ты шумишь? – удивился он, - это можно решить за пять минут в любом магазине! Меня беспокоит другое: слишком уж неустойчивое положение тут у нас. Наверное, не стоит пока тащить сюда Сережку. Надо чтобы как-то все устоялось. Как ты считаешь?
Это было более чем странно. Все равно как на полном ходу вдруг сорвали бы стоп-кран. Кроме того, Иван редко советовался с Юлей, обычно все решения он принимал самостоятельно, Юля уже давно привыкла к тому, что муж ставил ее перед фактом и обсуждений никогда не затевал.
- Вид на жительство у нас в кармане, - продолжал он, - А вот с Сережкой… Мы заберем его, как только у нас все пойдет нормально. А сейчас что? У меня работа несерьезная, у тебя – вообще нет, жилье – временное… Тебе предстоит учить язык и готовиться к экзаменам! А ребенку нужен режим и пригляд!
«Может, плюнуть на все и уехать вместе с Сережкой? – подумала Юля, - какая-то полная ерунда получается».
Все было логично. Действительно, Иван прав. А что же делать? Везти мальчика обратно в Россию? А потом жить тут без него? Да как это можно? Она день без него выдержать не может, а тут придется расстаться на такой долгий срок! Нет, это невозможно!
- Ну, подумай, - убеждал ее Иван, - мы устроимся, Сережа приедет на все готовое. Неужели ты хочешь таскать парня с одной съемной квартиры на другую? А если ты пойдешь работать? У него такой возраст, что с него глаз спускать нельзя, как ты себе это представляешь?
Действительно, получалось, что лучше отвезти сына назад. Однако до конца его каникул можно было пожить и в Праге.
Родители чешского мужа Юли, с которым она после свадьбы и не виделась ни разу, проживали в том самом Карлине, где ей когда-то так не понравилось. У свекра дела шли из рук вон плохо. Деньги, полученные за свадьбу, как-то моментально разлетелись, почти не исправив кризисного положения, и острая необходимость в них возникла снова. Благородное семейство обратилось за советом к пани Зинаиде, которая была тертым калачом, и могла, не намокнув, выйти из любой воды. Прикинув так и сяк, она предложила прекрасный план: продать договор о праве на квартиру их русской невестке, если, конечно, та согласится. И все чудесно сложится: они и денежки получат, и квартира от них не уйдет, Франта, как муж, автоматически станет ее владельцем, хоть и вместе с этой русской женой. Да и брак фиктивным теперь никто не назовет: родители переоформили квартиру на молодых, не подкопаешься.
Пани Зинаида связалась с Иваном и предложила ему купить квартиру родителей Франты.
- Вам крупно повезло, - заявила она, - Тучные уезжают из Праги, квартиру хотят продать! Переоформляйте ее на Юлю, и живите там. Насчет Франты не волнуйтесь: он напишет расписку, что не претендует. Все честно, без обмана.
Иван с Юлей отправились знакомиться с квартирой.
Дом смотрел парадным входом прямехонько на тот самый скверик на Карлинском намести. Вход под аркой приводил в узкий внутренний дворик, сырой и гулкий. Они поднялись на последний четвертый этаж, правда, тут он считался третьим, отсчет почему-то начинался со второго. Завернутая крутым улиточьим завитком винтовая каменная лестница с истертыми ступенями заканчивалась крошечной площадкой, где располагалась всего одна квартира, в отличие от остальных этажей, где их было по три плюс еще выход на боковую террасу, находившиеся там квартиры открывались прямо на улицу. На каждом этаже красовались облупившиеся полукруглые раковины, весьма антикварного вида, а также двери, ведущие в места общего пользования, закрытые на замок. Видимо, в каждой квартире, хранили индивидуальные ключи от заветной дверцы. Юлю это доконало.
- Да ни за что! - заявила она, готовая развернуться и уйти, - мало того, что дом, как на рабочей окраине, ты еще хочешь, чтобы мы жили без удобств!
- Погоди ты, - рвущим барабанные перепонки дискантом вмешалась сопровождавшая их пани Зина, - к вам это не имеет отношения, эта квартира – единственная в доме, где есть не только туалет, но и ванная с горячей водой.
- Не обращайте внимания, - заявил Иван, - мы посмотрим.
«Хорошие дела, - возмутилась про себя Юля, - Сначала выпихнули за какого-то проходимца, а теперь пытаются заставить жить в трущобе!»
Вслух, однако, она ничего не сказала, решив, что стоит сначала посмотреть, и уже потом предъявлять претензии, так сказать, полным списком.
Свекор со свекровью уже ждали их. Они ходили за Юлей с Иваном по пятам, через пани Зину выступая с комментариями.
Надо сказать, квартира была хорошей. Высокие, метра четыре, потолки, создавали ощущение простора, длинные узкие окна – по два в каждой комнате – пропускали достаточно света. Беленые стены делали комнаты светлыми и какими-то сияющими, несмотря на обнажившуюся местами дранку и затейливую паутину трещин. Юля неосторожно хлопнула дверью, и с потолка немедленно обрушился кусок штукатурки, сопровождаемый настоящим снегопадом белых хлопьев, которые еще некоторое время кружились в воздухе.
- Ну да, - пожала плечами Зина, - а никто и не утверждал, что тут все в идеальном состоянии.
На хозяев квартиры «снегопад» вообще не произвел ни малейшего впечатления, они скорее удивились реакции покупателей, словно осадки в виде штукатурки являлись совершенно будничным делом.
В узкой прихожей, несмотря на скромные размеры, помещалось окно и четыре двери: одна входная, другая вела в туалет, а за третьей находилась вместительная кладовка, заваленная каким-то хламом, четвертая открывалась в просторную квадратную комнату, тоже состоявшую, казалось, только из дверей и окон. Одна-единственная цельная стена была сплошь заставлена кухонным гарнитуром.
«Вот странно, приходишь с улицы и сразу попадаешь на кухню! Еще более странно, что на этой «кухне» нет плиты. Интересно, как же они готовят?»
Сюда же, в комнату-кухню выходила коричневая гармошкообразная дверь, скрывавшая за собой вытянутую комнату, половину которой занимала ванна. Высоченный потолок растворялся в пещерном полумраке: для его освещения усилий подслеповатой лампочки было явно недостаточно.
В углу кухни, у стенки с окнами стоял платяной шкаф, совершенно неуместный в кухне, в углу напротив – злобно-монотонно урчал старенький холодильник, между ними находилась дверь, ведущая в узкий темный коридорчик, куда выходило… еще три двери. Справа, слева и прямо.
Коридорный полумрак слегка рассеивался благодаря свету, проникавшему через оконца над дверьми, с потолка свисал шнур без патрона, освещение здесь все-таки было предусмотрено, но хозяева, очевидно, предпочитали передвигаться впотьмах. Ладно, еще днем, а как быть после захода солнца?
Комнаты за правой и левой дверью, были совсем небольшими. Самая дальняя по сравнению с этими клетушками была раза в три больше и наводила на мысли о тронном зале.
Окна всех комнат открывались во внутренние дворы, и кроме изрядно подпорченных сыростью стен в них ничего не было видно, ну, еще, высунувшись по пояс, получалось полюбоваться кишкообразным проходом между двумя стенами. Никакого намека на занавески также не наблюдалось.
«Может быть, здесь не принято занавешивать окна, - подумала Юля, - да и от кого занавешиваться-то, от голубей что ли?».
- Раньше здесь была анфилада, две комнаты, - объяснила пани Зинаида, - предыдущие хозяева, жившие здесь, еще до Тучных, перепланировали все по-своему и из средней комнаты сделали две. А что, места достаточно, я бы на вашем месте и дальнюю комнату разгородила, зачем вам такая огромная? Еще они подключили бойлер, за счет лестничной площадки сделали ванную. Тут же на этаже только одна квартира, поэтому никто и не возражал. Наверное, во всем доме только одна такая благоустроенная квартира и есть.
- А кухня-то где? – спросила Юля, и отправилась в первую комнату. Вся процессия последовала за ней.
- Зачем тебе кухня? – взвизгнула пани Зинаида, - вот, - она указала на покрытый пластиком гарнитурчик, - кухэньски коут (кухонный угол), что еще? В старых домах вообще нет кухонь, в лучшем случае может быть какой-то темный закуток без окон. А зачем она тебе нужна? Сделаешь, как у них: к этой стене – мебель, газовая плита стоит в кладовке, можно подсоединить, хочешь, занавеску можно повесить: приготовила еду, задернула и все дела. Четыре комнаты, тебе-то сколько нужно?
Квартира Юле понравилась. Правда отопление газовое, не батареи, а допотопные агрегаты, включающиеся с громким скрежетом, она и не видела таких никогда. Балкона нет, вид из окон отвратительный, точнее сказать, вовсе никакой – стены, крыши и трубы. Большим плюсом являлось расположение дома: рядом трамвайная остановка, две станции метро, масса небольших магазинчиков, супермаркет в двух шагах, центр рядышком, до Вацлавака (Вацлавская площадь) можно дойти пешком за пятнадцать минут. Однако квартира выглядела так, словно в ней бесилось стадо слонов: растрескавшиеся стены с облупившейся штукатуркой, цементные нашлепки на месте отвалившегося кафеля, свисавшие отовсюду, как лианы в джунглях провода, облезлые двери, державшиеся на одном шурупе ручки, грязный пол, который когда-то считался паркетным. Квартира была такой запущенной, что косметическим ремонтом обойтись никак не получилось бы.
- Много трат на ремонт, - покачал головой Иван.
- Ремонт – ерунда, - заявила пани Зинаида, - если понадобится, я вам приведу рабочих, это пустяки. Решайте.