Весь вечер старики с упоением играли в дурака, потихоньку переругиваясь, и прихлебывая свежезаваренный чай со свежими пряниками, купленными бабкой Маней утром в местном сельском магазинчике – обитой современным сайдингом пятистенке со звучным названием «Меркурий». Местные-то только посмеивались над такой причудой Симки, хозяйки маркета... Но продукты брали, хоть маленько и дороже они были, чем в городских. А чего, за хлебушком за двадцать километров не наездишься...
Дед в очередной раз проигрывал, нервно сопел крупным с красными прожилками носом.
- От же ты шельма! Опять небось мухлюешь!
- Тю... Больно надо! Тебя, слабоумного и так обыграть в два счета...
- Ага! А вчерась чего? Карту под столом кто нашёл?
- И чё? Уронила, да и всё, прям преступление!
Дед сощурил глаза и выпалил : «Прям житья от тебя нету, надоела ты мне, хуже горькой редьки. Можа, съездила б что ль куда?»
Старушка сощурила глаза. И набрав полную грудь воздуха приготовилась дать отпор, на мгновение призадумалась, что бы такого сказать, чтоб прям в точку... Дед же Иван, глянул на свою, за пять десятков лет совместной жизни, изученную вдоль и поперёк бабку, поторопился так сказать, загладить...
- Да я это... Так...
- А вот возьму и уеду! Ещё взвоешь тута без меня!
- И куда ж?
- Да иди ты,- она бросила карты,– к идолам...
- Сама... Иди... Обидчивая какая выискалася...
Баба Маня и правда давно уж соскучилась по дочке и внукам. А чего бы и не съездить. «И этого проучу заодно, а то ишь как запел... Надоела...»,– думалось ей.
С утра, баба Маня, прихватив с собой две тяжелые собранные с вечера сумки с навязанными на зиму носками и шарфиками для внуков, дочки и зятька, а также - увесистый шмат сальца, пару баночек домашней тушенки, ароматного малинового вареньица, свежих яичек и ещё чего-то, засобиралась на рейсовый автобус...
- Эт ты чё?,– озадаченно почесал затылок дедок.
Старушка обиженно молчала. Вышла на улицу, во двор. Дед последовал за ней, торопливо натягивая фуфайку.
- Чё, к Таньке собралася что ль?
- Собралася,- фыркнула та, отвернувшись,– тебе то чё?
- А домой когда?
- Захочу и навовсе останусь тама, а ты тут сычём живи себе. Я ж тебе надоела!
- Хууух... Да и ладно... Ехай себе... Куда хочешь,– он помолчал немного, а потом выпалил,– нужна ты там больно! К вечеру прилетишь обратно!
- А то не нужна!
Мария увидела, как вдалеке показался автобус и неловкой походкой, переваливаясь, будто уточка под тяжестью своей ноши, она как могла, поспешила на улицу.
- Давай, донесу хоть...
- Сама дойду! Как-нибудь обойдуся!
Иван поднял руку. Постоял, переминаясь с ноги на ногу и размышляя, догнать, забрать сумку или не стоит.
- Эээхх,- вздохнул, крякнул дед,– от же характер... И заперев калитку на крючок, прошелся по заснеженному двору, по-хозяйски оглядывая своё нехитрое хозяйство. Прикрыл на вертушку дверку прочернелой от времени, а кое-где даже рыжеватой, будто подпалённой деревянной сараюшки. Прошел к белёному, обмазанному глиной курятнику. Заглянул внутрь.
Куры квохтали, поклёвывая насыпанные бабой Маней зернышки. Довольно хмыкнул и вернулся в дом. В доме стояла тишина. На стене лишь тикали старенькие заводные часы, которые Манина сестрица подарила им ещё на свадьбу. Дед призадумался: " Это ж надо, сколько им лет то уже!"
– А ну, геть отседова,– старик потрепал по голове удобно развалившегося на мягкой перине кота, столкнул его с кровати – нету твоей любимицы!
Кот, проснувшись уже на полу поднял голову и вопросительно уставился на хозяина.
Сам Иван расположился в удобном кресле. Взял в руки пульт от телевизора. Рядом, на столе оказалась корзинка с бабкиным вязанием.
- Раскидала тут,– он сунул её под стол,– так то лучше! Хоть нормальное кино посмотрю, а не энти дурацкие сериалы...
Включил телевизор. Начал щёлкать им, перебирая каналы, не зная на чём остановиться. Включил новости. Бросил пульт. Телевизор совсем не радовал. Да и какие уж тут новости, когда и обсудить то не с кем... Походил по дому. Глянул в окно... Скучно... Поспать что ли... Была бы бабка – поругались бы хоть…
К обеду проснулся. Нагрел себе наваристого, с мясцом, бабкиным томатом и кислой капусткой, борща. Назло Маньке решил поесть прямо в зале, у телевизора. Уселся в кресле, держа тарелку одной рукой у груди, поднёс ложку ко рту и вдруг вспомнил, что не взял хлебушка. Хотел было крикнуть, по привычке супруге, чтоб принесла, но осёкся, вспомнив, что остался один. Пришлось ставить на стол и самому идти на кухню. Выпить что ли... Достал из припрятанной нычки шкалик с мутноватой самогонкой. Налил стопочку. Отхлебнул половину. Неохота... Остальное вылил обратно... Может закурить. Прямо в хате... Знай наших! Задымил. Опять не то... Виновато выскочил на крыльцо, вместе с сигареткой...
Весь день до самого вечера Иван маялся от тоски, не зная чем себя занять. Уж бабка то быстро бы нашла дело... На глаза попались карты, будь они неладны...
А на улице уже смеркалось. Зимние ночи ранние... На простывшую землю наплывала декабрьская ночь. Темень... Сквозь затянутые хмурыми тёмными тучами небеса не видно ни звёзд, ни даже холодного обмылка луны... Дедок повернулся к коту: « ЛибО снег пойдёт, глянь-ка... Занесёт дорогу-то, как добираться будет баба наша, а? От же... Понесло её»...
Спать улёгся рано. Однако почему-то не спалось Ивану в ту ночь. И вот ведь... Даже не мешает Манькин раскатистый, как у старой заезженной кобылы, храп. Никто не шаркает по полу, скрипя половицами в зыбкую в предрассветную рань, а все одно, не спится. Встал рано, угрюмый и злой. Начался новый день, который тянулся всё так же уныло и длинно, как и вчерашний.
К вечеру, матерясь и бурча себе под нос, старик решился, взял старенький кнопочный телефон и всё же набрал номер дочки.
- Алло...
- Доча, здравствуй!
- Привет, пап. Как ты там, без мамки?
- Я то... Да ничё... Управляюсь помаленьку... Ты это... Позови её... К телефону что ль...
- Ну? Чё тебе... Соскучился? Вроде надоела ж я тебе...
- Ты это,- сглотнув гордость, сурово пробубнил,– знаешь чё, мать, хватит тебе уже тама гостить, давай-ка домой... Сердце его забухало в груди при звуке родного голоса. И Иван, не сдержавшись, дрогнувшим голосом добавил: «Плохо мне тут, одному».
- Завтра приеду, утром,– буркнула баба Маня, и добавила, смягчившись,– жди...
А сердечко её забилось чаще... Ишь... Заскучал он...
Утром старушка была уже дома. Только войдя порога принюхалась.
- А чё эт у нас так воняет в хате?
- От... Воняет ей... Нормально тут пахнет...
Осмотрелась. Достала из под стола своё вязание и водрузила на место. Погладила трущегося об её ноги радостного кота.
- А это ещё чё?
- Чё ещё?
- Почему тарелка грязная на столе? Да ещё и в зале! Совсем распоясался тут!
- Ну все...Приехала...
Делюсь ссылочками на другие мои рассказы -
А может это и есть настоящая любовь, а? Вы как думаете?