Продолжение рассказа "Брачный контракт"
Баюн облизывал мохнатую лапу и блаженно жмурился на солнце.
- Ты на сметану-то не налегай! - возмутился Кощей, забирая опустевшее блюдце. - Пока ты тут трапезничаешь, Леший там уже лапти навострил! Выкладывай, чего приволок!
Баюн недовольно фыркнул и спрыгнул с резной золоченой скамейки. Всё это время он прятал под своей тушкой очередную честно утащенную из городской библиотеки книгу.
- Коли простит Яга, с тебя сливки, - напомнил кот. - Пожизненно.
- Ступай уж, вымогатель мохнатый! - махнул рукой Кощей и уставился на обложку. Раз моргнул, второй... - Баюн! - зарычал Бессмертный. - Ты что приволок?!
- "Чего хочет женщина", как ты просил, - мурлыкнул кот.
- Я такого не просил, - возразил Кощей. - Тут что ни страница, то похабщина одна.
- Похабщина - это когда ты по молодости царевен в баньке парил. А тут, понимаешь, основы флирта, психология.
- Тьфу на тебя, слова-то какие выдумал, - разозлился Кощей. - А ну, пошёл вон!
*****
"Проявляйте заботу. Для женщины важно чувствовать, что мужчину беспокоят её проблемы", - прочитал Кощей. Подхватил охапку свежевыдранного чеснока, сушёных грибов и баранок к чаю, да отправился покорять упрямую ведьму.
Подошёл Кощей к избе, слышит, голоса тихие:
- Да он, окаянный, и носа сюда не кажет! - страдала Яга. Кощей зарделся. Переживает, значит.
- Мудрее надо быть, - увещевал ведьму молодой голос.
" Неужто Василиса пожаловала? Ох, она и насоветует! "- подумал Кощей. И надо бы вмешаться, да интерес пересилил. Остался Бессмертный бабий разговор слушать.
- Вот мой Иванушка. Дурак дураком, а всё же годовщину свадьбы запомнил! И что ромашки я люблю, да лютики.
- Ни чёрта твой Иванушка не запомнил, - рубанула Яга. - Кажный день к Баюну бегает, выспрашивает, нет ли чего важного, что он упомнить не может.
- Так вот куда сметана пропадает! Ух, разбойник, ну я ему сейчас...
Стрелой выскочила Василиса из избы, да понеслась муженька воспитывать, да Баюна дани сметанной лишать. Едва Кощея с ног не сбила, так спешила. А Бессмертный, вдохновлённый книгой новой, дверь распахнул, да с порога как крикнет:
- Прекрасна ты сегодня, Яга, как финик, что колдун заморский привозил!
Ведьма вздрогнула, на Кощея глянула с прищуром, да и спрашивает:
- Как финик сталбыть?! Сморщенная, да шелушусь вся?!
- Тьфу на тебя, да вкусно ж было! И дар заморский и вообще...
- Шёл бы ты уже дальше чах, - вздохнула Яга. - Всё равно ничего путного от тебя не дождесси.
- Это ещё почему? - возмутился Кощей. - Я вот цветов тебе принёс. Помню ж, любишь, - он выставил вперёд чесночный пучок и зажмурился.
- За цветы спасибо, - кивнула Яга и уставилась на баранки. - Небось и чаю хочешь?
- Давай, коли не шутишь, - Кощей уселся на лавку и решил, что самое время беспокойство проявить. - Радикулит твой как, всё стреляет? Уж не девочка, бабка давно, может, пора тебе ступу новую справить?
- Радикулит?! - взвыла Яга, поднимая метёлку. - Бабка давно?! Ты чего это, Кощей, совсем ополоумел? Вот я сейчас как кости твои по всему лесу схороню, искать упаришься!
- Уймись, ведьма! - зарычал Кощей. - Да чтоб я, сам властитель лесов и полей за зазнобой своей бегал?! Лешаков да водяных от неё отгонял, Баюна сметаной кормил и даже, сказать постыдно, книгу похабную читал! А ты!
Он повернулся было, чтобы уйти, но тут Яга кротко пискнула:
- Так это чегой-то, ты что ли лешаков разогнал?
- Я, - вздохнул Кощей.
- И водяным ты сказал, чтоб тину не таскали больше? - улыбнулась ведьма.
- Я, - уже громче ответил Бессмертный.
- И книгу читал? Чтоб мне по нраву пришёлся? - восхитилась Яга.
- И книгу, - выпятив костлявую грудь кивнул Кощей. И рискнул. - Пойдешь за меня, Яга?
- А пойду, - вдруг смутилась ведьма. Щеки покрылись румянцем, глаза заблестели. - Только чтоб всё по традициям!
******
В полнолуние собрались на поляне лесной лешаки да русалки, Василисы да Иваны, даже кикимора из соседнего леса пришла. Яга в парадной жилетке, да новых лаптях с трепетом смотрела в глаза Кощею, ради такого
случая латы надевшего.
- Властью, данной мне сметаной и сливками, объявляю вас мужем и женой, - торжественно мурлыкнул Баюн с умилением глядя на счастливых жениха и невесту и одиноко стоящий чуть поодаль кувшин молока.