Бывают случаи удивительные. Однажды мы с моим товарищем, инженером и писателем Игорем Малышевым, автором хороших книжек "Лис" и "Дом", заспорили о Билли Холидей.
Всё началось с того, что мы с Игорем в составе писательской делегации приехали в Ясную Поляну. Типа поклониться святым мощам, а на самом деле - выпить вдали от жён немного вкусной и питательной для писательских организмов водки.
Выпили, закусили, закуриваем... Я говорю: "Прикинь, бывают люди, которые не любят Билли Холидей. Говорят - пищит как драная кошачья горжетка".
Он соглашается со мной.
Я говорю: "Это удивительное свойство людей – довольствоваться внешним, совершенно не обращая внимания на внутреннее".
Он соглашается со мной.
Я говорю: "У меня, впрочем, противоположная проблема. Я не умею восхищаться внешним. Внешнее меня не напитывает. Как горная вода, которой невозможно утолить жажду. Для меня сильный, красивый голос – это как работающий мотор. Вот он тарахтит, выпускает струйки сизого дыма, вокруг стоят учёные мужики, разбирающиеся в моторах, качают головами, говорят "хорошо тарахтит", а мне пофиг. Я понимаю только – едет или не едет, везёт этот мотор что-нибудь ценное или нет".
(Он соглашается.)
Я говорю: "Я вообще не люблю технологию в искусстве. Да, без неё нельзя. Без технологии извлечения звука конским волосом из кишок нет музыки. Но технология – это средство! Это чадная, вонючая, мозолистая, кровавая кухня музыканта! Музыкант, "демонстрирующий технику" – хвастает тем, сколько дров спалил и жира сжёг на этой кухне. И мы такие: о-о-о, сколько у него дров! Берёзовые? Нам не приходит в голову, что это ужасно пошло – восхищаться "данными" и "техникой" музыканта! Это как, любуясь собором, интересоваться его высотой и кубометрами вынутого под фундамент грунта!
Он, хоть и инженер, соглашается.
Я говорю: "А женщина, поющая под душем, ничего не демонстрирует! (Тут, конечно, хватил: демонстрирует, и очень соблазнительно, но простим мне мою запальчивость).
Говорю: "Это вообще не она поёт! Она, может, и не замечает того, что запела! Это поёт её душа! И я тоже слышу не эту женщину, не её голос, не шум воды в душевой, я слышу её душу. А души у нас одинаковые, все души – сёстры. И моя душа просыпается, и тихонечко подпевает ей...
– Кому? – уточняет слегка запутавшийся в душе и душах Игорь.
– Билли Холидей!
Он соглашается со мной. Потом уточняет:
– Билли Холидей мужчина.
Я чуть было не соглашаюсь с ним. Но замечаю в его глазах спокойную уверенность человека, не изрёкшего никакой смелой философской метафоры.
– Как мужчина? ("Как Ревизор?")
В общем, заспорили мы. Схлестнулись не по-детски. Хорошо хоть не агрессивные оба, не то что прозаик Сенчин. Охрипли только, а крови, так чтобы много, не было.
И лишь часа через полтора выяснилось, что под воздействием студёного вечернего яснополянского воздуха (синего-синего, и колючие звёзды в нём – как крошки на простыне) мы слегка захмелели и ухитрились одновременно забыть: он – о существовании американской джазовой певицы Билли Холидей, а я – о французском рок-н-ролльщике Джонни Холлидее.
Тьфу ты...
Как-то неудобно всё это, где про водку и голых женщин было, подписывать "Ваш детский журналл Лучик", поэтому подпишу так:
Ваш неконвенциальный детский журнал "Лучик".
P.S.
И – нет, это было ещё не то плохое, что было обещано вчера вечером. Что же тут плохого? Тут всё только хорошее.