Вирус, ныне известный как Хендра, был не первой из новых страшных инфекций. Не был он и худшим. В сравнении с некоторыми другими он кажется относительно мелким и незначительным. Числовые показатели смертности были небольшими, когда он только появился, и остались такими же небольшими; географическое распространение было узким, да и последующие вспышки не унесли его далеко от места происхождения. Он впервые проявил себя близ Брисбена, в Австралии, в 1994 году. Поначалу заболевших было всего двое, а умер из них только один. Нет, подождите, поправка: заболели два человека, и один из этих людей умер. Были и другие жертвы, которые страдали и умирали; их набралось больше десятка. Болезни животных и людей – две стороны одной медали.
Появление вируса Хендра не казалось чем-то пугающим или вообще достойным упоминания в новостях, – если, конечно, вы жили не на востоке Австралии. Ему не сравниться с землетрясением, войной, бойней в школе, устроенной одним из учеников, или цунами. Но он был особенным. Жутковатым. Сейчас о вирусе Хендра уже знают больше, – по крайней мере, австралийцы и учёные, изучающие болезни, – так что он кажется немного менее страшным, но всё равно необычным. Он парадоксален: встречается очень редко, но при этом репрезентативен в определённом широком смысле слова. Именно по этой причине как раз с него можно начать разбираться в новой вирусной реальности, в которой сейчас живёт наша планета, – реальности, которая привела к смерти более 30 миллионов человек с 1981 года. Реальности, включающей в себя явление, известное как зооноз.
Зооноз – это болезнь животных, которой могут заразиться люди. Таких болезней больше, чем вы думаете. Одна из них – СПИД. К ним же принадлежат и разнообразные виды гриппа. Если задуматься о них как о группе, то подтвердится старая дарвиновская истина (самая мрачная из всех его истин, хорошо известная, но которой так часто пренебрегают): человек есть животное, неразрывно связанное с другими животными своим происхождением и наследием, в болезни и в здравии. А если рассматривать их отдельно, – начав, например, с этого малоизвестного случая в Австралии, – это послужит полезным напоминанием, что ничто, в том числе и болезни, не появляется из ниоткуда.
Инфекционные болезни окружают нас повсюду. Инфекционные болезни – это своеобразный натуральный цемент, который скрепляет одно существо с другим, один вид с другим в сложных биофизических структурах, которые мы называем экосистемами. Это один из базовых процессов, изучаемых экологами, – вместе с хищничеством, конкуренцией, разложением и фотосинтезом. Хищники – сравнительно крупные создания, которые поедают добычу снаружи. Патогены (болезнетворные микробы, в том числе вирусы) – сравнительно мелкие создания, которые поедают добычу изнутри. Инфекционные болезни могут казаться ужасными и отвратительными, но в обычных условиях они так же естественны, как то, что львы делают с антилопами-гну и зебрами, а совы – с мышами.
Но условия не всегда бывают обычными.
Точно так же, как и у хищников, у патогенов есть «любимые» жертвы, к которым они привыкли. Лев может иногда повести себя неожиданным образом, – скажем, убить корову вместо антилопы или человека вместо зебры, – и точно так же и патоген способен найти для себя новую цель. Может произойти любая случайность или аберрация. Обстоятельства меняются, а вместе с ними меняются потребности и возможности. Когда патоген перепрыгивает с животного на человека и ему удается обосноваться в организме, вызвав болезнь или даже смерть, результат такого «прыжка» называется зоонозом.
Зооноз – это довольно специфический термин, неизвестный большинству людей, но он помогает прояснить биологические сложности, которые стоят за зловещими заголовками о свином гриппе, птичьем гриппе, SARS и прочих новых болезнях в целом, угрозе глобальной пандемии. Он помогает нам понять, почему медицине и здравоохранению удается победить одни ужасные заболевания, вроде оспы и полиомиелита, но не удается справиться с другими ужасными заболеваниями, например, лихорадкой денге или желтой лихорадкой. Он сообщает нам кое-что важное о происхождении СПИДа. Это слово будущего, которое будет часто звучать в XXI веке. Это слово будущего, которое будет часто звучать в XXI веке.
Эбола – это зооноз. И бубонная чума тоже. И так называемый «испанский грипп» 1918–1919 гг., источником которого стала дикая водоплавающая птица; через промежуточных носителей – домашних животных (утку на юге Китая? Свинью в Айове?) он передался людям, убил почти 50 миллионов человек, после чего ушёл в небытие. Собственно, любой человеческий грипп – это зооноз. Равно как и оспа обезьян, бычий туберкулез, болезнь Лайма, лихорадка Западного Нила, геморрагическая лихорадка Марбург, бешенство, хантавирусный кардиопульмональный синдром, сибирская язва, лихорадка Ласса, лихорадка Рифт-Валли, окулярный токсокароз, японская речная лихорадка, боливийская геморрагическая лихорадка, кьясанурская лесная болезнь и странное новое заболевание – вирусный энцефалит Нипах, который убивал свиней и работников свиноферм в Малайзии. Все эти болезни – результат действия патогена, который может передаваться людям от других животных. СПИД – это заболевание зоонозного происхождения, вызываемое вирусом, который, добравшись до людей благодаря нескольким случайным происшествиям в Западной и Центральной Африке, теперь передается между миллионами людей. Такая форма пересечения видового барьера – частое, а не редкое явление; примерно 60 процентов всех человеческих инфекционных заболеваний либо постоянно переходят от животных к людям, либо перешли от них недавно. Некоторые из них, – например, бешенство, – хорошо нам знакомы, широко распространены и до сих пор убивают людей тысячами, несмотря на то, что человечество веками пытается бороться с этими болезнями, международные организации устраивают кампании, направленные на устранение или контроль над ними, а ученые довольно хорошо понимают механизм их работы. Другие же болезни новые и проявляются необъяснимо спорадическим образом: убивают нескольких жертв (как Хендра) или несколько сотен (как Эбола) там и тут, а потом исчезают на много лет.
В истории есть замечательное, пусть и бесплодное, совпадение: микробная теория заболеваний заняла ведущее место в науке практически в то же время, в конце XIX в., что и дарвиновская теория эволюции. Замечательное – потому, что двум этим великим прозрениям было что предложить друг другу, а бесплодное – потому, что их синергия оформилась далеко, далеко не сразу. Эволюционное мышление по-настоящему пришло в микробную теорию только лет через шестьдесят. Экологическое мышление в его современной форме пришло ещё позже, и его наука о болезнях усваивала так же медленно.
Ещё одной недостающей отраслью науки, появившейся только во второй половине XX в., была молекулярная биология. Медики предыдущих эпох могли догадываться, что бубонная чума как-то связана с грызунами, но не знали, как и почему, пока Александр Йерсен во время гонконгской эпидемии 1894 г. не обнаружил чумную бактерию в крысах. Но даже это не помогло выяснить, как именно заражаются люди, пока Поль-Луи Симон несколько лет спустя не показал, что болезнь переносят крысиные блохи. Сибирская язва, вызывавшаяся другой бактерией, убивала людей и животных, но все считали, что она зарождается сама по себе, пока Кох не доказал обратное в 1876 г. Бешенство ещё более очевидно ассоциировалось с передачей людям от животных, – в частности, бешеных собак, – и Пастер в 1885 г. изобрёл вакцину от бешенства, которую ввёл укушенному мальчику, и тот выздоровел. Но сам вирус бешенства, который намного меньше любой бактерии, удалось обнаружить и проследить его путь от диких хищников лишь намного позже.
В начале XX в. учёные поставили перед собой амбициозную цель – полностью искоренить несколько инфекционных болезней. Они очень старались уничтожить жёлтую лихорадку, потратили на это многолетние усилия, но потерпели неудачу. Потом они попробовали искоренить малярию – и тоже не вышло. Затем начали бороться с оспой – и на этот раз получилось. Почему? Различий между тремя этими болезнями множество, и они весьма сложны, но, пожалуй, самое важное состоит в том, что у вируса оспы нет ни естественного носителя, ни переносчика. Его экология очень проста. Он живёт в людях, и только в людях, поэтому его искоренить удалось намного проще.
В чём главная польза зоонозных болезней? Они напоминают нам, подобно святому Франциску, что мы, люди, неотделимы от мира природы.
На самом деле никакого «мира природы» просто нет, это плохая, искусственная фраза. Мир есть только один. Человечество – часть этого мира, такая же, как эболавирусы, грипп и ВИЧ, как Нипах, и Хендра, и SARS, как шимпанзе, и летучие мыши, и гималайские циветы, и горные гуси, как следующий вирус-убийца – тот, которого мы ещё не нашли.
Но! Цель этой статьи – не заставить вас тревожиться, дорогие читатели, а сделать вас умнее. Вот главное отличие между людьми и, скажем, непарными шелкопрядами. В отличие от них, мы бываем очень умными :-)
Значит это вот что: индивидуальные усилия, индивидуальная рассудительность, индивидуальный выбор могут сыграть огромную роль в предотвращении катастроф, которые в ином случае пронеслись бы через всю популяцию. Один непарный шелкопряд может унаследовать способность чуть лучше избегать лужиц с NPV, поедая листья. Один человек может решить не пить пальмовый сок, не есть мяса шимпанзе, не устраивать свинарник под деревом, не прочищать дыхательное горло лошади голыми руками, не заниматься незащищенным сексом с людьми "низкой социальной ответственностью", не садиться в самолёт, если чувствует себя плохо, не держать кур в одном загоне с утками или кашлять, прикрывая рот рукой. Любая мелочь, которую делают люди, если она отличает их друг от друга, от идеализированного стандарта стадного поведения, может снизить индекс репродукции!
Читайте в Псковской областной универсальной научной библиотеке им. В.Я. Курбатова https://pskovlib.ru/
Фомсгорд Андерс. Вирусы : бомбы, которые иногда взрываются : откуда они берутся, как передаются людям и что может защитить от них : [12+] / Фомсгорд Андерс , Жиганова В. В. / Андерс Фомсгорд ; перевод с датского В. В. Жигановой. - Москва : Эксмо; Бомбора™, 2021. - 462, [1] с. : табл. -(Наука, сэр! Медицинский нон-фикшн для ума и тела - Заглавие и автор оригинала: Det Er Bare en Virus / Anders Fomsgaard). - Библиография: с. 450-458; Алфавитный указатель: с. 459-463.
Стратди Стефани. Идеальный хищник : вирусы против бактерий, или Как я спасла своего мужа : [12+] / Стратди Стефани , Паттерсон Том / Стефани Стратди, Том Паттерсон ; перевод с английского: Кристина Черникова. - Санкт-Петербург : Портал, 2020. - 350, [1] с. -(ТелоМера - Заглавие и автор оригинала: The Perfect Predator / Steffanie Strathdee, Thomas Patterson . - На обложке: Научный триллер). - Библиография: с. 340-349 .
Якутенко Ирина. Вирус, который сломал планету : почему SARS-CoV-2 такой особенный и что нам с ним делать : [0+] / Якутенко Ирина / Ирина Якутенко. - Москва : Альпина нон-фикшн, 2021. - 398, [1] с. : ил. -(Думай по-своему). - Библиогр. в конце гл.
Бодров Андрей. История эпидемий : от черной чумы до COVID-19 : 16+ / Бодров Андрей / Андрей Бодров. - Москва : Центрполиграф, 2020. - 318, [1] с. : ил.
Мясников Александр Леонидович. Инфекции : почему врага нужно знать в лицо и как не поддаться панике во время новой вспышки эпидемий : [12+] / Мясников Александр Леонидович / Александр Мясников. - Москва : Эксмо, 2020. - 303 с. - Предметный указатель: с. 302-303.
Павлов Сергей Александрович. Удивительная пандемия : что странного и необычного скрывает первая глобальная вирусная эпидемия : 12+ / Павлов Сергей Александрович , Фейгин Олег Орестович / Сергей Павлов, Олег Фейгин. - Москва : Вече, 2020. - 254, [1] с. : ил., портр. -(Эврика XXI). - Библиогр.: с. 237 (6 назв.) .