— Светочка, девочка моя, сам не понимаю, как так вышло, — кричал в телефон Геннадий. — Конечно! Я понимаю. Сегодня пятница. И вечером мы собирались с детьми... Что? При чём здесь это, Света?
Геннадий разговаривал с женой и при этом смотрел на Викторию. Которая внимательно слушала и одобрительно кивала головой
— Вот именно, — продолжал он. — Не смог отказаться. Срочная командировка. Всего на пару дней... Начальник приказал... Что? Нет, не попросил. А именно приказал. А вот представь себе. Да! И вопрос поставил ребром. Сказал, что или я честно выполняю свои должностные обязанности, как ведущий сотрудник фирмы, или... Ну о чём ты говоришь, Света! Какие ещё другие женщины. В моём-то возрасте. Как ты себе это представляешь?
Геннадий снова посмотрел на Викторию, пожал плечами и повертел головой.
— А вот это уже просто смешно, Света, — продолжал он. — Смешно, говорю. Почему? Потому что сорок лет для мужчины и сорок лет для женщины... Да, именно это я и хочу сказать. Что? Света, ты меня удивляешь. Говорю, удивляешь! У меня кроме тебя… Что? Я говорю, нет никого, кроме тебя.
Геннадий закатил глаза и вздохнул.
— Как ты можешь не верить мне, Света? — воскликнул он. — Ты сейчас меня обижаешь... Ладно, вернусь, позвоню... Ну, всё. Мне некогда... Плохо слышно, говорю. Целую. Люблю. Детям скажи, что папа скоро вернётся.
Геннадий выключил телефон, тяжело вздохнул и укоризненно посмотрел на Викторию.
— И нечего на меня так смотреть и вздыхать, — сказала она. — Сам видишь, ничего сложного здесь нет. Позвонил. Поговорил. И два дня можешь теперь забыть о семье и спокойно отдыхать.
— Нехорошо это, — сказал Геннадий. — Безнравственно.
— Я не поняла? — удивилась Виктория. — О какой безнравственности ты говоришь? Ты же мне сам это предложил.
— Я предложил просто встретиться. И приятно провести вечерок. Как всегда. А ты настояла, чтобы я отпросился у жены на два дня. А два дня — это уже слишком.
— То есть, вечерок скоротать — это нравственно. А два дня...
— Два дня говорят о серьёзности отношений.
— Правильно, — согласилась Виктория. — И я хочу, чтобы наши отношения стали серьёзными.
— Одного вечера тебе уже мало?
— Если уж падать в пропасть, то в глубокую. Или не падать вовсе.
— Да уж теперь, что говорить, — обречённо вздохнув, сказал Геннадий. — В любом случае, я уже отпросился.
— А чего кислый такой? Радоваться надо! Отпросился ведь. Приятное только начинается!
— А-а! Тебе хорошо говорить. Ты не замужем. А если моя жена всё узнает?
— Откуда? В нашем городе несколько миллионов жителей. Не считая приезжих. И квартира моя — на другом конце города. Как она узнает? Если хочешь, можешь даже эти два дня из квартиры не выходить.
— А вдруг она возьмёт и приедет в гости к твоим соседям? — испуганно сказал Геннадий.
— К моим соседям? Твоя жена? С какой стати?
— А если они близкие знакомые! Или даже родственники! Ты своих соседей хорошо знаешь?
— Вообще не знаю.
— Вот! Тогда почему бы им не оказаться друзьями детства моей жены? Запросто! И они пригласят её в гости! С детьми! На все выходные. И они останутся у них ночевать. А в понедельник утром мы все встретимся у лифта. Что тогда?
Виктория, молча глядя на Геннадия, повертела пальцем у виска.
— Представляю, как они обрадуются, — невозмутимо продолжал накручивать себя Геннадий. — Особенно дети. «Здравствуй, папа! — станут кричать они и прыгать от радости. — Ты-то здесь каким ветром?» А папе будет нечего ответить своим детям. Он, красный как рак, будет растерянно стоять, разводить руками и хлопать глазами.
— По-моему, — сказала Виктория, — у тебя слишком богатая фантазия.
— У меня не фантазия богатая, — мрачно ответил Геннадий, — а предчувствия плохие. Господи, что я творю! Я ведь муж! Я отец двоих чудных детишек! И совершаю такие гнусные, гадкие поступки.
— Чего такого ты совершаешь-то? — удивилась Виктория. — Тоже мне, великомученик!
— Я сейчас собственными руками разрушаю свой брак, Виктория, — тихо ответил Геннадий. — Неужели ты не понимаешь?
Виктория устала от нытья Геннадия.
— Короче! — решительно сказала она. — Чего ты хочешь?
— Давай по-быстренькому всё сделаем и разбежимся, а? — ответил он. — Скоротаем вечерок, и всё. Как раньше. Ну, в самом деле, зачем нам эти два дня? Ведь всё на нервах. Я как на иголках буду. И себя изведу, и тебе спокойно отдохнуть не дам.
Но Викторию такое развитие событий уже не устраивало. Она устала от коротких встреч и рассчитывала на что-то большее. Считала, что достойна серьёзных отношений. И слова Геннадия возмутили её не на шутку.
— Пошёл вон, животное, — равнодушно ответила она. — По-быстренькому больше не получится. Забирай свои манатки и чтобы духу твоего в моём доме не было.
И, не дожидаясь ответа Геннадия, она взяла его куртку, шапку, шарф и вместе с ботинками выкинула из квартиры. Никто не заметил, как из кармана куртки выпал паспорт Геннадия.
— Вот и хорошо, — говорил Геннадий сам себе, — вот и чудненько.
Геннадий не особо расстроился. Он уже подумывал о том, чтобы перестать встречаться с Викторией. Ждал подходящего случая и дождался.
Выйдя из подъезда, он быстренько добежал до ближайшего магазина. Купив все необходимое для одинокого, но приятного времяпровождения, устроился на лавочке в каком-то дворике.
«Полчасика посижу, — думал он, — а после вызову такси и поеду домой. Жене скажу, что командировка отменилась».
Не получилось. Уже через пятнадцать минут к нему подошёл наряд полиции.
— Нехорошо, гражданин! — сказал старший по званию. — Здесь детская площадка, а Вы? Такое себе позволяете. Какой пример Вы подаёте детям?
— Сейчас уйду, — испуганно ответил Геннадий. — Я думал, что уже поздний вечер. И дети все спят. Виноват.
— Документы предъявите, пожалуйста.
А вот документов и не было. Геннадий посмотрел во всех карманах.
— Потерял документы, — тихо произнёс он, — и телефона тоже нет.
— Тоже потеряли, наверное?
— Скорее всего.
Геннадий сразу догадался, что паспорт выпал из кармана куртки, когда Виктория выкинула её из квартиры. А телефон остался лежать на журнальном столике в гостиной.
Он огляделся и понял, что вокруг всё ему неизвестное, и он вряд ли сейчас сможет быстро найти дом Виктории. Потому что уже темно, а он не в том состоянии. Да и адреса Виктории он не знал. К ней домой они всегда приезжали на её машине.
— Такие вот дела, — грустно добавил Геннадий.
— Придётся проехать с нами, — сказали полицейские. — Для выяснения, так сказать.
— Понимаю.
Геннадия посадили в машину и увезли. А за десять минут до этого Виктория обнаружила в прихожей его паспорт.
«Вот чучело, — подумала она. — Как он без паспорта будет?»
Она решила ему позвонить. Набрала номер, и услышала звук его телефона.
«И телефон его здесь, — подумала она. — Придётся к нему ехать. Потому что я на всю неделю уезжаю на дачу».
Виктория понимала, что так просто заявиться домой к Геннадию она не может. И надо что-то придумать. Чтобы жена ничего не заподозрила.
«Зачем мужика подставлять, — думала она. — Скажу, что телефон и паспорт нашла на улице».
Она поехала к Геннадию домой. Разговор её со Светланой был недолгим. Она вернула телефон и паспорт Геннадия и рассказала придуманную заранее историю о том, как всё это нашла.
— Как Вас зовут, добрая и честная женщина? — спросила Светлана.
Вопрос оказался для Виктории неожиданным, и она назвала своё настоящее имя.
— Чем же мне Вас отблагодарить, Виктория? Может...
— Ну, что Вы. Ничего не надо.
— Но просто так я не могу Вас отпустить, — сказала Светлана. — Меня совесть замучает. Пойдёмте, я Вас хотя бы чаем напою. С вареньем.
— Видите ли, я очень спешу и...
— Ну, тогда я Вас на телефон сниму. На память. Мужу покажу.
И не дожидаясь разрешения, Светлана быстро сделала снимок.
— До свидания, — испуганно сказала Виктория и выскочила из квартиры.
Не заезжая домой, она поехала на дачу.
А Геннадий вернулся домой примерно через час после того, как ушла Виктория.
В полиции его проверили по базе, выписали штраф за нарушения правил общественного порядка и отпустили.
— Я дома! — радостно крикнул Геннадий, как только вошёл в квартиру. — Светлана, ты где?
Он нашёл жену на кухне.
— Где дети? — спросил Геннадий.
— Спят?
— А ты почему не спишь?
— Не спится.
— Догадайся, почему я вернулся?
— Тебя Виктория выгнала? — спокойно спросила Светлана.
«Что я теряю, — думала она, задавая этот вопрос, — если между ними ничего не было, это сразу станет ясно. И я извинюсь. А если было, то он сразу себя выдаст. Очень уж подозрительной мне показалась эта добрая и честная гражданка».
— Не понимаю, — тихо ответил Геннадий. — Ты о ком сейчас говоришь?
— Вот о ней, — ответила Светлана и показала снимок на телефоне.
«Всё ясно, — подумала она, — он может больше ничего и не говорить. За него всё сказало его лицо».
— Послушай, Светлана, у меня был очень трудный день. А Виктория, она... Как бы тебе это объяснить. Там нет ничего серьёзного. Поверь. Лёгкое увлечение. Ну, сама посуди, если бы было что-то серьёзное, ну разве бы она меня выгнала?