Доброго времени суток. Пишу, чтобы посоветоваться, потому что от мыслей уже голова кругом.
Меня зовут Ирина. Мне 32 года, я замужем. У нас с мужем Андреем двое деток – 6-летний сын Алёша и двухлетняя дочь Дарья.
Недавно умерла моя старшая сестра София. Соня была матерью-одиночкой, её единственной доченьке Илоне 5 лет.
Мы с семьёй живём в Иваново, Софня с Илоной жили в Екатеринбурге. После смерти сестры я летала в Екатеринбург на кремацию, потом быстро вернулась домой, потому что как раз заболела Дашенька.
Племянницу я не видела – после смерти матери её поместили в одну из больниц города, она теперь там одна.
Через некоторое время со мной связалась представительница опеки с вопросом, буду ли я забирать малышку в семью. Мне дали немного времени на раздумья.
Я хочу забрать Илонку, но муж категорически против.
Я понимаю, что юридически я не смогу без согласия супруга взять ребёнка в семью, но добиться от него согласия не получается. Разговор об удочерении заканчивается по одному сценарию: мы с супругом ругаемся, потом я плачу. Я не знаю, как переубедить мужа.
Разговаривала с близкой подругой, она советует мне не идти на конфликт с супругом и не рушить семью, говорит, что за такими маленькими детками, как Илона, стоит очередь из желающих удочерить, и долго она в детском доме не задержится.
Здесь, на канале, я прочитала историю одной семьи, желающей усыновить малыша, и поняла, что абы кому детей не отдают: потенциальных усыновителей тщательно проверяют.
Андрей убеждает меня, что трёх детей нам не потянуть (у нас действительно достаток чуть выше среднего), а Илону может удочерить богатая бездетная семья, которая сможет дать ей намного больше, чем мы.
Если бы точно знать, что племянницу быстро удочерят достойные люди!
Мне страшно отдавать ребёнка в систему, с другой стороны, я не хочу разрушать свою семью, потому что в последнее время мы с супругом постоянно ругаемся.
У нас была хорошая, дружная семья – теперь этого нет и в помине: Андрей постоянно на нервах, я днями плачу.
Я просила, молила его согласиться на удочерение Илоны, но супруг ни в какую.
В середине марта мне нужно дать ответ представительнице опеки. Я хочу для племяшки счастливой судьбы. Я понимаю, что, если девочку удочерят, я потеряю с ней связь, потому что есть тайна удочерения: ей поменяют имя, дату рождения, мы с ней никогда не увидимся.