Меня разбудил слепящий яркий свет. Я открыл глаза, удивляясь тому, как хорошо выспался за такое короткое время. Попытался поднять голову, но не смог, попробовал пошевелить руками и ногами, и тут облом. Повел вокруг взглядом и понял, что не в избушке.
Я лежал, привязанный, на операционном столе под медицинскими софитами. Надо мной стояла врачиха в маске. В лицо мне смотрели совершенно черные, без всяких оттенков, глаза с обведенной красным радужкой.
– Пациент очнулся, – бодро произнесла докторица. – Сестра, готовьте инструменты.
К столу подошла медсестра, чей единственный глаз злобно смотрел на меня.
– Вы чё? – попытался я возмутиться. – С дуба рухнули? Вы че делаете, придурки?
Им было плевать. Лихо подала врачихе прямо в руки инструмент для вскрытия черепной коробки, я такие в фильмах ужасов видел.
Мара включила жуткую пилу и поднесла к моему лбу. По глазам я увидел, что под маской она улыбается.
– Не дергайся, мальчик, – произнесло это чудовище, – иначе будет очень бо-бо.
– Отойди от меня, дура! – заорал я. – Выключи эту штуковину, иначе я тебя на куски порву.
Мара нахмурилась.
– Так, ненужные эмоции могут испортить клиническую картину. Сестра, дайте этому буяну дозу препарата.
Лихо подскочила ко мне и воткнула в предплечье громадную иглу.
– С-сука, – только и успел сказать я, уплывая в наркотический дурман.
Это был не наркоз. Они меня просто обездвижили, чтобы я не бился на столе. Но я все чувствовал, слышал и понимал.
Я ощущал, как резцы пилы рассекли кожу на лбу, как горячая кровь залила мне глаза и как подались кости черепа под нажимом садистского инструмента. Боль была адская. Она раздирала мне все внутренности, но ни закричать, ни пошевелиться я не мог. Я просто лежал и молчал.
– Ну-с, приступим, – бодрым тоном проговорила Мара, – посмотрим, что внутри этого мешка с дерьмом. Сейчас, сестра, мы с вами начнем снимать с этого недозрелого мозга слой за слоем, чтобы увидеть все, чем живет конкретный примитивный организм. Главная задача – добраться до глубинных слоев памяти данного экземпляра и понять, насколько он подходит для наших целей.
«Суки, суки, суки, – я мог только бессильно ругаться между всполохами боли, – урою тварин. Дайте только очухаться. Всех на клочки порву».
И по мере того, как эти маньячки рылись в моих мозгах, перед глазами у меня протекала вся моя жизнь в обратном порядке, словно кинопленка, пущенная наоборот.
– Так-с, невозмутимо комментировала Мара увиденные кадры, – пока ничего интересного, кроме еды, питья и гулянок. Говорю же – примитив. А это что тут у нас? Фу, какая гадость!
Это был мой первый и последний опыт «тройника» МЖМ. На удивление, боль начала стихать, кровь остановилась, заклеив мне ресницы напрочь.
– Сестра, вы уверены, что именно этот экземпляр подойдет для нашего выхода в свет? Пока я не вижу в нем ничего примечательного. Обычные низменные развлечения. Без особых негативных проявлений, правда.
Мне было уже пятнадцать, когда Мара произнесла эти слова. То самое время, которое мне самому так отчаянно хотелось забыть.
Сжав зубы, я внутренне просил только об одном: не надо, не лезьте туда.
– Так, так, так, – с интересом проговорила врачиха, – а это что такое? О-о, как мило.
Ее звали Лена, она была моей одноклассницей. Не просто одноклассницей, а самой центровой девчонкой девятых классов. Та, глядя на которую, у нас, подростков, начисто отшибало мозги.
А я и тогда уже был выше ста восьмидесяти и играл в школьной баскетбольной команде. Девчата крутились вокруг нас стайками, и эта самая Лена не была исключением. Как-то само собой сложилось так, что нас все принимали за пару, а мы и не отказывались. С удовольствием гуляли по вечерам и ходили в кинотеатры.
И черт меня побери, как я мог повестись на идиотские подколы тех, кого я тогда считал друзьями!
– Димон, – обратился ко мне Стас, – а ты у Ленки под юбкой уже побывал?
Не дождавшись моего ответа, оглушительно расхохотался.
– Ну и дурак, у нее там уже все побывали.
Я почувствовал себя обманутым идиотом.
И в тот же вечер, когда мои родители уехали на выходные, я пригласил Ленку к себе. Она, конечно, пришла…
В общем, я ее изнасиловал. Когда подростковые мозги, накачанные дурацкими сомнениями и жаждой превосходства, совершенно сдурели, я рванул на блузку и повалил Ленку на кровать. Никого до меня у первой красавицы школы не было.
А через неделю родители ее уехали в другой город, куда отослали служить отца-военного. Я даже не успел толком извиниться, не считая моего сбивчивого «прости», когда Лена молча натягивала порванную блузку.
– Да, – с удовольствием сказала Мара, – я так и думала – обычный человек, полный дерьма. А я уж, было, заинтересовалась, думала – вот оно, настоящее добро, о котором в книжках пишут. А на самом деле… Грабить, насиловать и убивать – вот и все человеческие развлечения. Хотя, должна признать, этот еще ничего, достаточно безвредный. Оставим его здесь, когда закончится действие препарата, он сам помрет. Очередную одиночную смерть представим тепловым ударом.
Хлопнула дверь, операционная опустела, я остался лежать на столе, медленно отходя от дозы.
Я им не подошел, потому что в глубинах моего мозга таился мерзкий поступок. Мне оставалось только одно – медленно умирать.
***
– Дима, проснись, – донеслось, словно издалека, – очнись, это всё сон. Это морок, они наслали на тебя наваждение.
Я узнал голос дяди Паши. Как он мог пробиться ко мне через порубленный на куски мозг, ума не приложу. Действие препарата начало проходить, я уже мог пошевелить руками и ногами. Но смысла в этом никакого не было, привязан я оказался очень крепко.
– Дима, – продолжал Леший, – ты ни в чем не виноват с этой Леной. Она потом сама писала в дневнике, что этот первый секс не забудет никогда. Ей потому и не нравились одноклассники, что они были слишком робкие. Дима, очнись, ты нам нужен.
И когда я врубился полностью в то, что мне через толщу воспоминаний говорил дядя Паша, тело налилось неожиданной силой. Я словно играючи разорвал ремни на руках и ногах, освободил голову от зажимов и вскочил со стола.
Дверь операционной приоткрылась и внутрь втёк Чомор. Он мотнул башкой, показывая – иди за мной, выведу.
С радостью! Я бросился за ним в открытую дверь.
Я бежал, чувствуя, как меня наполняет ощущение свободы и избавления от груза прошлого. Черт, не имел никакого представления, насколько на меня давил тот поступок.
В конце коридора путь нам преградила Лихо. Она заверещала, как в давешнем сне и попыталась вцепиться мне в одежду. Из процедурной вышла сама Мара, и я на мгновение оторопел, настолько она оказалась красива. Какой-то неземной, нездешней красотой. Нечеловеческой.
– Не ошиблись, – довольно воскликнула она и всплеснула руками, – как я рада!
Чомор бросился ей на грудь, стараясь вцепиться в горло, но Мара схватила его за хвост и легко отбросила в стену, словно надувную игрушку. Дымчатый кот ударился об угол и, кажется, сломал позвоночник.
– Сука! – взревел я, увидев, как котяра безвольно лежит на полу. – Пришибу тварюгу!
– Все ко мне! – вскричала Мара.
На ее крик открылись двери палат, откуда повалил разномастный сброд. Это был легион Зла. Те, которые разочаровались в добре; те, которые подались на сладкие уговоры и посулы Лиха; те, которые хотели вырваться из своих мест, куда их когда-то спрятал Адам, а Бог наказал оставаться во веки веков.
Меня окружала толпа калек. Они все чего-то лишились, это была плата за обещанную им свободу. Они тянули ко мне руки и ноги, они пытались уцепиться за меня и повиснуть на мне, словно утопающие, чтобы я смог вытащить их из этого места. Лихо подходила ко мне, сверкая единственным глазом. Вот-вот, и эта гнида запрыгнет мне на спину, откуда ее уже не стряхнуть. И мне придется тащить ее с собой, чтобы выпустить в мир ненасытное злобное существо.
Я начал паниковать, что не справлюсь, но очнулся Чомор, у которого было девять жизней. Он встал на лапы, отряхнулся, как собака, и бросился вперед, лавируя между инвалидами.
Прямо по курсу на больничном окне загорелось слово «Выход».
Собрав последние силы, стряхнув с себя безногого уродца, я рванул за кошачьим хвостом и влетел головой прямо в стекло.
***
Очнулся я уже в избушке, которая больше походила на бункер. Мои ребята укрепили ее изнутри как могли.
Леший мерял кухню крупными шагами.
– Очухался? – нервно спросил он. – Давай, поднимайся, времени нет. Сейчас они соберутся с силами и ударят снова. Уже физически. А здесь нам не сдюжить, нужны все ресурсы.
Очухался? Да я готов к бою, как никогда. Эти твари копались у меня в мозгах, они заставили меня едва не умирать от презрения к себе, они… Блин, они же сломали котейке позвоночник. Да за одно это их всех надо сжечь, расстрелять и повесить одновременно.
Я выпалил свою звездную речь на одном дыхании, и Свидун сдержанно зааплодировал.
– Вперед, – вскричал я, и домовой радостно взвизгнул.
Маленький мужичонка, ростом с собачку, одетый в красную рубашку, вооружился охотничьим ножом и сейчас стоял у меня по левую руку, готовый идти за мной хоть в пекло, хоть на Северный Полюс.
Свидун с Лешим в четыре руки разобрали баррикаду у входной двери и наша маленькая, но победоносная армия, отправилась творить добро. И очень не повезет тому, кто откажется быть задобренными нами по самую маковку. Слева от меня шагал серьезный Леший, справа – Свидун, и это было необычное, фантастическое ощущение, когда ты идешь плечом к плечу с самим собой.
Мы направлялись к самому средоточию Зла: к заброшенной шахте посреди отравленной земли.
Пока мы шли, отряд обрастал все новыми персонажами. Из дупла дуба выглянуло чье-то лицо, а сам дуб помахал мне огромной кроной. Там жил Дубинник, мне Леший рассказывал. Дубинник был огромный и умел двигать деревья. Из зарослей черники выглянула забавная мордочка Ягоднича, вся измазюканная ягодным соком. В кустарниках шевелились листвянки, а в озере слышался плеск воды, когда дядька Водяной выныривал наружу.
И мы пришли, отважные и полные решимости закончить мировую битву между добром и злом.
Лихо стояла посреди смертоносной пустыни, окруженная верными вассалами. Их было много, гораздо больше, чем нас.
– Надо же, – протянул дядя Паша, – значит, Хуха, всё-таки, к ней переметнулся. То-то я его давно в лесу не видел. Жаль, он был мне как брат.
И вот тут я слегка потерялся. Привести команду я сюда привел, а дальше-то что делать, ума не приложу. Я ведь как бы не полководец.
Но ведь и армия у меня тоже не настоящая. Поэтому, без лишних разговоров:
– Вперё-ё-ё-д! На абордаж!
Мы покатились по склону всей гурьбой. Позади меня гулко ухал Моховик, на котором ехал отважный домовенок, размахивающий настоящим ножом. Свидун сбежал с холма с завидной грациозностью и в мгновение ока перелатался в саму Лихо. Чем ошарашил ее на несколько мгновений.
Леший крякнул и начал превращаться в… Лешего. Ну, то есть, то, что я видел до этого, было личиной, чтобы никого не пугать и жить среди людей. А на самом деле он оказался очень высоким, гораздо выше меня ростом. Вместо рук – крепкие дубовые корни, вместо ног – настоящие копыта, а все тело покрывали зеленые листья.
Чомор запрыгнул ему на плечо и уставился вперед, не мигая. Когда у входа шахты показалась фигура Мары, он громогласно мяукнул, спрыгнул на землю и помчался к той, что лишила его одной из жизней.
Эта была эпическая битва! Мы дрались, как черти, без оглядки назад, нам некуда было отступать. Если мы уйдем, то отрава этого места распространится вокруг, заливая своим ядом Землю.
Мы были форпостом, последней заставой между людьми, в которых осталось так мало добра, и самым настоящим Злом.
Внезапно, Лихо взвилась вверх, а Мара раскинула руки, открывая исцарапанную грудь. Работа Чомора. Это оказалось сигналом, через несколько мгновений наши враги скрылись в шахте. Я, не отойдя от азарта боя, чухнул, было, за ними, но меня остановила лапа Лешего.
– Нельзя туда, – проговорил он, превращаясь на глазах в дядю Пашу, – там самые испарения. Никто из нас и пяти минут не проживет, слишком велика отрава.
– А что же делать-то? – спросил я.- Сейчас они отсидятся и начнут снова. И так до бесконечности. А люди будут погибать и погибать.
– Водяного бы сюда, – задумчиво протянул Леший, – они его боятся. Вода – это же символ чистоты, символ крещения Господнего.
– Водяного? – встрепенулся я. – Ща придумаем.
– Но он сюда даже не дойдет, – возразил дядя Паша, – а сами они не дураки, озеро стороной обходят.
Я прижал ладони к вискам. Где-то в глубине вертелась мысль, которую мне никак не удавалось поймать. Так-так-так… Оно!
– Скажи, дядь Паша, а Свидун умеет читать мысли Чомора?
– Конечно, – удивился Леший, – мы мысли друг друга читаем с самого рождения. Это у вас, потомков Каина, такой дар пропал.
– Котейка, иди сюда, – позвал я помощника Лешего, словно собачку.
Дымчатый зверь удивился, но все-таки подошел, мягко пружиня лапы. Я аккуратно взял его голову и притянул морду к своему лицу. Я старался изо всех сил, до головной боли и ломоты в висках, чтобы кот смог прочитать то, что я хотел через него передать оборотню.
Чомор не подвел. Он важно кивнул и быстрым шагом отправился к Свидуну. Тот сидел на камне и баюкал правую руку, которую Лихо сильно ушибла клюкой.
Котяра запрыгнул ему на колени и прижался лбом ко лбу. Минутная передача полученной информации, и вот уже вместо меня самого, сидящего на камне, мы увидели посреди карьера водопроводную трубу ПВХ, один конец которой лег в середину озера, а второй мы с Лешим подтащили ко входу в пещеру.
– Включай.
Я махнул рукой, и дядя Паша торжественно отвинтил крантик.
Ох, и орали они там, когда из трубы в шахту хлынула чистейшая озерная вода, в которой еще наши предки крестили младенцев.
Через полчаса все было кончено, вода подошла к самому уступу, а из нутра шахты никто не горланил.
Свидун превратился обратно и принялся отряхиваться от воды.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Автор: Крапива
Источник: https://litbes.com/angel-ustalo-snyal-svoj-nimb/
Больше хороших рассказов здесь: https://litbes.com/
Ставьте лайки, делитесь ссылкой, подписывайтесь на наш канал. Ждем авторов и читателей в нашей Беседке.
Здесь весело и интересно.
#проза #рассказ #литературная беседка @litbes мистика #дом #сын #дерево #главные ценности жизни #мир #жизнь Городское фэнтези Эпическое фэнтези