Год выдался тяжёлым для семьи Дмитриевых. Забирать мать из больницы Степан категорически отказался, ссылаясь на её тяжёлое положение и на то, что там больной будет гораздо проще, всё же город, врачи. Он убеждал Таю, что врачи о ней позаботятся.
Сразу после новогодних празднеств пришло плохое известие – Ирины Сергеевны не стало. Как сказал доктор, перед самой смертью женщина всё звала не Степана, который привёз её в больницу, а Витеньку.
На похороны собралось много народу, уважали всё же её, долгое время она отработала учителем, многие помнят и знают, как отличного педагога, способного из ребёнка сделать путного человека, внушая ему, что знания важны.
Ночь провела покойная в своём доме, а в день похорон приходили все прощаться, говоря много хороших слов. Уже взрослые её ученики вспоминали, что эта женщина никогда и голоса не повысила, почему-то её дети любили и слушались.
Появилась и одна странная особа, которую Таисия совсем не знала. Она зашла в дом тихонько, не обращая на себя внимание, затушевалась среди людей, слушая разговоры и смотря на лежащую Ирину Сергеевну.
Женщина была высокой, может ещё от того, что сапоги на каблуке увеличивали рост молодой особы, тут в деревне такую обувь редко кто носил, поэтому на неё обратили внимание сразу же, как она зашла, стуча каблуками о деревянный пол. Сколько бы не хотела стать незамеченной, это у неё не вышло.
Драповое пальто в клетку, белый, вязанный платок и аккуратно накрашенное женское личико было довольно милым. Но старушек совхоза не проведёшь, они тут же зашушукались, подходя друг к другу и сообщая новость об опознанной девице.
‒ Слышь, вон девка вся расфуфыренная стоит, видишь, – бабка Маша толкнула в бок Клавдию Михайловну, чтобы та обратила на пришедшую особу внимание, ‒ посмотри левее, не Макарихи ли это племянница? Помнишь там на Луговой они жили ещё давно, сейчас, и дом заколоченный стоит уж сколько.
‒ Где, – ожила старуха, заинтересованная новыми нюансами этих похорон, ‒ похожа, прям очень даже, да она это. А что ей тут делать? Зачем это Лизка объявилась?
Женщины продолжали шушукаться, вовлекая других дам почтенного возраста в обсуждение. Они гадали, да вспоминали, сколько лет её не видели. Одна из этих женщина решила всё же подойти к пришедшей даме. Другие же наблюдали, не спуская глаз с представления.
– Лизонька, не ты ли это? ‒ Клавдия Михайловна со всей любезностью задала вопрос, который интересовал всю толпу присутствующих зевак.
‒ Ой, здравствуйте, баба Клава. Я, вот приехала проводить свою любимую учительницу в последний путь. Очень уж хороший человек она была, всегда её уважала. Помню, если не выучишь урок, Ирина Сергеевна могла и оставить после уроков, да помочь, подсказать. А ещё она нас часто в дом к себе приглашала по субботам на чай. Какие времена хорошие были, – Елизавета прискорбно смотрела в сторону Ирины Сергеевны, спокойно лежащей в центре комнаты.
Это всё, конечно, было правильно и многие вспоминали сегодня Ирину Сергеевну, как лучшего учителя этого совхоза, перечисляли её заслуги и грамоты, да тех ребят, которые выросли из учеников в достойных людей, принося пользу своей Родине. Но всех интересовало другое.
Деревенские бабы помнят, что последней девушкой Степана была Лиза, на которой парень собирался жениться, затевая строительство дома, хлопоча о земле.
Но в какой-то момент она неожиданно исчезла, никто не знает, что тогда произошло и целых 12 лет Степан ходил бобылём, не стремясь ни на ком жениться. В совхозе на тот момент оставалась тётка Лизы, которая уехала через несколько месяцев после племянницы.
О семье Макаровых ходили всякие сплетни. Говорили, что Лизка влюбилась в городского и перебралась к нему, кто-то рассказывал, что Стёпка передумал на ней жениться, другой говорил, что это она его бросила. Никто ничего не знал точно, поэтому приходилось додумывать и сочинять свою версию произошедшего.
– А как же ты здесь, столько тебя не было видно? – поняв, что девушка эта точно та самая Лиза, женщины начали окружать её и приставать с расспросами, узнавая, что случилось, да где была.
Та отвечала всем одинаково, что живёт в городе, детей нет, замужем, супруг занимает хорошую должность, поэтому ей некогда было сюда приезжать, она ему во всём помогает и работает в администрации секретарём. Вид у неё был и правда важный, поэтому все верили.
Таисия, сидевшая рядом с телом свекрови, тоже слышала краем уха всю эту возню шепчущихся за её спиной, но не стала вникать и подходить, было не до этого. Важно, чтобы этот день прошёл хорошо, Ирину Сергеевну нужно проводить в последний путь достойно.
После всей процессии уже в столовой Лиза подошла к Степану, обняв его, выразив своё сочувствие. Он вёл себя хладнокровно, отвечая всем одинаково вежливо и сдержанно.
Лиза не постеснялась подойти к супруге своего бывшего жениха, обнимая её и выражая искреннее, по её словам, сочувствие. Эта женщина настораживала девушку. Ей казалось, что она имеет какое-то отношение к семье Степана, но в тот день не стала углубляться в свои мысли.
Не прошло и двух месяцев, как из жизни тихо и безмолвно ушёл Илья Васильевич. После похорон супруги он не мог уже держаться также, как тогда, когда пропал старший сын. У мужчины уже не было сил сопротивляться трудностям.
Таисия уговаривала его поехать к врачу, но тот отказывался, всё чаще просто сидел без движения. Он любил располагаться у печи, подкидывая поленья, находясь в своих воспоминаниях, но не в реальном мире.
Забегая каждый день после работы к свёкру, девушка пыталась приободрить мужчину, придумать какие-то дела, ради которых и жить можно, но у неё ничего не получалось. За несколько дней до смерти, Илья Васильевич сказал горестно, что умрёт, да и род его скоро закончится, поскольку у Степана детей нет, а его старший сын давно сгинул.
Тая тогда сильно расстроилась словам свёкра, потому что и правда задумывалась, забеременеть у неё не получалось. Она всё собиралась отправиться к врачу в город, но времени не хватало, уж много о ком заботиться приходилось.
Свёкра хоронили весной. Апрель выдался холодным, никак зима не собиралась сдавать свои позиции, продолжая задувать ветром и сыпать снегом.
Степан ходил мрачным, он всё реже разговаривал с женой, да она его и понимала, тяжко такое человеку пережить и одному остаться. Хорошо, что хоть она у него есть. Тая собиралась изо всех сил поддерживать своего супруга, не позволяя ему чувствовать себя одиноко.
Зимой она как-то вспомнила эту Лизу, которая выражала ей в столовой сочувствие, обнимая и обволакивая шлейфом дорогих духов. Также и в больнице упоминали Елизавету, которая приходила навестить её свекровь.
Мать рассказывала про сильную любовь Степана и Лизы, но это же давно в прошлом, а сейчас она и правда могла провожать Ирину Сергеевну как учителя. Таких было много, кто приходил из уважения к своему педагогу.
Таисия решила не думать об этой женщине, которой в деревне не было, а значит и никакой угрозы её браку тоже нет.
Летняя пора была плодотворной и загруженной для Степана. Совхоз полностью механизировали, упрощая систему дойки. Это было интересное, но в то же время тяжёлое время.
Коровы бунтовали больше всех, они нервничали, не хотели вставать в нужное место, лягались и всячески сопротивляясь нововведению. Им было и невдомёк, что так будет выгодно дояркам и самому совхозу. Степан приходил уставший, часто быстро ел и ложился спать.
Лишь однажды вечером, уставший он задержался за столом, решив заговорить с супругой о том, что у них детей почему-то нет. Стёпа напирал на то, что с его женой что-то не так, отравляя её в больницу в город.
Она несколько раз побывала в женской консультации и после всех анализов и исследований, доктор сделал вывод, что девушка полностью здорова, родить может. Он предложил и супругу явиться в больницу для прохождения анализов, чтобы выяснить причину отсутствия беременности, но тот наотрез отказался.
***
Летняя пора всех словно оживляет, заставляет усиленно работать, не жалея ни времени, ни сил. Любому деревенскому жителю сена заготовить нужно для скотины, дрова для долгой зимы, да дом к холодам подлатать, а женщинам важно кроме прочих забот соленьями погреб заставить.
Часто расхаживая по полям, чтобы собрать ягоды на зиму, Тая забрела как-то совсем близко к дому Ефима, который так и манил её. В нём словно загадка какая-то пряталась, поскольку стоял он совсем на отшибе, в лесу, не со всеми вместе в деревне.
Хозяин в утренние часы бывал как раз дома и пригласил девушку в гости, а та не отказалась. Ефим показал ей свои владения. Кур в стайке, да козу в загоне перед домом они обошли первыми, а дальше и в дом зашли.