Девушка рассматривала себя в зеркале и невольно вспоминала свое недолгое замужество. Так выглядели дочери высших сановников при дворе, на одном из балов в Альгамбре, где ей удалось побывать. И так сейчас выглядела она.
– Членовставательно, – удовлетворенно прогудел Урчи, разглядывая притихшую девушку – берём.
– Сколько? – у Насти аж ноги подкосились от озвученной суммы, – у меня столько нет.
Хозяин лишь развел руками и протянул руки забрать платье и ботинки.
Тут на стойку легла стопка монет.
– И еще вон то черное платье.
– Как скажите, сеньор, – почтительно поклонился лавочник.
На улице они расстались.
– И не думай, что ты меня купил, – крикнула Настя в спину Урчи.
– Ты и так уже моя – зачем мне тебя покупать? – сказал он и исчез в переулке.
Настя шла домой, держа в руках тщательно упакованные покупки и улыбалась. Ей вообще было легко и хорошо, как не было уже давно. Встречные мужчины принимали улыбки на свой счет и призывно улыбались в ответ, но, к их разочарованию, она пропархивала мимо, никого не замечания.
«Как мне, удостоенной внимания почти всех мужчин острова, мог понравится этот грубый, пошлый, толстый, но какой-то сразу ставший родным мужик? Не понятно. Но ведь понравился, сразу заняв место в ее сердце, правда, какое именно, она еще не решила. Она посидела у фонтана, поразмышляла, перекусила в таверне, купила зелени и, поддавшись искушению, огромный букет горных цветов и направилась к дому. Где ее ждал сюрприз.
По дому лихорадочно носились слуги. Зелень, как и букет, у нее мгновенно отобрали, а ее, ничего не понимающую потащили наверх.
– Быстрее, быстрее, уже скоро приедут. Хозяин уже спрашивал.
– Кто приедут, кого спрашивал?
Старая служанка, которую все звали между собой Мамой, уже раздела ее и обтирала влажной тряпкой от пота и пыли.
– Красота какая, – всплеснула она толстыми руками, – ну чего застыла?
– Настя, ты такая счастливая! – в комнату без стука, под неодобрительным взглядом служанки, влетела Анна, – ой, какое платье!!! А дашь потом поносить? А у меня смотри какое! Красиво да? Папа подарил!
Она закружилась, заполняя комнату голубым.
Настя дернулась спросить, почему она счастливая, но Анна уже унеслась, а в комнату, постучав, заглянул губернатор, и, увидев полуодетую девушку в одной нижней рубашке недовольно причмокнув губами.
– Быстрее, – сказал он и удалился.
Настю быстро и сноровисто запихали в новое платье. Набежавшие гувернантки соорудили на голове прическу и прицепили мантилью к высокому гребню.
– Ты прекрасна, моя девочка, – утерла слезы умиления старая негритянка, – надеюсь, ты будешь счастлива.
– Да что происходит?
«Едут!» – раздалось со двора и у Насти возникло стойкое чувство, что где-то и когда-то это уже было. И она даже вспомнила где… Точно также кричал дед Захар у ворот их дома в Петербурге при приближении кортежа дона Энрико.
«Надеюсь, это за Анной», – пытаясь обмануть неприятные предчувствия, врала себе Настя. Она заглянула в зеркало. Результат ей понравился. Вот бы Урчи показаться, что бы он сказал тогда! Даже его «членовставательно» тут было мало. Настя игриво поправило челку и еще покрутилась. Негритянка утирала крупные слезы передником и все восхищенно охала. В дверь тактично постучались и, дождавшись разрешения, заглянул Георг. Пора было идти.
Ужин был сервирован в главном зале. Одни слуги лихорадочно зажигали свечи в опущенных вниз люстрах. Другие – беспорядочно метались, наводя лоск. Настя вышла в зал, где уже находилась чета хозяина поместья в полном составе.
Губернатор охнул и умиленно сложил руки.
– Моя девочка, ты прекрасна!
Настя сделала легкий книксен.
– Сэр Лингви, могу я узнать, а в честь кого дается ужин?
– В честь губернатора Порт Ройала, сэра Даутсона и его сына Оливера. Они приехали делать официальное предложение.
– Бедная Анна, – огорчилась Настя, – он же ее старше на двадцать лет!
Этот напыщенный и прямолинейный солдафон, интересовался только оружием и лошадями, про которые и говорил всегда и везде. Они были хорошо знакомы – он был частым гостем на приемах, так как время от времени заходил на своем фрегате в порт по делам Короны. Она даже немного с ним успела пофлиртовать, возбудив в нем интерес, но поняв, какой он правильный и нестерпимо скучный, впредь старалась избегать его внимания.
– Анна? – непонимающе посмотрел на нее губернатор. Потом понимание появилось на его лице, и он рассмеялся, промокнув рот платочком.
– Нет, дитя мое, он приехал за тобой.
– Такая честь, такая честь, – всплеснула руками леди Элизабет, жена губернатора.
Настя аж изменилась в лице. И везет же ей на таких вот порывистых и влюбчевых. Нет, ну пару недель назад, она действительно была бы счастлива – не смотря на все минусы Оливера, он был талантливым и успешным офицером, стремительно растущим в званиях, и его вскоре собирались вызывать в Метрополию. Но сейчас…
– Но, он же… – она лихорадочно придумывала причины отказаться, – он же был помолвлен!
– Леди Биатрисс умерла от лихорадки неделю назад, – спокойно пояснила леди Элизабет, поправляя выбившийся локон на голове у Насти, – нам очень повезло.
– Но… – новая причина никак не выдумывалась, – но я его не люблю!
– Любовь, – губернатор поднял глаза к богато украшенному фресками потолку. Потом жесткими колючими глазами посмотрела на съежившуюся Настю.
– Свадьба состоится на Ямайке. Тебе оказана великая честь. А теперь обними меня и поблагодари за все, что мы для тебя сделали. Ты же нам как дочь.
Настя послушно обняла и сэра Лингви и леди Элизабет.
К губернатору подошел мажордом с организационными вопросами, а Настя плюхнулась на стул. Ее желания даже не спросили… А как же он… А как же я… А он… А кто он? Жирный и вонючий фермер? Сколько ему лет? Она лихорадочно вспоминала это пушистое от бороды лицо, понимая, что не имеет об этом ни малейших понятий. Сперва ей казалось, что они ровесники: голос, манера держаться. Но сумма, которую он легко отдал за платье. Он же не говорил, что он держит овец? Разве много могут принести овцы? Может, владеет целой фермой – их много было в горах. Не о том она думает. Он ей нравится? Снова воспоминания отпечатавшегося в голове образа. Вроде, не очень. Она вообще не любила толстых. Так откуда такое нездоровое, если задуматься, желание, быть с ним рядом? Чтобы он шутил, думал о ней, смотрел на нее, касался…
– Настя… – до нее не сразу дошло что ее зовут, – Настяяя.
Да что мир снова навалился на нее шумом зала, запахом духов и сгоревшего воска.
– Вижу, что ты просто в обмороке от такого счастья! Сам сын губернатора! Капитан!!!
Анна схватила ее за руки, присев на соседний стул.
– Да, да я счастлива… – эмоциональность голосу Настя попыталась придать безуспешно.
– Жаль, я так и не померяю твое платье, – щебетала счастливая девушка, – а ко мне тоже скоро свататься будут. Папа не сказал кто, но я вся трепещу – он тоже мне найдет завидного мужа, как и тебе.
Наконец, началось. Гости, поклоны, расшаркивания, гомон, жара, слуги, бокалы с вином. Вот и гвоздь всего приема: Оливер с отцом, оба в красных мундирах, с шарфами, сияли позолотой аксельбантов и орденами на перевязях. Оливер подошел к заробевшей под взглядами сотен людей Насте, галантно взял за руку и провел за стол. Они ели, пили, он увлеченно ей рассказывал, как гонял пиратов последние две недели и сожалел, что так и не поймал «проклятого шотландца». Потом она услышала про новую саблю, сколько он лично ей зарубил «грязных оборванцев», про новые мушкеты. Они постоянно танцевали. Ей даже понравилось – двигался он грациозно. Чувствовался огромный опыт, как танцев, так и сражений. Руки у него были сильные, а в водянистых глазах, залитых вином, посверкивал демонический огонек, а может это отражалось ее платье.
Их признали лучшей парой вечера – смотрелись они в своих красных нарядах удивительно гармонично. Оливер шепнул ей, что она ему давно нравилась – но помолвка с Беатрис мешала признаться в своих чувствах. К счастью, он теперь свободен.
«К счастью? Может и да. Может все не так и плохо, как казалось сперва», – думала она, ощущая рядом крепкого и сильного мужчину, знающего, с какой стороны держать оружие. Потом аккуратно взяла капитана королевского флота Ее Величества под руку. «Вроде ничего. И чего это я. Может, это и есть то самое счастье – надежный муж и положение в обществе. А любовь? А зачем она – одни мучения от нее».
Все разошлись по покоям далеко за полночь. Оливер все порывался проводить Настю до ее спальни, а вино в ней было не против. Но на их пути, нерушимым оплотом чести и достоинства, встала леди Элизабет, которая выговорила «молодым людям» про плохой пример Анне. В итоге, Настя, как была, в своем платье, плюхнулась на кровать, по-русски послав служанок, которые попытались помочь ей раздеться. Те интуитивно поняли и ушли, оставив ее в одиночестве. В голове кружились образы, эмоции и ощущения, играла диссонансная музыка и пахло кальвадосом. Красным пятном мелькал ее будущий муж. Муж. Какое колючее слово. Опять муж. Ямайка и людный Порт-Ройал. Её замутило, и она выбежала на балкон, где жадно вдохнула прохладный ночной воздух. Круговерть успокаивалась. На рейде в свете луны был хорошо виден фрегат «Несокрушимый», на котором она завтра отправится в новую жизнь.
Внезапно ей прямо в лицо ткнулась роза, заставившая ее отпрянуть от перил.
– Чего грустим?
Роза поднялась повыше и стала видна тонкая жердина, к которой она была примотана.
– Ой
– Смотри не уколись!!! Мне лень было шипы обрезать.
– Ты!
– Я!
– Здесь?
– Здесь!
– Как?!
– Легко. Охрана у вас бездельники, а в заборе куча дыр.
– Аааа..
– Да вот, пора. Все что нужно было – узнал. Думаю, дай напоследок загляну.
– А что нужно было узнать?
Куст внизу зашуршал. Повисла пауза.
– Ты там еще?
– Да так, всякое, – невпопад вдруг прозвучал смущенный голос.
– Понятно.
Они помолчали. Внизу снова завозились, не слишком мелодично брякнули струны. Совсем не романтично прокашлявшись, Урчи затянул:
Моя дорогая, стоишь предо мной,
В закатных лучах сама словно свет испуская.
И снова и снова любуюсь тобой
Как жил без тебя до сих пор я не знаю.
Лишь только сейчас обретает жизнь смысл
С тобой она стала желанна
Глаза твои, губы, волос водопад
Прекрасны красой первозданной.
Адом я стану, будь Евой моей,
Изидой, Изольдой, Гвиневрой,
Тебя сквозь века на руках пронесу
Чтобы стала моей непременно.
Ты цель моей жизни всего бытия
О будь же ты Настя навеки моя!
– А я замуж выхожу.
Внизу раздался звук порванной струны.
– Видел на рейде фрегат? Это за мной.
– Но как же я? Я же люблю тебя, Настя!
– И ты вот ща ждешь, что я променяю капитана такого всего красивого, сына губернатора Порт-Ройала, на человека, которого видела два раза в жизни?
– Да.
– Да, променяю. Как это не странно. Я тоже, наверное, тебя люблю… Хотя совершенно не понимаю за что. Даже почти могу вспомнить твою мерзкую рожу. Но, напомню: он сын губернатора и от меня там мало зависит. Кстати, как оказалось, очень достойный человек. А ты кто? Сам же говорил, куда нам до дочерей.
– Я – это я, – неожиданно зло и жестко прозвучало из кустов, – и ты не дочь. Когда отплываете?
– После полудня.
– Дак это еще прорва времени! – обрадовались кусты, – что-нибудь придумаю.
– Даже не представляю, что.
– И не представляй. Кстати, а ты сможешь променять это всё на свежий воздух, овец, бескрайние просторы и толстяка с колючей бородой и завышенным самомнением?
– Без сомнения.
Кусты зашуршали, и сад вновь погрузился в тишину.
Она еще постояла на балконе, наслаждаясь покоем. Спать не хотелось и чего-то остро не хватало для гармонии.
– Серенада то как? – прошуршал куст.
– Ужасно! И какие такие закатные лучи? Ночь глубокая.
– А нечего было пьянствовать до ночи. Шла бы в покои на закате и были бы закатные лучи, – обиделся куст, – пишешь тут ей пишешь…
– Иди уже!
– Иду уже.
Снова стало тихо.
Вот именно этого разговора ей и не хватало. Она, уже полностью удовлетворенная, зашла в комнату, закрыла дверь, разделась, легла и заснула сном праведницы.
Утро было суматошным. Служанки собирали ее вещи, которых, к удивлению Насти, у нее скопилось непозволительно, для простой служанки-содержанки, много. Одних платьев набрался целый сундук. Она, справедливо рассудила, что на ферме ей это всё вряд ли пригодится, если Урчи все-таки придумает, что хотел придумать. А если не придумает, то на Ямайке она накупит себе еще больше и лучше – высший свети все такое – нужно будет соответствовать. Поэтому широким жестом отдала почти все платья и наряды девчонкам. Оставила только оба новых: красное и черное, в котором собиралась ехать, и свой любимый костюм для верховой езды. Первой получила право выбора Анна, забравшая себе львиную долю, но и стайке служанок осталось чем поживиться. Такая же учесть ждала и обувь, и безделушки. В итоге, остался один небольшой сундук с самым нужным.
В комнату заглянул свежий и подтянутый Оливер, быстро окинул взглядом комнату, увлеченно делящих между собой подарки девушек из прислуги, потом увидел собранную в дорогу Настю, нащупал глазами единственный сундучок у ее ног, кивнул.
– Готовы?
– Да.
– Один сундук?
– Самое нужное.
– Отлично. Прощайтесь и приезжайте в порт. Лодка будет ждать на пирсе в полдень.
Скрипнули сапоги, унося Оливера. Двое солдат в красных мундирах подхватили сундук и унесли его вслед за ним.
Настя тепло попрощалась со всем семейством, выдавила немного слез на волосы Анны, пожала крепкую руку Георга, наобнималась с губернатором и леди Элизабет, обещала непременно писать, приезжать и все остальное, что обычно обещают, но редко делают.
Наконец, все слова были сказаны, на дорожку, по русскому обычаю, посидили, рукой всем помахала, и двуколка увезла ее к новому счастью.
– Урчи, ты где, – шептала она себе под нос. Горы с овцами и их бородатым хозяином оставались за спиной. Впереди раскрывало свои просторы-крылья Карибское море. Запахло солью, водорослями и рыбой. В порту было очень шумно и многолюдно. Сотни суденышек сновали в бухте, стояли на рейде парусники всех размеров и типов. Но как среди всех лодок у пирса выделялась одна, самая красивая и чистая, с опрятными матросами на веслах, так и среди прочих кораблей выделялся красавец фрегат с гордо реющим на ветру «Юнион Джеком».
Лодка доставила ее на борт, где ее уже встречал будущий муж, подавший руку и помогая преодолеть последние ступеньки.
«Прямо как тогда, когда она всходила на борт «Синко Ларгосы» и ее также встречал Энрико. Как бы это не вошло в привычку», – подумала она, – «главное, чтобы такого же продолжения не было». Но корабль был военный, прекрасно вооруженный с опытной командой, и она искренне надеялась, что ни один пират к ним не сунется.
– Добро пожаловать на «Несокрушимый», миледи. Вас проведут в вашу каюту.
– Могу я остаться на палубе?
– Конечно, но я буду вынужден вас покинуть.
– Я понимаю.
Лодку подняли на борт и уже поднимали якоря, грохоча цепями. Боцманские свистки заливались трелями. Матросы резво лезли на ванты. Хлопнули паруса. Пока всего два. Но и их хватило, чтобы поймать ветер. Корабль, будто проснувшись ото сна, дернулся и, сперва, лениво, но все более резво, двинулся к выходу из гавани.
Они стояли на корме. Остров становился все меньше и вскоре совсем скрылся за горизонтом. Лишь облака над ним, да все еще летающие в небе чайки, напоминали, что в той стороне – суша.
– Если позволит ветер, через неделю будем в Порт-Ройале.
– Всего неделя.
Вот и облака скрылись в дымке – вокруг расстилалась водная гладь с пенистым следом от идущего под всеми парусами корабля.
– Прощай, – грустно сказала она и помахала рукой.
– Если захочешь, мы можем изредка приезжать в гости, – Оливер, естественно, не подозревал, с кем прощалась печальная девушка.
– Угу, – буркнула она, – проводишь меня в каюту?
На третий день, когда офицеры ужинали в кают-компании, корабль несильно вздрогнул, зазвенела посуда, раздались резкие свистки – кто-то свалился с мачты в воду.
– Что случилось? – Оливер выбежал на палубу.
К нему подскочил бледный боцман.
– Сэр, в трюме что-то взорвалось. У нас пробоина по левому борту. Пытаемся заделать, но нужно срочно найти гавань, где мы сможем посадить корабль на мель – такую дыру по-другому не заделать.
– Большая пробоина?
Боцман показал руками. Оливер немедленно скомандовал одному из офицеров:
– Начинайте перетаскивать пушки левого борта на правый. Всем остальным – разделится на смены и вниз, откачивать воду. И да поможет нам Господь.
Офицеры склонились над картой.
– Мы здесь. Ближайшая подходящая гавань тут, – штурман ткнул в крохотную точку, изображающую остров и приложил линейку, – около двух часов полного хода.
– Пластырь сорвет. Больше восьми узлов нельзя.
– Воду качают непрерывно, половину пушек уже перетащили, но крен усиливается – тяжело работать.
– Ставьте все паруса, – Оливер сжал пальцы в кулак, – так будет хоть какой-то шанс.
Фрегат, не смотря на все усилия экипажа, перетащенные на правый борт пушки, сброшенные за борт ядра, порох и все, что только было возможно, осевший по нижние орудийные порты, с сильным креном на левый борт, тяжело вполз в гавань и грузно сел на песчаную банку, проскрежетав по ней килем. Аварийная команда немедленно отправилась в лес рубить деревья, а измученные матросы повалились на палубу.
Когда воду откачали, старший плотник с капитаном смогли осмотреть пробоину.
– Хитро придумано, – плотник показал капитану на стальную коробочку с огарками свечей и остатками запального шнура, припрятанную в канатном ящике в трюме – первую свечу зажгли, видимо, в Бриджтауне. Когда последняя догорела, она подожгла запальный шнур.
– Диверсия, – сжимая зубы, пробормотал Оливер.
– Но, сэр, зачем? Кому это нужно?
– К сожалению, мы это скоро узнаем. Ускорьте работы. Привлекайте солдат и расчеты орудий, всех, кого можно. Мы должны вернуться на Ямайку как можно быстрее. Чую, не обошлось здесь без чертовых пиратов.
Настя босиком прогуливалась по пляжу. За ней тенью следовал назначенный юнга с кортиком. Вне кругов света от огромных пылающих костров, стояла непроглядная тьма тропической ночи со всеми присущими ей стонами и криками неизвестных существ, шорохами и скрипами. Часовые смотрели во все глаза, накрученные до упора сержантами. А над гаванью стоял шум пил, стук молотков и гомон десятков людей. Спать в этом грохоте было невозможно, а налетевшие с суши насекомые и москиты не давали покоя – только дым костров хоть как-то их отгонял.
Внезапно, ей показалось, что несколько слишком контрастных теней, пробежали среди деревьев на границе света и тьмы. Ей вдруг стало страшно. Хрипло заорала какая-то птица, ей ответила другая.
– Ммиледи, дддавайте вернемся на корабль, – у храбрящегося юнги, уже державшего в руках ходящий ходуном кортик, зуб на зуб не попадал.
– Ты тоже видел?
Он кивнул.
– Пойдем.
Снова несколько темных пятен отделились от деревьев и исчезли в лесу. Теперь она их видела четко. Схватив окаменевшего паренька за руку, и отобрав у него кортик, пока он им сам не зарезался, она потащила его за собой. Они вбежала по брошенным сходням на борт мимо часовых. Настя шмыгнула в свою каюту, оставив парня приходить в себя за дверями.
– Я уж думал сам идти по кустам шуршать, а то моих парней ты в упор не замечаешь.
Настя подпрыгнула на месте, выставляя перед собой оружие.
Из темноты, подсвеченные только тлеющим огоньком в трубке, на нее смотрели пронзительные зеленые смеющиеся глаза.
– Ты!!!
– Ты не рада меня видеть?
– Так это ты!!! Ты корабль взорвал, – она кинулась с кулаками на поднявшегося с кресла Урчи, – а если б мы не дошли до острова!!!
Он дал немного себя поколотить, а потом прижал к себе, уткнувшись носом ей в волосы.
– Дошли бы, все было рассчитано. Я ж говорил, придумаю что-нибудь.
– За полдня придумал?
– Ну, – он смутился, – это я придумал и подготовил уже давненько. У нас с твоим бывшим будущим мужем что-то вроде дуэли. Я, собственно, тогда, когда мы познакомились, «Несокрушимого» и ждал, чтобы это провернуть. А он тогда в порт не стал заходить. К счастью.
– Ты??? Фермер? И дуэль с Оливером?
– Почему фермер? – опешил Урчи.
– Ну овцы, просторы бескрайние пастбищ – ты ж мне предлагал.
– Овцы?
– Ты говорил, что тебя кормят овцы.
– Аааа! Овцы. Овцы!
Урчи начал ржать, пытаясь заткнуть себе рот кулаком.
– Фермер! Овцы! Ааххахха. Парни со смеху помрут. Овцы!
Настя надулась, пока Урчи, давясь и икая, трясся, утирая слезы кулаком.
– Овцы!
– Сам так сказал!
– Сравни: овцааа и овца. Короткий звук, как свист сабли. Овца. А овццаа она и блеет так – овцаа.
– Не поняла, – Настя потупила глазки, – я английский плохо, я по-испански и по-французски больше…
– Овца, – все еще подхихикивал Урчи, сотрясаясь своим огромным телом, – да, у меня две овцы, которые меня кормят: шлюп «Кровавый ворон» и пинас «Девственница». Они с другой стороны острова нас ждут. Овца – эль барко, ле бату.
– Корабль, – констатировала Настя.
– Ага. Ну так бежим уже что ли? Что-то романтическое похищение затянулось – нам еще через весь остров в темноте пробираться.
Настя осмотрела свое платье и засуетилась.
– Где мой сундук?
– Я на нем сижу.
Она столкнула Урчи с сундука, быстро скинула с себя, под довольное причмокивание, платье, упихала его в сундук, а вместо него надела костюм для верховой езды.
– Я готова.
– Сундук берем? – грустно спросил Урчи.
– Там красное платье.
Урчи схватил сундук и сбросил за борт, вызывав сдавленный всхлип Насти.
– Ты что сделал!
– Ща выловят, – он помог Насте спуститься, и уже вылезал из окна по веревочной лестнице, когда в каюту вошел Оливер.
– Анастасия, я вас потеря…, – он уставился на улыбающееся бородатое лицо, – МакТэвиш, какого черта!!!
– Привет, Олли! А Анастасию и правда потерял, – Урчи послал ошарашенному Оливеру воздушный поцелуй и скрылся за бортом.
Плюхнувшись в лодку, он крикнул Насте:
– Кричи, визжи и бейся будто тебя с силой удерживают. Мы еще и выкуп за тебя получим. Томас, подержу девушку, только аккуратно.
Потом он пыхнул зажатой в зубах трубкой, заставив угли разгореться, и поднес ее к свисающему запальному шнуру. Настя, не задавая лишних вопросов, начала изображать из себя похищенную злодеем деву. Из окна сверху высунулось белое лицо.
– Аааааа, – самозабвенное верещала Настя, – Оливер спаси меня!!!
– МакТэвиш!!! Я тебя найду, повешу, оживлю и снова повешу!!! – раздался выстрел из пистолета, который скорее был жестом отчаянья.
Лодка, уже не скрываясь, гулко хлопала обмотанными тряпками веслами по воде, уходя к берегу.
«А меня, значит, искать не нужно», – успела обидеться Настя, когда догорел шнур и грянул взрыв, разносящий в щепки руль фрегата и поджигая корму.
– Эх, сейчас бы еще из пушек добавить, – мечтательно проворчал Урчи, с берега глядя на зарево разгорающегося пожара и мечущиеся на его фоне фигурки с ведрами.
– Капитан…
– Да, Томас, ты прав, за такое могут и патент отобрать, – Урчи, поудобнее перехватив сундук Насти, углубился вслед за матросами в джунгли.
Скрип рассохшейся древесины, приглушенное хлопанье парусов, плеск воды, бьющейся о борт, переговоры матросов, ругань боцмана и непременная духота. И качка. «Как только это все закончится, уговорю его взять бриг, или хотя бы, бригантину – деньги теперь на наем команды и снаряжение есть», – она нежно погладила увесистый сундук, набитый золотом, который являлся её выкупом, и который они сцапали прямо из-под носа честного и порядочного Оливера. Ей было даже жалко этого, неплохого в целом, парня. Но им с Урчи золото нужнее – им еще семейное гнездо обустраивать.
Настя поднялась на палубу, поправила широкополую шляпу на голове, заправляя под нее коротко обрезанные волосы. Шлюп ухнул вниз на особо крутой волне, и ее обдало солеными ледяными брызгами.
– Аааай хорошо, – радостно взвизгнула она.
– Еще хочешь? – Урчи уже крутил штурвал, вставая носом на новую волну.
– Давай вместе.
Нос шлюпа ушел вниз, потом вверх, переваливаясь через гребень.
– Ааааааййаайяяйай, – радостно заорали они вместе, окаченные волной.
Томас, помощник капитана, лишь скривился и пробормотал:
– Одержимые…
Настя была счастлива. Счастлива каким-то диким несуразным счастьем, которое так долго искала. Здесь не было нормальной еды, нормальной воды, не было ровного пола под ногами, вокруг были одни мужики и она пропахла солью и водорослями. Но рядом был любимый. И ей было все равно, что он был импульсивным, бескомпромиссным, отбитым на всю голову толстым «чертовым шотландцем», который постоянно влезал в авантюры. Но это был ее мужчина. Практичный, умелый, сильный и надежный, как скала, а главное, любящий ее до беспамятства. А она была его любящей женщиной. И они будут вместе навсегда. Пока смерть не разлучит их.
Ну или пока их все-таки не догонит, идущий позади на всех парусах, «Несокрушимый», что было равнозначным смерти – их с Урчи точно повесят рядом сушиться под беспощадным тропическим солнцем. Она отобрала подзорную трубу у Томаса, рассмотрела маленькую красную фигурку на мостике фрегата, и, из озорства, помахала ей рукой.
Чуть ранее...
Автор: UrsusPrime
Источник: https://litbes.com/v-pogone-za-schastem/
Больше хороших рассказов здесь: https://litbes.com/
Ставьте лайки, делитесь ссылкой, подписывайтесь на наш канал. Ждем авторов и читателей в нашей Беседке.
Здесь весело и интересно.
#проза #рассказ #литературная беседка @litbes #дом #сын #дерево #главные ценности жизни #мир #жизнь Романтика Приключения Пираты