Прошёл год со дня свадьбы Таи и Степана. Природа готовилась покрыть всю землю белым покрывалом, скрывая грязь на дорогах, да пожухшую траву, которая уже не украшала поля, а лишь наводила уныние и тоску.
Мужем Степан оказался хорошим, таким, что Маргарита, мать Таисии, всё не могла налюбоваться, да нарадоваться. Дочь приходила каждый день к матери, не оставляя её одну, а когда уходила, то Рита её крестила, качая головой и радуясь, что у той всё благополучно.
Стёпа старался всегда выслушать супругу, когда поздно вечером приходил со скотного двора, где очень уставал, но первым делом, садясь за стол, он спрашивал о том, как прошёл её день, где она была и чем занималась.
Слушал супругу внимательно, задавая какие-то вопросы по теме разговора, словно показывая то, что ему интересен её рассказ. Чтобы он не кушал на ужин, говорил, что очень вкусно и обязательно благодарил. Всегда замечал новые шторки на окнах, качал головой и приговаривал, что так уютно в доме с ней ему стало, а Тая вся краснея от радости, улыбалась в сторонке.
Муж Таисия очень много работал и дома бывал редко, но всё важное, как, например, заготовка дров на зиму, выполнял всегда в срок и просить не нужно было. Кроме работы Стёпа очень часто ездил в город, то возил мать к врачу, то по другим делам. И всегда он привозил ей какие-то подарки, чтобы порадовать, да побаловать молодую супругу.
Матери становилось совсем худо, Стёпа поговаривал, что хочет её положить в отделение для психически больных, чтобы её немного подлечили. Врач видел в этом положительное будущее, поэтому и Степан уже был склонен поместить Ирину Сергеевну на месяц в больницу.
Так и сделали, Степан отвёз мать в психиатрическую больницу, располагавшуюся в городе. Та по рассказам сына и не поняла, куда её привезли. Сдавал и Илья Васильевич, хватаясь за сердце, приговаривая, что видно ему недолго осталось.
Тая всё удивлялась, сравнивая каждого человек в возрасте с бабушкой, дожившей до 94 лет. Свёкру она втолковывала, что рано он начал думать о дурном, нужно в больницу поехать, да подлечиться. Но тот отказывался, ссылался на то, что Степан и его в психушку сдаст.
***
Тая так любила осенний лес. Она часто бродила в это время года по смешанной чаще, расположенной неподалёку от дома. Весь август и сентябрь она кормила Стёпу лисичками, найденными под дубами, да соснами.
Блюд она знала много, так как бабушка с мамой были любительницами грибов. И на зиму заготовят, да летом и весной вдоволь наедятся. Какая знатная у мамы получалась телятина с лисичками или жареная картошечка, для которой лисички предварительно следовало сварить, а только потом их жарить.
В этом году бабье лето выдалось долгим, балуя всех своими тёплыми деньками, да цветными картинами. Лес стоял живописный, листья в этот раз не спешили облетать, а красовались на ветвях, словно их специально раскрасили в жёлтый и красный цвета. Только сосны не собирались меняться, им это было ни к чему.
Она медленно брела по тропинке, переходя иногда из стороны в сторону, чтобы присмотреться, да найти какое-то отличное местечко. Вчера прошёл дождик, был небольшой туман. Этого, конечно, мало, но Тая не теряла надежды собрать сегодня хоть немного грибов.
Ранним утром она решила ещё до работы прогуляться в лес, чтобы прийти домой и замочить грибочки, а вот уже к вечеру приготовить из них что-то очень вкусное для Степана.
Отношение к мужу у неё было странное, она и не любила его, как любили героини романов, готовые на всё ради главного персонажа, но он ей не был противен, даже наоборот, его хорошее к ней отношение очень нравилось Тае.
Да и мать, повторяя, что у неё такой уж муженёк отличный, что и не сыскать в округе другого такого. Эти слова делали своё дело и Тая действительно чувствовала к своему супругу уважение и благодарность за всё, что он делает для неё.
Она видела сколько ему приходится работать, да ещё и с матерью возится. Завтра она хочет отправиться в город сама, чтобы повидаться со свекровью, да погулять с ней. Нужно, чтобы женщина знала, что о ней заботятся, её любят. Никто не бросил там Ирину Сергеевну насовсем.
Мысли так и роились в голове у девушки, а грибочков то всё и не было. Тая шла и думала, что как-то странно, а деток то у них и нет. Уж год они вместе со Степаном, но она так и не может родить ему ребёночка.
Этот вопрос расстраивал девушку. Степан говорил, что нужно ехать в город к врачам и узнавать, что с ней не так, да лечение проходить, если это возможно. А если её не вылечат, то что тогда? Он её бросит, как торбу ненужную, от которой никакого проку то и нет.
Тая сильно переживала по этому вопросу, так как не знала и не понимала, что происходит и что делать нужно, чтобы дитя всё же появилось. Мать звала её к бабке, которая многим помогла в своё время, но Тая была против таких методов. Степан настаивал на медицине, значит она поедет к доктору.
Сегодня словно не её день, грибов она так и не нашла, сколько не наклонялась. Хотела уже обратно идти, как с другой стороны тропинки мужчина вышел, да по имени её позвал. Это был Ефим, она и не заметила, как в сторону его дома зашла, занятая своими мыслями.
‒ По грибы отправились? – задал он свой вопрос.
– Да, но что-то нет их сегодня, – девушка показала свою пустую корзинку, ‒ а вы что-то в рабочее время домой отправились?
– Мать проповедаю и пойду обратно. А вы как раз до моего дома дошли, пойдёмте в гости ко мне, тут вот завернуть и у меня будем, – он добродушно уставился на Таисию, ожидая ответа.
‒ Нет, мне скоро на работу собираться, нельзя по гостям расхаживать, – резонно заметила она.
‒ Ну, как скажите, – махнул рукой на неё мужчина, ‒ обжились в доме-то?
– Вы про дом супруга? В таком доме приятно обживаться. На всё готовое пришла, только свои скатерти расстелила, да ковриков раскидала. Вот и все мои усилия.
‒ Вы уж не наговаривайте, женского труда огромное количество в доме. Мужику что, построил дом, да умыл руки. А женщине потом всю жизнь за ним ухаживать: мыть, вытирать, красить, да присматривать за всем. Без женщины мужчине не прожить, такова судьба наша мужская, – закончил свою речь Ефим.
‒ А вы тогда что ж бобылём ходите? ‒ лукаво посмотрев на мужчину, она наклонила голову и прищурила один глаз.
‒ Да вот не успел такую невесту хорошую отхватить, теперь смотрю, да завидую твоему Стёпке, – Ефим добродушно засмеялся.
– Женщин много, можно выбрать себе самую лучшую. Вон Любка одна ходит, ей жених нужен.
‒ Нет, Любка хоть и хорошая женщина, знатная хозяйка, да сплетница она свет каких не видывал. Да и по сердцу жена должна быть, чтобы в душе тепло было, чтобы домой хотелось бежать после работы, чтобы смотреть и любоваться своей жёнушкой. Ты ведь любишь своего мужа? – Ефим посмотрел на девушку так, словно что заподозрил такое в её голове, чего и она ещё не знала.
Таисия ответила мужчине утвердительно и пошла в свою сторону, задумалась по дороге. А любит она Степана? А тепло ли ей в груди, когда он приходит в дом, а хочет ли она любоваться им? А он к ней как относится? Вот Ефим задачку подкинул.
А ещё заметила девушка от мужчины тепло какое-то странное. Он видел её часто в столовой, да на улице, а разговаривали они обычно тут вот на тропинке, когда она грибы искала или летом ягоды. С теплотой он какой-то на неё смотрел, да и не знает Тая, как самой себе объяснить, может Ефим просто человек хороший и ко всем вот так с добром относится.
***
Она не сказала Степану, что поедет в больницу к его матери, подумала, что у того, итак, забот хватает, нечего нагружать, да спрашивать. И для чего узнавать разрешения, если Ирина Сергеевна свекровью ей приходится, значит мать вторая, о которой Тая должна заботиться также, как и о своей.
На работе она попросила выходной и пошла на автобус. Те ходили исправно – 4 раза в день, так что она быстро управится, до вечера ещё домой успеет воротиться, чтобы мужа накормить.
Адрес больницы она себе на бумажку переписала, чтобы проще узнавать было, поэтому, выйдя из автобуса, сразу же нашла женщину, которая ей и объяснила, как легко будет добраться до нужной больницы.
На отделение для психически больных это здание совсем не походило, так как вокруг был красивый парк, тропинки выложены камнем, а лавочки резные служили не только местом, куда можно присесть и отдохнуть, но и украшением аллеи.
Выходящая из здания девушка в белом халате, объяснила Тае, что нужно постучать в ту белую дверь, в которой есть окошечко, ей откроют, и она может сказать, к кому пришла. Так девушка и сделала.
Оказалось, что Ирину Сергеевну из палаты не выпускают, так как у неё есть навязчивая идея, что нужно куда-то идти. Поэтому доктор принял решение, что гуляет она строго под наблюдением.
‒ Повезло вашей свекрови, сколько невесток о ней печётся. Тут к некоторым и дети то не приходят, не то, чтобы жёны сыновей, а к вашей уже вторая за неделю является, – медсестра шла уверенной походкой перед Таей, пока вводила её в недоумение.
‒ Вы, наверное, что-то путаете, у моей свекрови я одна невестка.
– Ну, как же, Кирина Елизавета, вчера была, сказала, что жена сына. Яблок принесла, да сидела с ней часок. Красивая такая, светленькая, вещи у неё заграничные, как жена важного человека выглядела.
Тая смотрела на медсестру, не понимая, что она говорит, но разбираться не стала, поскольку много народу тут ходит, могла и перепутать. Зайдя в палату, девушка увидела Ирину Сергеевну, сидящую в кресле, хмуро смотрящую в окно.
Женщина её не узнала, не понимала, что происходит, не понимала, где она находится. Смотреть на неё Тае было страшно, может зря её Стёпа сюда отдал, может ей лучше дома было бы. По дороге домой, Таисия размышляла над тем, что обязательно поговорит с супругом, чтобы свекров жила дома. Она сама может за ней ухаживать.