23 января 1733 года, вышел именной указ императрицы, подтверждающий запрет азартных игр (в карты и кости, на деньги), а также определяющий наказание за подобное времяпровождение.
Вначале упоминалось о подобном же указе Петра Великого за 1717 год, и констатировалось положение на текущий день:
«А ныне Нам известно учинилось, что не токмо по тому указу такая богомерзкая игра не пресеклась, но многие компаниями и в партикулярных домах, как в карты, так в кости, и в другие игры проигрывают деньги и пожитки, людей и деревни свои, от чего не только в крайнее убожество и разорение приходят, но и в самый тяжкий грех впадают…»
Соответственно, такие богомерзкие и «вредительные» развлечения, необходимо было немедленно пресечь. В целом, повторялись и подтверждались положения указа 1717-го года. Повелевалось по всей империи растиражировать данный указ, а наказания полагались следующие: за первое задержание:
«Тройным взятьем обретающихся денег и прочего в игре, из чего давать объявителю о том треть, а две доли на гошпиталь».
Здесь интересны два нюанса. Во-первых, наверняка нашлись лица, которые разбогатели, не играя – путем доносов. Во-вторых, слова «и прочего» несколько смущают. Игра ведь велась и на деревни с крепостными. Здесь, очевидно, могло возникнуть затруднение с «взятьем». Что, если некий обалдуй играл в кости на единственную свою деревеньку с десятью душами крепостных? Откуда же у него возьмутся еще две деревни и еще двадцать душ для штрафа?
Вероятно, подразумевалось – «в тройном размере, но в пределах общего состояния», то есть если у игрока всего состояния на 500 рублей, а играл он на 100, то берут с него штрафа 300 рублей, а если состояние всего в 100 рублей, то тогда конфискуют только то, что в наличии, ибо больше нечего.
За поимку во второй и третий раз:
«Таковых, средь оного взятья (с денежным и имущественным штрафом все остается также – в тройном размере), офицеров и прочих знатных людей сажать в тюрьму на месяц, а подлых бить батогами нещадно, а за третье преступление, сверх взятья денежного, оное наказание умножить вдвое…»
С офицерами и «прочими знатными» все ясно – сидеть 2 месяца в тюрьме, а что с простыми? Получить батогов в два раза беспощаднее? Ну, и наконец, с совсем уж рецидивистами, попавшимися более трех раз, указ был несколько расплывчат:
«А кто уже затем пойман будет, с таковыми поступать жесточае, смотря по важности дела».