Не знаю, что на меня нашло. Забрался в одну из ямок и стал копать. Усердно махал сапёрной лопаткой, яростно отпихивая от себя землю как можно дальше, чтобы не сыпалась обратно. Пот сначала проступил на лбу, затем потёк струйками, а после перестал обращать на него внимание, как и на жажду. Я как-то не слишком подготовился к своему внезапному походу: шанцевый инструмент взял, а флягу прихватить забыл. О еде и говорить нечего.
Всё потому, что был очень злым. Хотелось доказать всем, и Ольге прежде всего, что я не зря тут ем вместе с ними, отдыхаю и вообще занимаю место в палатке. Что на мою раскладушку нашлось бы немало желающих, настоящих поисковиков, более достойных и опытных. На моё счастье, земля была жёсткой лишь сверху, примерно через полметра стала мягче. Так, будто кто-то раньше засыпал большую яму.
В какой-то момент мне послышался звонкий удар, – металл встретился с металлом, – и я замер. Радость взыграла во мне. Ого! Я что-то нашёл! Начал копать дальше, но уже помедленнее. Как мне ребята там говорили? Торопиться нельзя, можно повредить что-нибудь важное. Что-то такое, способное помочь в поисках погибших бойцов. Стал работать дальше, не обращая внимания на жару, и что во рту от жажды язык прилип к нёбу и губы склеились.
Вскоре у меня в руках была каска. Советская, – я это понял по её форме и красной звезде, которая едва проступала. Только не совсем обычная. С левой стороны её будто чем-то пропороли. «Осколок, наверное, пробил», – подумал я. Пришло в голову: если есть каска, значит, где-то тут рядом лежат останки бойца! А вдруг его сразу можно будет опознать? Продолжил копать, и снова удача – опять звонкий стук! Но меня постигло разочарование. То был какой-то бесполезный предмет. Ржавая, бесформенная, с торчащими острыми краями железка. Не знаю, от чего она. Может, деталь пулемёта или автомата? Или ещё чего-нибудь.
Мои раскопки продолжились ещё пару часов. Нашёл несколько полусгнивших досок, какие-то тряпки, сапог с наполовину оторванной резиновой подошвой. Но солнце стало клониться к западу, и я понял, что если не остановлюсь, то в лагерь возвращаться придётся в полной темноте. Едва ли получится, поскольку в ночной степи недолго заплутать. Отряхнулся и, ощущая себя героем, с твердым намерением завтра же сюда вернуться и продолжить, пошёл обратно.
В лагере мне устроили взбучку. Оказывается, пока я шлялся неизвестно где, меня всем лагерем искали после того, как вернулись. Ольга сообщила, что ушёл, но она ведь не знала, в каком направлении. Ребята решили, что я задумал удрать. Но как дойду пешком, если понятия не имею, куда идти? А ведь на такой жаре опасно: можно получить солнечный удар, и пока тебя отыщут, ты уже ласты склеишь. Поисковики даже махнули рукой на душ и ужин, хотя были грязны и голодны, и кинулись меня разыскивать. И тут я вот он, припёрся.
Герман Сергеевич построил всех, заставил выйти перед строем и прочитал короткую, жёсткую и в общем справедливую лекцию. Суть сводилась к одному: уход из лагеря без разрешения может быть приравнен к дезертирству. «Здесь не воинская часть, и время не военное, – сказал Крапов, – потому на первый раз прощаю. На второй выгоню к чёртовой матери». Я стоял, понурившись, и настроение упало ниже некуда. Даже не стал никому говорить о своих находках. Решил, что всё равно продолжу собственный коп. «Вот найду что-нибудь интересное, тогда узнаете!» – подумал упрямо.
Один вопрос: как туда вернуться? Во-первых, я не очень хорошо запомнил направление, а в степи этой куда ни посмотри – всюду ровная, как стол, с небольшими балками. Но встречаются они не так уж часто. Во-вторых, и это самое главное, – как после моего выговора покинуть лагерь? Я решил, что мне нужен напарник. Вместе придумаем повод, чтобы отлучиться, и Герман Сергеевич не будет ругаться и нас не выгонит.
Вечером, после ужина, я подошёл к Сергею с Димой, которые обсуждали что-то. Я услышал слово «манифольд», но не понял, о чём это они. Прислушался: а, газовое оборудование. Ну да, они же оба газовики. Не скучно им говорить о работе в таком месте? Постоял и ушёл. Не буду мешать, да и обоим, кажется, я не слишком нравлюсь. Ощущение, не знаю, как подтвердить.
Потом подошёл к Тимуру. Он старательно, высунув от усердия кончик языка, зашивал свою полевую форму. Я уселся напротив на раскладушку.
– Чего хотел? – спросил он.
– Скажи, а бывает такое, что поисковик найдёт что-нибудь и никому не покажет?
Тимур поднял голову и глянул на меня.
– Ты, что ли?
– Нет, я просто, ради интереса, – пожал плечами.
– Всё, что мы находим, подлежит описанию. Есть специальный журнал, в него всё заносится. Потом решают, представляет ли исторический интерес. Если да, то передаются в музеи. Или, если это личные вещи, то родственникам бойцов. Ну, а если нет, то возвращаются земле. Боеприпасы утилизируются. Ты лучше Крапова об этом спроси. Он лучше расскажет.
– Нет, я это понял. Ну, а если… Хотя ладно, забудь.
Я ушёл, оставив Тимура дальше возиться с одеждой. Следующий, к кому обратился, был Толя. Он все-таки школьный учитель истории. Может, знает больше, чем два работяги с завода и водитель. Самарец как раз не был занят ничем особенным – лежал и читал книжку на телефоне.
– Что интересного читаешь? – спросил я как бы между прочим.
– Историю Шестидневной войны.
– Чего?
– «Война на Ближнем Востоке между Израилем с одной стороны и Египтом, Сирией, Иорданией, Ираком и Алжиром с другой, продолжавшаяся с 5 по 10 июня 1967 года», – прочитал Толя. – Ты разве не слышал о ней?
Я отрицательно мотнул головой.
– Ну да. В принципе, не Вторая мировая и даже не Вьетнамская, – улыбнулся собеседник.
– Тогда зачем она тебе?
– Интересно, – коротко прозвучало в ответ.
Тогда я задал учителю тот же вопрос, что прежде Тимуру. Толя оказался человеком более прозорливым.
– Ты хочешь сказать, как поступить поисковику, если он устроил собственный коп?
– Да.
– Подключить к этому членов отряда.
– Зачем? А вдруг он там что-то интересное найдет?
– И тогда все лавры ему достанутся? Да? – улыбнулся Толя.
«Раскусил меня», – подумал я, но лишь пожал плечами. Учитель посмотрел на меня внимательно.
– Ты должен понять одну простую истину. Поисковое движение – это коллективная работа. Не потому, что в одиночку ничего не найдешь. Вполне возможно. Просто она… как защита Родины. Один в поле не воин, вот и здесь так же.
Я даже не знал, что ответить Толе. Сказал ему «спасибо» и ушёл, но решил пока никому о своих находках не рассказывать. Вернулся на своё место, улёгся и собрался было тоже почитать. Есть у меня один роман интересный, «Шёпот звёзд». Приключения в космосе.
«Стартовал я с космодрома, что на родной планете Земля, ровно четверть века тому назад, во вторник, 12 октября 2121 года. Сегодня, стало быть, так… Ага, верно. Понедельник, 12 октября 2146 года. Стоп. Но ведь моя экспедиция должна была продолжаться не 25, а 31 год, почему я на шесть лет раньше проснулся?! Ого, вот это открытие. Неужели что-то пошло не так?»
– Костя, есть минутка? – прозвучал поблизости голос. Это была Ольга, и я тут же откликнулся.
– Конечно.
– Пойдем.
Девушка вышла из палатки, я поспешил за ней в радостном предвкушении.