В эфире передачи Михаил Хазин обсудил с Александром Фроловым провал нефтяного эмбарго в отношении России:
Александр Фролов:
Я обращу внимание вот на какой момент – все решения, которые принимали эмбарго и по ограничениям наши партнеры в Европе и в Соединенных Штатах – это решения, принятые весной, когда происходили две значимые вещи.
- Первая – это сокращение добычи в Российской Федерации.
- Второе – это прогноз, из которого при принятии решений исходили страны Запада.
Прогноз, который представило Международное Энергетическое агентство. Еще в марте они заявили:
“В России сократится добыча на 25%-30%”
- если сказать в абсолютных показателях, то где-то на 3 миллиона баррелей, а эти объемы моментально возместят поставщики из Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов и, возможно, из других стран Ближнего Востока.
К концу весны, когда все решения уже были приняты, у нас сложилась следующая ситуация: добыча начала восстанавливаться, а страны Ближнего Востока сказали:
“У нас нет технической возможности. Простите, конечно, но приходите года через 2. Тогда, может быть, мы что-нибудь сделаем”.
Михаил Хазин:
“Мы на эту тему поговорим”, - сказали они.
Александр Фролов:
Да, мы поговорим, но не сегодня. Приходите завтра, ваш звонок очень важен для нас.
Так вот, получилось следующее, что отказавшись от нашей нефти и нефтепродуктов, (я буду иногда слово нефтепродукты опускать, но подразумевается, что и они тут тоже присутствуют).
Например, поставки в Соединенные Штаты нефтяные лишь на 30% состояли из нефти, на 70% из нефтепродуктов.
Просто для понимания величины проблемы наших западных партнёров. Отказываясь от нефти, они всё-таки исходили из того, что,
- во-первых, дефицита не будет, так как наши объемы возместят,
- а второе – их компании, занимающиеся морскими перевозками, не потеряют значимого клиента.
Мы один из крупнейших клиентов этих компаний, потому что те же самые объемы будут поставлять страны Ближнего Востока, и возить эти объемы будут все те же греческие, мальтийские, кипрские компании при содействии компаний из Швейцарии, из Лондона, из Соединенных Штатов Америки и так далее.
И тут получилось, что уже в июне стало ясно, что этот прогноз несбыточен. То есть, если страны Ближнего Востока не замещают российскую нефть, то возникнет дефицит после того, как вступят в силу ограничения.
И только тогда странам Запада пришлось какой-то механизм, который одновременно не отменял бы ранее введенные санкции, то есть нельзя отменить эмбарго, потому что это будет политическое поражение, капитуляция. Нет смысла.
И нельзя при этом отменять запрет на морскую перевозку, иначе эмбарго будет выглядеть абсолютно идентично.
Михаил Хазин:
Знаете, я внимательно читал эти вот пункты Евросоюзовских санкций. Количество исключений из них настолько велико, что у меня такое ощущение, что через них можно протащить вообще всё, что угодно.
То есть у меня с самого начала было ощущение, что они не очень-то и хотели этого. Я сейчас не говорю про США и Великобританию, я сейчас про Евросоюз говорю.
Александр Фролов:
Если мы говорим про шестой пакет санкций, там действительно вырисовывалось несколько вопросов...
То есть если первоначально там действительно все это выглядело как швейцарский сыр, потом дырочки в этом сыре активно замазывали дополнительными пояснениями, и потом часть из этих пояснений вошли в восьмой пакет санкций, где настрой Европейского Союза в отношении российской нефти не выглядел сколь-нибудь сомнительным.
Когда нам говорят, что ваша нефть стоит 35$, то говорят про нефть на некую партию, поставляемую из одной из точек, и при этом не учитываются поставки по трубопроводам, которые идут в рамках рыночных цен.
Нефть таким образом в Европе до сих пор получают и будут получать до особых распоряжений Венгрия, Чехия и Словакия.
Так же есть разрешение временное у Болгарии, но Болгария – это отдельный разговор. Тем более это, мягко скажем, не очень крупный игрок.
А вот поставки в Венгрию – это значимо потому, что через Венгрию вскоре, как мы надеемся, нашу нефть будет получать еще и Сербия, значит поставки в Европу сохранятся на уровне порядка 15 миллионов тонн...
То есть нельзя было отменять ранее введённые санкции, но нужен был какой-то механизм, который страховал без дефицита. Таким механизмом было решено выбрать механизм ограничения цен.
Ограничение цен – это значимый фактор в рамках этого механизма, но наиболее значимый, я поясню, что имею в виду – это разрешение на использование европейских и американских компаний для морских перевозок, если Россия соглашается пользоваться системой предельных цен.
Читать в продолжение темы:
На чьи ресурсы живёт ЕС
