Рожать второго было нельзя. У мамы с детства порок сердца. Первого-то чудом родила. А чудеса – штука лимитированная.
- Ты совсем офонарела, - сказала Бэлла Моисеевна, гинеколог из Кутузовской районной поликлиники. – Помрешь, сына сиротой оставишь, а тенора своего отцом-одиночкой?
- Он не тенор, а баритон, - раздраженно поправила мама.
- Ну, это, конечно, все меняет!
Бэлла Моисеевна гневно дернула ртом с редкими усиками над верхней губой, и выписала маме направление на аборт по медицинским показаниям.
- Все правильно, - дома мама говорила папе, - риск большой, да и куда нам второй ребенок, в однушку? Дима итак уроки на кухне делает, если ты с концертмейстером репетируешь. А умру я, как тогда? Придется же отменить поездку в Алушту! Мы мальчику море второй год обещаем. Нет. Послезавтра пойду по направлению.
И пошла.
Стандартно. Казенный халат. Палата на 8 коек. Смотровая с хлорным духом. Операция поточная, больше суток не держат. Но у мамы диагноз. Ей за один день не отстреляться. Дней пять промурыжат.
А за окном март. Безвременье. Деревья голые. Земля черная. Небо серое. На ноябрь похоже, подумала мама. Наверное, когда рожу, так же будет.
Тьфу, черт, забыла что решили не рожать.
Ну и ладно. Какой второй ребенок? Даже кроватку поставить некуда. Тут тахта, там телевизор, здесь пианино. Нет. Решительно некуда.
В палату привезли девушку. С чистки. Зеленую . Лежит. Зубами стучит. Живот обхватила и говорит как бы сама с собой, но в голос: прости меня, маленький, прости, прости…
Мама – натура впечатлительная. Из актрис же. Ну, думает, портят тут весь настрой.
Вышла в коридор. Если, прикидывает, тахту подвинуть к двери, а телевизор к пианино. То у окна вполне себе кроватка встанет.
Но от окна дует. Кто же детскую кроватку у окна ставит? Нет-нет, и не уговаривайте, все решено. Нет вариантов. И хватит уже себе голову морочить.
С такими мыслями мама дошла до столовой, где как раз раздавали обед. Синюшное пюре и распухшие, как пальцы утопленника, сардельки. Мама взглянула на тарелку, зажала руками рот и побежала в туалет.
Плохо очень. Села на рыжий кафельный пол. Токсикоз.
Это я здесь пять дней торчать буду, и все это время мне придется такую дрянь жрать, подумала мама. Да меня от одного вида пюре уже выворачивает. Ну, уж дудки!
Держась за стеночку, так как голова все еще кружилась, мама вышла из туалета, дошла до палаты, собрала вещички, махнула на посту расписочку, что предупреждена, претензий не имеет, берет ответственность и все такое, и бодро выпрыгнула из больницы.
На последние три рубля поймала такси. Беременные, в конце концов, имеют право шиковать?
- Что случилось? – изумился папа, открыв входную дверь.
- Сейчас пианино будем двигать, - решительно сказала мама. – Потому что, кроватку у окна ставить никак нельзя, дует же!
Вот так через несколько месяцев родилась я.
И кстати, с самого детства и до сегодняшнего дня терпеть не могу картофельное пюре. Хотя, по большому счету, мне есть за что его благодарить.