Вторая часть.
Светлана приблизилась к многоэтажному дому и быстрым шагом поднялась на седьмой этаж. Здесь, остановившись на знакомой лестничной площадке, долго не решалась позвонить в дверь. Но стоило ей нажать кнопку звонка, как послышались торопливые шаги, и дверь распахнули. Кажется, её приезда ждали. В тёмном коридоре стояла мать.
— Светочка, доченька моя! Наконец-то приехала! Проходи скорее! — затягивая дочь, в квартиру, торопилась Людмила.
— Здравствуй, мама! — холодно произнесла Светлана, а про себя отметила, как сильно похудела и постарела мать за эти годы.
Вместе они прошли в гостиную.
С отъезда Светланы мало что изменилось. Обстановка казалось прежней, разве что в квартире стало более мрачно, а в углах и на полках появилось множество икон и православных книг. Расхаживая по комнате, дочь молча разглядывала образа святых и время от времени удивленно поглядывала на мать. Та просекла недоумевающий взгляд дочери и поспешила объясниться.
— Коленька как заболел, тогда и о душе задумался. Помирать то всем страшно. Ты молодая, тебе не понять. Находясь на смертном одре, знаешь ли, ещё страшнее перед судом Божьим предстать. Молиться начал, в храм ходить. Раскаялся он, доченька, в ошибках прошлого. Просил тебя позвать, покаяться хочет. Ты уж прости его, прояви милосердие.
Светлана не верила услышанному. Отчим уверовал и раскаялся? Слова матери звучали как бред сумасшедшей.
— А сам то он где? — сдерживая негодование, спросила она.
— В больнице! Где же ему ещё быть? Все наши сбережения потратили на лечение, а всё напрасно. Так и сказали, что остаётся лишь молиться! — вздохнула мать и торопливо добавила:— Ты сумку с вещами у дивана оставь. Я сейчас в больницу к Коленьке собираюсь. Со мной поедешь!
— Это обязательно? — нервно теребя пальцы, уточнила Света.
— Девочка моя, ты меня слушала или нет? Коленька с тобой встретиться хочет. Неужто трудно исполнить последнюю волю отца? Коленька для тебя столько сделал, сколько не каждый родной папка для кровинушки делает: образование твоё оплатил, квартиру в городе купил. А ты, бессердечная змея, нос воротишь! — зашипела Людмила.
«По правде говоря, он и ты таким способом избавились от нерадивой дочери, отправив с глаз долой!» —подумала Светлана. И, не пророня ни слова, отправилась вслед за матерью в больницу к отчиму.
По пути в больницу, Свету терзали воспоминания. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, и из неуклюжей девочки она превратилась в симпатичную девушку, воспитательные экзекуции Николая приобрели иной характер.
В один из дней, вернувшись позже установленного времени, Света проскочила в комнату. Быстро переодевшись в сорочку, спряталась под одеялом, в надежде остаться незамеченной. Отчим, недовольный поздним возвращение падчерицы, прошел в комнату девочки. Стянул с неё одеяло и с размаху нанёс пощёчину. Светочка лежала на кровати, прикрыв лицо руками. Его похотливый взгляд пробежал по оголённым ногам и плечам. Неожиданно, пыхтя и краснея, он запустил свои потные руки под её сорочку. Перепуганная Светлана боялась закричать и пошевелиться. Ведь если она будет сопротивляться, Николай продолжит наносить удары, а если скажет матери, та всё равно не поверит. Происходящую мерзость остановил оклик матери, пригласившей супруга на кухню. Ухмыляясь, отчим покинул комнату. В ту ночь Светочка поняла: всё, что произошло сегодня вечером, станет для неё началом конца, если она не даст отпор мерзавцу.
В один из дней, вернувшись домой, она застала отчима дремлющим на диване. На столике стояла открытая бутылка коньяка. Прокравшись на кухню и взяв нож, Светочка подошла к изголовью и приложила нож к самому горлу отчима.
— Не шевелись, — зашептала она Николаю. — Клянусь, одно движение и я перережу твою глотку!
— Тихо, успокойся! — проснувшись, испуганно застонал отчим.
— Заткнись и слушай! Если ты ещё хотя бы раз прикоснешься ко мне, даю слово, я приду к тебе ночью и убью тебя! Скоро я окончу школу и смогу съехать отсюда, чтобы больше никогда не видеть твоей мерзкой физиономии. И ты мне в этом посодействуешь! Ты всё понял, папочка?
В тот момент, когда человеку уже нечего терять, он перестаёт бояться. Становится хладнокровным и расчетливым. Так случилось и со Светой. Николай же был жалким трусом. По его вискам стекал пот, тело дрожало.
— Я понял! Слышишь? Убери нож! — едва смог вымолвить он.
Девочка попятилась в свою комнату. Из пореза, оставленного на память падчерицей, по шее мужчины стекали алые капли крови.
— Идиотка, сумасшедшая! — вопил и чертыхался отчим, прикладывая салфетки.
Впрочем, боясь обещанной расправы, он сдержал слово и выполнил требования. Едва Светлана окончила школу, как Николай под видом благородного отца приобрёл небольшую квартиру в соседнем городе и там же оплатил дальнейшую учёбу падчерицы. И, наконец, избавился от Светланы. Мать не догадывалась об истинных намерениях супруга, отчего прославляла Николая хвалебными одами.
И так, спустя пятнадцать лет, Света впервые вернулась домой.
По дороге они не обмолвились ни словом. Поднявшись в онкологическое отделение и приблизившись к палате отчима, Людмила ткнула дочь в бок:
— Светка, так и будешь стоять в дверях?
Светлана оторопела. Когда-то самый страшный в её жизни человек теперь выглядел жалким и беспомощным. Николай лежал на больничной койке. Истощенный, с бледной кожей, покрытой язвами. Напротив него сидел священник. Они вели тихую беседу.
Вдруг Николай повернул бледное лицо и заметил падчерицу в дверях. Он хотел было что-то сказать, но тяжёлый кашель не позволил этого сделать.
– Коленька, дорогой, не волнуйся! Тебе нельзя, — бросилась к супругу Людмила.— Вот и Светочка приехала тебя навестить! — поглядывая на дочь, сообщила она.
Батюшка покинул палату. Отчим не сводил своих впалых глаз с гостьи.
— Оставь нас, — приказал Николай жене. Женщина покорно вышла в коридор, тихонько прикрыв за собой дверь. — Присаживайся, — указывая на стоящий рядом стул, произнес он. —Как живёшь, дочка?
Светлана почувствовала смятение. Сердце колотилось, в висках пульсировало. К горлу накатил животный страх, тот самый, что она испытывала в детстве. Сделав глубокий вдох, она чуть слышно ответила:
— С тех пор, как ты исчез из моей жизни, я живу прекрасно.
— Как раз хотел поговорить с тобой об этом. Знаешь, я был не прав. Слишком жестоко и предвзято относился к тебе. Поверь, дочка, я хотел для тебя только лучшего. Ежели обидел тебя, прости меня, грешного!
Не веря его словам, Светлана поднялась и подошла к окну. В палате воцарилась тишина. «Настоящий волк в овечьей шкуре! — подумала она, а вслух произнесла:
— Уверовал, говоришь? А как свои похотливые ручонки к дочке тянул, забыл? Ах, да, это же тебя бес попутал, верно я понимаю? Думаешь, на том свете что-то есть?
— А как же, есть, доченька. Я до тяжелой болезни не верил ни в Бога, ни в чёрта. А теперь знаю, ждут меня там, грешного. Иной час глаза закрою и вижу: стоят чёрные тени поодаль, тянут свои длинные костлявые руки, меня дожидаются. Ревут зверинным криком, вселяющим ужас. Грешен я перед тобой. Каюсь!
— Так, значит, сдохнуть боишься и в ад угодить? Вот оно в чём дело, — повернувшись к отчиму, сквозь зубы проговорила Света.
Возможно, иной человек проявил бы к нему милосердие, но только не она. День расплаты, которого Света ждала все предыдущие годы, настал.
Отчим нервно закашлялся. Приблизившись быстрым шагом, Светлана склонилась над ним и злорадно прошептала на ухо:
— Я многим пожертвовала, лишь бы ты поплатился за содеянное и сдох. Нет тебе прощения! Гореть тебе в аду, папочка! А бесам рвать тебя на куски!
Собрав оставшиеся силы, Николай схватил её за волосы. Задыхаясь и хрипя, заорал, глядя ей в глаза:
— Дрянь! Всё это твоих рук дело! Стерва!
В этот самый момент в палату вбежала мать и бросилась успокаивать мужа.
— Убирайся, гадина! — продолжал хрипеть отчим.
Оттащив дочь в сторону, мать попросила её уйти: «Света, поезжай! Жди меня в квартире».
Светлана не собиралась ждать. Забрав сумку с вещами, она устремилась на вокзал. Купила обратный билет и устремилась домой.
Молодая женщина не могла уснуть. Выйдя в прокуренный тамбур, задумчиво смотрела в отражение стекла. В один миг позади неё в сигаретном дыме возник силуэт. Всмотревшись, она узнала в нём своего отчима. Раздетый и укутанный в простыню, он содрогался и хрипел. Одна его рука ухватила собственную шею, а вторая тянулась к ней. Изрыгая кровь, он смотрел с глубокой ненавистью. «Иди к чёрту!» — спокойно произнесла Светлана, твёрдо уверенная в кончине отчима.
Силуэт растворился в тусклом жёлтом свете тамбура.
Раздался звонок от матери.
— Коля умер, — только и успела сообщить она.
— Я знаю.
— А где ты, дочка?
— Возвращаюсь домой.
– Что? Как ты могла оставить меня, родную мать, в тяжёлый момент? —послышались её вопли.
— Я лишилась матери, когда мне было десять лет. Оплакала и похоронила её в глубинах своей души. Тебе нет места в моей жизни. Прощай!
Светлана отключила телефон.
Некоторое время назад ей казалось, что стоит отомстить отчиму, и она обретёт умиротворение. Всё вышло иначе. Света ощутила лишь пустоту и скорбь. Какой страшной ценой она поплатилась за отмщение?
Всё эти годы Светлана вынашивала план мести Николаю. Ненависть и обида не позволяли жить, любить и радоваться новому дню. И однажды она наткнулась на интересную информацию, гласившую о старой колдунье. И решилась обратиться к ней за помощью. Всё происходило будто в тумане. Старая фотография отчима, шёпот старухи, жуткие видения. Старуха обещала навести смертельную порчу и отомстить негодяю Николаю. И своё слово сдержала. По крайне мере, Светлана в этом уверена и сегодня. Отчим отправился в ад.
«За всё нужно платить, милочка!» — лукаво заявила старая колдунья. И взамен забрала счастливое будущее и нерождённых детей молодой женщины. За месть Светлана расплатилась своим одиночеством на всю оставшуюся жизнь.
Одни, услышав сию историю, не поверят и, усмехнувшись, решат, что всё это только фантазия рассказчика. Иные, прошедшие подобные испытания, не усомнятся в её подлинности подлинности. Прочувствуют ту боль и обиду, что носила в себе долгие годы несчастная героиня истории. Какой могла быть жизнь девочки, если бы мать сделала правильный выбор? Как бы сложилась судьба уже взрослой Светланы, отпусти она чувство желанной мести и начни выстраивать свою жизнь? Об этом остаётся только догадываться.
Благодарю А. за доверие и личную историю, ставшую основой сюжета для рассказа.