«Да, чудное время! Его бы записать, его бы увековечить, да всего не сообразить. Восемь недель, что Михаэлис, Утин, Ген, Жук, Неклюдов, Залесский, Городецкий, Фан-Дерфлит, Орлов, Данненберг, Лобанов и прочие сидят в крепости, и с лишком шесть, что сидят там альбертинцы*, в том числе брат Андрей; а в четверг пять недель будет, что взяты 280 человек и отвезены в Кронштадт» *Альбертинцы - студенты, арестованные 5 октября 1861 года на квартире публициста Николая Викентьевича Альбертини, сотрудника «Отечественных записок»
Это отрывок из воспоминаний Елены Андреевны Штакеншнейдер, чьи мемуары не только проливают свет на повседневную жизнь Петербурга второй половины XIX века, но и служат одним из источников нашего рассказа о студенческих выступлениях, начавшихся после публикации циркуляра нового министра народного просвещения Путятина. Среди упомянутых выше лиц один из руководителей студенческой демонстрации Евгений Петрович Михаэлис - осенью 1861 года его арестуют и отправят в ссылку, что несомненно скажется на будущем студента математического факультета - он станет ученым-краеведом, а свои личностные качества революционера-демократа направит на развитие принявшего его края. О нем, а также о событиях, предшествовавших первым арестам петербургским студентов, мы рассказывали вам в первой части материала - рекомендуем ознакомиться с ним перед продолжением чтения.
Петербургские события несомненно не могли не откликнуться и в других городах Российской империи, однако только в бывшей столице государства - Москве они достигли подобных размахов. Дерптский университет, существовавший обособленно от других университетских центров, останется в стороне от общественных движений центра России до конца XIX века, движения молодежи в Харькове было обезглавлено еще в 1858-м в связи с разгромом тайного политического общества, а в бастующей Казани университет был закрыт уже 8 октября - за несколько дней до столкновений студентов с войсками в двух столицах империи, где проходили самые ярые столкновения. Однако если петербургские студенты протестовали главным образом мирно, а с 1 октября 1861 года и вовсе соглашались с новыми реалиями в пользу обучения (правительством было предложено отправить прошения на имя ректора, взять матрикулы и продолжить обучение, что сделало около трети обучающихся, не желавших оставлять университет), то Москва останется в истории во многом благодаря яростным столкновениям студентов с полицией. Здесь, правда, стоит отметить, что скорее столичные волнения подавлялись более мягко, нежели московские студенты были замечены в нападениях на стражей порядка.
Московский университет и река Неглинная, слева церковь иконы Божией Матери «Знамение» на Шереметевом дворе. 1790-е гг. (Акварель неизвестного художника)
Весть о закрытии главного университета страны московскими студентами была воспринята с энтузиазмом и стала сигналом к активным выступлениям. Как и в Петербурге, к концу сентября 1861-го занятия здесь прекращались, а студенческие сходки напротив обретали все больший размах. В особенности здесь стоит отметить студентов первых двух курсов юридического факультета, восторженно приветствовавших агитационные и подстрекательские лозунги своих лидеров (в т.ч. прибывших депутатов петербургского студенчества). Будущие юристы, многие из которых отличались крайней бедностью, принялись бунтовать против новых правил, однако очень скоро университетский совет смуту пресек, а особенно отличившихся студентов «бунтующих» курсов на год отстранил от обучения.
Однако сходки по-прежнему собирались с завидной регулярностью, переместившись с тесных аудиторий (предусмотрительно изолированных) в университетский сад, ставший местом студенческих сборищ не без разрешения генерал-губернатора Павла Алексеевича Тучкова. Он же вызвался редактировать письменное обращение студентов к императору Александру II, в котором учащиеся просили смягчить министерский циркуляр от 21 июля. Письмо предполагалось передать через попечителя университета генерал-лейтенанта Николая Васильевича Исакова, ответившего студентам категорическим отказом. Во многом это было закономерной реакцией, ибо пришедшие вели себя грубо, всячески угрожали и запугивали своего начальника. В конечном итоге зачинщики скандала были арестованы, а для охраны университета были выделены силы полиции. Студенты, взволнованные арестов своих товарищей, а также явно пораженные действиями Павла Алексеевича Тучкова, до этого шедшего им на встречу, решили лично поговорить с генерал-губернатором.
Павел Алексеевич Тучков (1803—1864) - московский генерал-губернатор Николай Васильевич Исаков (1821-1891) - попечитель Московского учебного округа.
В тот злополучный день, 12 октября 1861 года, многолюдная студенческая процессия направилась прямиком к дому генерал-губернатора, находящегося на Тверской площади напротив знаменитой в те годы гостиницы «Дрезден». Добравшись до пункта назначения, студентами из общего числа были выбраны несколько депутатов-парламентеров, которые и отправились на переговоры к генерал-губернатору Тучкову. Выбранная группа лиц направилась в парадную, где была арестована, оставшимся же манифестантам повезло куда меньше. Желавшие справедливости студенты были внезапно окружены конными жандармами и полицией, около двухсот из них загнаны в ближайший полицейский участок, оставшихся же, решивших избежать участи их собратьев, стражи порядка жестоко карали.
«..Те, кто пытался спастись бегством, оказались легкой добычей для конной полиции: их ловили, душили, избивали рукоятками палашей и ножнами, топтали копытами лошадей. Арестованным разбивали в кровь лица, за волосы тащили в полицейские управы..» (М. В. Новиков, Т. Б. Перфилова, «Студенческие волнения накануне «эпохи Великих реформ», 2013)
«Началась ужасная травля по всем улицам города... — писал один из пострадавших.— Конные жандармы на полном скаку нагоняли студентов, хватали их за шиворот или за волосы и, продолжая скакать, волочили их за собою». (П.В.Сытин, «Из истории московских улиц» (1952)
В результате волнений, получивших в народе название «Дрезденское побоище» или «Битва под Дрезденом» было задержано более трехсот человек, семнадцать из которых впоследствии исключены из университета, четверо отправлены в ссылку. Расправа над студентами вызвала волну негодования среди молодежи, однако, и в этом отличие оценок беспорядков в Москве и Петербурге, в просвещенном обществе сочувствующих студентам нашлось не так много. Осуждали московских студентов университетские профессора и видные публицисты, в то время как в Петербурге заключенным в Петропавловку бунтовщиках собирали деньги, еду и одежду, а петербургский генерал-губернатор А.А.Суворов удостаивал студентов своим визитом и даже поручился за благонадежность пятидесяти из них, что дало им возможность закончить обучение.
Гостиница «Дрезден» на Тверской площади, в честь которой студенческая сходка получило свое ироничное название.
К слову, одно из самых ярых столкновений петербургских студентов со стражами порядка произошло в те же злополучные сутки - тогда студенческий протест был подавлен силами жандармерии, а также Финляндского и Преображенского полков. Зачинщики были отправлены в Петропавловскую крепость, а спустя пять дней, 17 октября, переведены в Кронштадт, где пробыли еще полтора месяца. Пятеро самых ярых зачинщиков (среди которых и упомянутый выше Е.П.Михаэлис) отправлены в ссылку в отдаленные губернии, тридцать два исключены из университета, остальные же отделались тюремным заключением. Что касается самого Петербургского университета, то он оставался закрытым до принятия нового университетского устава.
Рисунок из книги Гернет М.Н. «История царской тюрьмы», 1962.
«Наконец, над Зимним дворцом появился флаг, приехал государь. Говорят, государю навстречу ездил граф Шувалов, шеф жандармов, и так наканифолил его, что он, приехавши, первым долгом счел благодарить преображенцев, а офицера, ведшего их, Толстого, сделал флигель-адъютантом. Как бы то ни было, но студентов, не принявших матрикул, вышло повеление выслать из столицы, каждого в свой город…Студентам, не желающим выезжать из Петербурга, дозволено было поступать на поруки к родственникам, но запрещалось подходить к университету, собираться большими компаниями, посещать публичные собрания.» (Елена Андреевна Штакеншнейдер, «Дневник и записки (1854–1886)»)
Коснулись перемены и лиц власть имущих, чьи действия и привели к волнам негодования и массовым беспорядкам в стране. За неделю до нового года подал в отставку «принявший университет цветущим, полным жизни, а сдал его через год в виде развалин» министр народного просвещения Путятин, лишились своих постов также упомянутые выше генерал-губернатор Игнатьев, обер-полицеймейстер Паткуль, а вместе с тем и управляющий III отделением П.П. Шувалов. Студенческие волнения побудили императора изменить курс в отношении университетской политики, которая стала более либеральной, само же студенчество, вкусившее осенью 1861 года революционного духа, от академических выступлений постепенно переходило к борьбе политической. Многие из них в будущем стали участниками тайных обществ (той же «Земли и воли»), а студенческие выступления последующих десятилетий уже войдут в историю как первые студенческие выступления, носящие политический характер.
«Нечего греха таить, все это мы принимали как законную дань за наше поведение в осенней истории 1861 г. Но так как молодости будущее всегда представляется в несколько ускоренном темпе движения, то мы отнюдь не считали нашу песенку спетой и не только сами были уверены, а и другим давали понять, что осенняя история - лишь начало той общественной роли, к выполнению которой «мы» призваны» (Лонгин Федорович Пантелеев -русский общественный деятель, бывший студент Петербургского университета, бывший член революционной организации «Земля и воля»)
В общем и целом студенческие волнения 1861-го оказали влияние не только на преобразование университетов, но и общее положение в стране, дальнейший ход «Великих реформ». В конце 1861-го - начале 1862-го высокие посты заняли видные сторонники преобразований, а наметившиеся изменения коснулись и будущих судебной, военной, земской и других реформ. Кто знает, не окажись действия в университетском вопросе в 1861-м году неудачными, были бы претворены в жизнь и другие планы правительства, оставшиеся в истории под именем «Великих реформ» Александра II. А с вами был Бородатый Горец, эту и другие наши статьи вы всегда можете найти в нашей группе «Бородатый Бард» Вконтакте, где еще много всего интересного)
