В Бога я поверила сразу и навсегда в начальной школе.
Учительница в тот день вышла из класса на 20 минут, и одноклассники как будто свихнулись. Случившаяся вакханалия привела к вывиху у Паши, перелому у Светы и травмированной ладони у Никиты. Ладонь проткнули ручкой. Не со зла, нееет! Случайно.
Я заплакала. Учительница потом рассказывала родителям, что я испугалась. Но я не испугалась. Я как-то разом, всем своим существом почувствовала, что Бог есть. Разве выжили бы мы все на планете, если даже в рамках одного класса наступает конец света при отсутствии порядкообразующей силы? И плакала я тогда от счастья. Что есть ТОТ, кто с нежностью создал этот мир и дал нам опору. Кто сохраняет человечество и столько веков вдыхает в людей радость, творчество и любовь.
У многих из нас тысяча претензий к Создателю: а почему войны? а за что страдают дети? А где справедливость?
Знаете, что я на это отвечу? В своё время у меня были проблемы в школе с английским языком. Некому было помочь. И я закончила Лингвистический университет по специальности «преподаватель английского языка» с мыслями о том, что у моих детей этих проблем точно не будет.
И вот уже 20 лет я, почти на коленях, умоляю своих детей «поизучать» вместе язык. Выпрашиваю у сына 5 минут, чтобы объяснить ему чёртов Present Continious. И попытки разговаривать с ними на «неродном», всегда терпели фиаско.
Я закончила музыкальную школу по двум специальностям: ф-но и гитаре. Разве хоть один из четверых детей моих обратился ко мне с просьбой научить их петь или играть? И даже если мелькало желание, хватало его ровно на один аккорд.
И, наконец. Как вы знаете, я — психолог с 15-летним стажем. Очень хочется, чтобы мои рекомендации в области психологии были полезны моим детям так же, как остальным людям. Но каждый родитель знает, что его опыт и знания, с определенного возраста, в принципе перестают существовать для детей. Они — сами с усами, а предки — старомодные и ничего не смыслят в этом мире.
Я сдерживаю все свои вербальные и невербальные мышцы, чтобы не причинять детям образовательное добро. Поручаю это более авторитетным лицам, за плату, разумеется. И моя любовь к детям от этого не иссякает. Я просто жду. Жду, когда наступит тот день, когда они услышат меня. Вот как-то так.
«Такое» себе сравнение, но разве мы не дети по отношению к Богу? Разве не семафорит Он нам как жить, с кем плыть и на каком языке разговаривать? Разве не подставляет плечи, чтобы мы увидели больше, чем видим и не распахивает руки, чтобы поймать нас при падении? Мы все знаем, чего хочет от нас Отец. Путь же прописан явно не только нашей совестью, которая то дремлет, то поглощена страстями. Но нам легче не видеть очевидного и отрицать понятное.
Во дворе у нашей бабушки жил ершистый мальчик Тимошка. У него с малолетства не было отца, и он отчаянно завидовал друзьям, у которых они были. Завидовал, когда шагали пацаны со своими отцами на рыбалку, и когда они «загорали» по выходным под старенькими автомобилями. (да-да! Тогда это было заветным хобби!), и когда чинили вместе покосившийся забор.
Сыновья с готовностью подносили инструменты, воду, тряпки: вовсю старались «услужить» своим «папкам». Могли отцы и «люлей» задать сорванцам, но и радовали их то мороженым, а то и самокатом.
Тимошка был готов на всё, только бы был он, этот отец. Год завидовал Тимошка, два… Через четыре окончательно распрощался с мечтой: «Не нужен мне никакой отец! Обойдусь!». Как дверцу к счастью захлопнул.
И на следующий день, зло сбивая прутом белые одуванчики, набрел на сарай. Даже не сарай — так, сарайка. Оказалось, внутри была мастерская. И хозяина дядь Степаном звали. Разговорились. Слово за слово, рассказал Тимофей Степану о себе, о своей жизни. Приуютил Степан мальчика. С утра до вечера стал пропадать Тимошка в мастерской. Обучался слесарничать и плотничать. Поладили мужики. Засыпая, Тимошка пробовал на вкус невероятное слово «папа».
Однажды утром Степан не пришел. Тимофей потоптался у закрытых дверей и поплелся домой. Удивительно, как привык он к этому небритому, нелюдимому человеку. И он искренне скучал по его неспешному разговору, раскатистому смеху. В глубоких раздумьях, забрался Тимошка на крышу заброшенного клуба — там гостевали голуби и шмели.
Пока горевал, местная гопота пробралась на крышу, и, гогоча, захлопнула крышку чердака. Голубей смахнуло. Тимошка решил не суетиться и ждать подмогу. Из ниоткуда появилась туча и целиком накрыла небо. Дождь наотмашь захлестал по лицу, с крыши потекли мутные потоки воды. И никому не было дела до мокрого одинокого Тимошки. Он взвыл.
И вдруг случилось чудо. Внизу — такой же мокрый и растерянный стоял Степан. Он искал Тимошу с того момента, как понял, что они разминулись и — нашел!! Он развел руки и крикнул:
-Прыгай, сынок!
-Пааапка!!!
Не сомневаясь ни секунды, доверившись раз и навсегда, малыш расправил крылья и полетел в сильные, надёжные объятия… И я бы даже рассказала, как Степан принес дрожащего Тимошку на руках домой. И как они с матерью лечили мальчика почти месяц. И как пригляделись друг к другу.
В конце скажу кратко: ДОВЕРЬСЯ! И все будет хо-ро-шо!
Мой телеграмм: кабинет психолога
Автор: Юсупова Валерия Сергеевна
Психолог, Консультант
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru