Шехерезада продолжает дозволенные речи. Белая, тощая, грустная… О ком это я?
После пристройства Милки, мне в руки попала Милаша. Как это случилось, описано вот здесь
Я писала о ее отеке легких после стерилизации и прочих неприятностях. Я и не пыталась ее пристраивать. Видно, что она не в форме – то ли больная, то ли нет. Как оказалось, забегая вперед, болезнь ее называется «старость». От нее лекарства не придумали. Берешь ее на руки, и рентгена не надо – просто чувствуешь эти хрупкие косточки, обтянутые кожей… Вся желтая – зубы, даже шерсть. Но я-то думала, что ей лет пять-шесть.
Естественно, Милаша ничего не могла мне рассказать о себе – как жила, как регулярно рожала в подвалах и сараях, и куда потом девались ее детки. Лишь потом я поняла, насколько в ее жизни все было сложно. Единственное, что в ее жизни было хорошо – это каша с рыбой. Регулярная. И это замечательно.
Как я узнала грустную историю всего прайда? А вот как…
Пошла это я как-то вечером их покормить. Район довольно далеко от меня. Трамваи сейчас не ходят, пешком дойти больше часа. Прихожу. Вываливаются на меня остатки банды. Ах, да! Забыла сказать, что мне помогли стерилизовать еще троих. Мальчишка зашагал на место, а девочки остались у меня. Получили имена Жасмин и Лира – но их истории еще не рассказаны. Я и сама их пока не знаю.
Так вот, пришла я кормить остатки белой банды. Стою, белые хрустят. Подходит ко мне женщина и начинает разговор. Она тут часто ходит, но белых видит редко. Она бы взяла одного, но у нее уже есть… И тут я вижу, что в доме неподалеку (а райончик не бедный – дома кругом трехэтажные) на втором этаже окно как-то странно болтается. Я ей и говорю – не то вломился кто-то в пустой дом (ведь сейчас очень много оставленных домов), не то за нами наблюдают. Мы обе смотрим на хлопающее окно… Тишина… Продолжаем разговор, окно снова приоткрывается туда-сюда…
Я человек прямолинейный. Решила брать быка за рога. Подхожу к дому и кричу невидимому наблюдателю – «Я котиков тут кормлю. Не знаете, чьи они?» Тут из окна выглядывает пожилая дама и отвечает мне пафосно – «Это коты войны».
Война и домашние животные… Я лучше обойду эту тему молчанием. Если вы человек, обладающий эмпатией, вы и сами все поймете, а если нет, то что же я вам буду рассказывать…
Ну, котами войны они быть не могут потому, что уже в мае их было очень много – они просто не успели бы так быстро расплодится. У меня самой была такая мысль, но нет! Их не бросили. Они жили и плодились еще до того, как…
Прокрутив все это быстренько в голове, я ей отвечаю – «А кто их кормит? А хотите, я помогу их вам стерилизовать?». Через минут 10 ко мне спустилась дочка этой дамы, и мы говорили, пока обе не околели от холода.
Вкратце история банды такова. Женщина приносила домой котиков. Она их не стерилизовала, жили они во дворе, гуляли, пропадали, рожали, кантовались в каком-то подвале… В один миг их стало просто очень много. Особенно белых. Я показала ей фотографии тех кошек, которых забрала – у них были имена. Ну, не у всех, но все же. Милашу мою 12 лет (12!!!) звали вовсе не Милаша. То, что в августе она была очень беременна, хозяйке известно не было. «Ну, она рожала пару раз за эти 12 лет…» Ой ли? Пару раз? Я вспоминаю, как она моментально приняла моих тройняшек и выкормила их. Да у нее материнство за все эти годы в крови!
Самое главное – когда я спросила не вернуть ли ей двенадцатилетнюю Милашу, хозяйка сказала – «Я у мамы спрошу, но, наверное, лучше оставьте ее себе». И не перезвонила…
А мы между тем прошли огромный путь. Сегодня Милаша вот такая. Ясно, что она у меня на доживании.
Я не знаю, сколько еще проживет Милаша. Учитывая солидный возраст, может год-два, а может и пять. Я рада, что Милаша у меня. Она больше не костлявая, она обросла шерстью – даже наш доктор удивляется, насколько густая и качественная у нее шубка, она спит на диване, иногда по-хозяйски пытается проверять содержимое моих кастрюль, к остальным моим усатыми Милаша безразлична, вылизывает лишь Карамельку, которую выкормила. Очень сильно стали проступать персидские черты на этой милой белой морде.
А еще из белой банды у меня сидят Лира и Жасмин. Главное, что хозяйка вспоминает, что такие кошки у нее были – «одна ласковая, другая нет, но лучше пусть будут у вас». Эти молодые - должны пристроиться. Кто они Милаше? Дочки или племянницы? Внучки или правнучки? Этого я не узнаю никогда.
Милаша, матриарх белого прайда, на заслуженном отдыхе.
Еще история белой банды
Вся подборка моих кошачьих историй
Поддержка канала Сбербанк 4279 3806 2812 9613