Новый тысяча девятьсот семьдесят восьмой год отгремел салютами, взрывами, петардами. Елки, по давней традиции, отстояв свой новогодний караул во всех квартирах, занимали свое почетное место у мусорных баков, оставляя после себя горы слетевшей хвои. Студенты возвращались в город, волоча за собой огромные тяжелые чемоданы, наполненные домашней снедью, чтобы хоть в первые дни учебы, быть сытыми. Кто не был студентом, тот не знает, как хочется есть на всех этих скучных, длинных лекциях, которым нет конца, когда мощные закоулки мозга ребят заняты не научными статьями и учебной информацией, а одной единственной мыслью: чтобы съесть и где «это» найти. Именно в эти дни и случилась эта исключительная история, рассказанная ее участником.
Трем студентам на лекции стало плохо. У них пожелтело лицо и вообще они не хорошо выглядели в последнее время. Вызвали врача и пожелтевших студентов забрали в инфекционную больницу. А что? Гепатит – это вам не шутки.
Кроме этого всех контактировавших с ними студентов заставили сдавать анализы. После обследования, еще пятеро студентов, прямиком попали в ту же самую больницу.
Лежали они в одной палате. Вот только, чувствовали себя довольно хорошо, словно молодые жеребцы, которых закрыли в стойле, и совершенно не понимали, зачем их тут держат. на лекции, правда ходить не надо, лежи себе и плюй в потолок. Кормили только паршиво. Каши несоленые, супы жидкие, без вкуса и аромата. Бедные студенты. Теперь они просто мечтали снова очутиться на лекциях и готовы были слушать урчание своих животов, с мелкой перебранкой кишок, только бы не видеть эти опостылевшие белые стены.
Одно утешало ребят – красивые медсестры. От нечего делать они играли в карты на то, кто будет танцевать с медсестрой, которая дежурит сегодня ночью. Одним словом развлекались, как могли.
- Все, пацаны. Вы как хотите, а я больше не могу. – Сказал Виктор, высокий парень, можно сказать мужчина, так как был уже год женат и имел приличный возраст для студента. Двадцать пять лет. Все таки, отслужил три года во Владивостоке на подводной лодке. - Скоро кидаться начну на всех, или откушу кому ни будь ухо и съем, прямо сырым, – он гладил свой живот, и стонал. – Есть хочу, жрать хочу. – Стонал он.
- Не смотри на меня, у меня уши жесткие и маленькие, - пробурчал Олег.
- Не ты один, между прочим. – Отвечали ему остальные. – Наши животы уже давно с твоим, переговариваются.
Тут в окно ударил камушек.
- Машка! – бодро крикнул Виктор. В отделение никого не пускали, а вот поговорить через окно возможность была, только холодно. Ребята накрылись с головой одеялами, а Виктор открыл форточку и кричал:
- Маша! Маша Милая. Есть хочу. Неси гуся! Срочно! - И закрыл форточку.
Маша побежала исполнять желание любимого мужа. Сама она была маленькая, щупленькая и когда стояла рядом с высоким мужем, казалась его дочкой. Она так любила своего Витеньку, особенно, когда он надевал тельняшку и брал в руки гитару, что готова была землю перевернуть в этот момент. Надо было срочно спасать любимого, а то кто песни будет петь вечерами.
- Так, ждем. Это наш спасательный круг. Машка не подведет. – Потирая руки, говорил оголодавший больной. Новые спазмы желудка заставили его лечь. – Блин, энергия уходит в никуда.
Часа через четыре снова послышался стук в окно.
Ободренный предвкушением сытного ужина Виктор вскочил, теряя тапки, поскакал, на ходу, одевая курточку, врезался в Сашкину кровать, сдвинув ее с места, и ударился ногой о тумбочку.
- Тихо ты, крейсер, это не море, собьешь ноги, переведут в травму.
- Ага, там хоть еду нормальную давать будут. – Заключил Олег.
Все снова юркнули под одеяло. Виктор спустил веревку, скрученную из бинтов. Он поднимал пищу богов аккуратно и вот….
Ценный груз на месте. Огромный запеченный в яблоках гусь, лежал перед ними в сумке, картошечка пюре, еще теплая. Хлеб, две булки, круглый, пышный белый. Аромат жареного мяса витал в комнате, смущая всех, и бутылочка беленькой. Поцеловав бутылку, они дружно принялись за трапезу.
Семен Семенович Прыткий, бессменный заведующий отделением, шел по коридору на очень приятный запах, разливающийся по воздуху, как осел, за морковкой. Давно он не вкушал такой вкусной и ароматной пищи. Он втягивал воздух в ноздри, чуть вытянув голову вперед. Медсестры наблюдали за ним, не шевелясь, предчувствуя грозу. Он водил руками в пространстве, помогая мозгу определить правильный ориентир. Наконец, он остановился перед нужной дверью. И раскрыл ее резким рывком. Перед ним открылась живописная картина, что- то вроде «Завтрак на траве»:
Пятеро ребят уплетали гуся с такой скоростью, заедая его картошкой и солеными помидорами, что он раскрыл рот и послышался вой сирены:
- Е… это, что такое здесь происходит? Мать вашу… я их лечу, понимаешь, оградил от всего ненужного, а они похе… всю мою методику. Да я вас … - тут зазвучал трехэтажный мат, где вспоминались все органы, о которых чаще всего люди молчат.
Медсестры разбежались по палатам и сидели там, приткнувшись на табуреточки рядом с больными, к которым раньше даже не подходили.
Багровый и разъяренный Семен Семенович вышел из палаты.
- Всех вооон! Чтоб глаза мои вас не видели. - он остановился, - Неееет! – Он обернулся к ребятам с язвительной гримасой на лице, - Всем клизму, по два раза до вечера. Я вам покажу, как не выполнять мои предписания. И уколы!!!
Он удалялся по коридору, дико ухмыляясь от придуманного для них наказания.
Студенты горевали мало. Они наелись досыта и спокойно, убрав косточки, вернее то, что от них осталось, а это «осталось», была перемолотая в труху смесь, пошли просить у медсестер горячий чай.
Клизму девчонки им делать не стали, пожалели, а ребят на следующий день выписали домой, анализы были в норме. Все у них было хорошо. Может гусь помог?
Если вам понравилась история, поддержите автора лайками, репостами для вдохновения, или угостите печеньками 2202 2009 6871 8690 (сбербанк) буду рада любой вашей поддержке! Мне она так нужна! Благодарю! Всем удачи и больше улыбок. Помните, на вас смотрит весь мир, а счастье – рядом. Дарите его друзьям, знакомым, не жалейте. Его станет еще больше.