Зачинателем "графской" ветки старинного рода Комаровских был герой Итальянского и Швейцарского суворовских походов, основатель внутренней стражи государства Российского граф Евграф Комаровский.
Его дети и внуки становились поэтами и художниками, храбрыми воинами и ответственными чиновниками, но, главное, все они честно служили России.
Хранитель Оружейной палаты, юной жены и трех сыновей
Внук графа Евграфа - Алексей Егорович Комаровский, хранитель Оружейной палаты, в браке с любимой женушкой Александрой Васильевной (в девичестве Безобразовой) родил трех сыновей - Василия (1881 г.р.), Егора (1882 г.р.) и Владимира (1883 г.р.).
Столь серьезные родовые нагрузки на организм молодой женщины, которой при рождении первенца было всего 22 года, пробудили дремавшее в ней доселе психическое заболевание, а именно - эпилепсию в тяжелой форме. Практически до конца жизни (ум.1904), Александра Васильевна оставалась пациенткой больницы для душевно-больных, воспитанием же сыновей занимались няни и учителя под руководством отца, а потом, - и деда мальчиков.
Братья выбирали для учебы достойные образовательные заведения - императорский Лицей в Москве, ялтинскую гимназию, Санкт-Петербургский университет, идя каждый по своей стезе.
Василий, поэт
Сегодня имя поэта Серебряного века Василия Комаровского в глухом забвении. А в начале двадцатого столетия оно было очень даже на слуху.
Стихи Комаровского отличались необычайной четкостью и были словно нарисованы на листе бумаги. Преимущественно, это были "черно-белые" (любимые цвета поэта) стихи-"гравюры".
Но, под настроение на поэтической палитре замешивались такие яркие краски, что все вокруг "пело и плясало". И даже в таком тихом городке, как Царское Село, который поэт очень любил и где в итоге поселился, он находит "веселый уголок" - рынок:
Здесь груды валенок и кипы кошельков,
И золото зеленое копчушек.
Грибы сушеные, соленье, связки сушек,
И постный запах теплых пирожков.
...................................................................
Цикл его стихов "Итальянские впечатления" тоже очень ярок и необычен. Необычен хотя бы тем, что поэт столь четко и зримо описывает архитектуру домов, изгибы улиц, детали быта, что сомневаться не приходится - "руссо туристо" Василий не единожды побывал в чудесной Флоренции и шумном Неаполе.
Однако, все как один "вики-тики"-источники утверждают, что ни разу (!) поэт в Италии не был, а только лишь лелеял мечты об этой поездке, досконально изучив страну-"сапожок" по туристическим картам, схемам и путеводителям.
Думается мне, что во время лечения в клиниках Швейцарии и Германии, Василий Алексеевич мог инкогнито "закатиться" в Италию, он же один, без семьи, без детей, почему нет? И там уж и нагуляться, и надышаться, и пасты вкуснейшей откушать вдоволь.
Что за лечение, спросите вы? Дело в том, что на генном уровне Василий, как старший сын, получил от матушки не только дар жизни, но и тяжелую эпилепсию, которая сопровождала его все 33 года на этом свете. Вот, от душевного заболевания и лечился наш герой у европейских эскулапов. Впрочем, не будем раскручивать тему тайного итальянского путешествия Василия, вдруг там окажется замешана женщина?
А почему нет? Для симпатичного молодого человека гренадерской наружности с румянцем во всю щеку любовное приключение очень даже подходит. Ведь, роман (хорошо, пусть небольшой романчик) с Анной Ахматовой был, и современники этому свидетели. Остались и стихотворные "следы" этой вспышки, да и сама Анна Андреевна не раз с трепетом и нежностью возвращалась к имени Комаровского.
Но сначала по паре строф из поэтическо-влюбленной переписки Анны Андреевны и Василия Алексеевича.
Сначала Он - Ей
.....................................
Ты была влюблена,
Повинуясь властному солнцу,
И ждала -
А сердце, сгорая, пело надеждой.
Я же, случайно увидев только завесу,
Помню тот день.
Тебя ли знаю и помню?
Или это лишь молодость –
Общая чаша?
А вот Она - Ему
В последний раз мы встретились тогда
На набережной, где всегда встречались.
...............................................................................
...Как я запомнила высокий царский дом
И Петропавловскую крепость!
Затем, что воздух был совсем не наш,
А как подарок Божий – так чудесен.
И в этот час была мне отдана
Последняя из всех безумных песен.
Анна Андреевна знала о его безумстве. Впрочем, о нем знали все. Да, он и не скрывал своей болезни. Ее просто невозможно было скрыть.
Ужасным было то, что эмоциональность души поэта входила в противоречие со способностью организма сохранять "устойчивое равновесие" в любых жизненных коллизиях. Самая незначительная новость, на которую реагировал мозг, могла вызвать жуткий припадок.
А если это новость о начале войны? Конечно же, Комаровский заболел после такого известия. И уже не смог выкарабкаться из этого состояния.
Ахматова, говоря о причине его ухода из жизни в сентябре 1914-го, снова была не со всеми. Весь Петербург говорил:
«от паралича сердца в припадке буйного помешательства».
Анна Андреевна же утверждала, что он
«покончил с собой осенью 1914 в сумасшедшем доме».
Можно сказать, что Василий Комаровский опосредованно стал одной из первых жертв Великой войны.
Салютом павшему бойцу были некрологи и слова прощания, сказанные знаковыми персоналиями Серебряного века.
Николай Пунин: "Внезапно отлетела от земли душа, полная жизни, мужественная, окрылённая, великолепная, одна из тех душ, которым удивляешься, никогда, в сущности, их не понимая"
Георгий Иванов: «Его поэзия блистательна и холодна»
Дмитрий Святополк-Мирский: «Прекрасный поэт, близкий к символистам, сулящий большие радости тому, кто его откроет».
Анна Ахматова (в середине 30-ых): «Да, знать Комаровского – это марка!»
Юрий, воин
Меньше всего сведений удалось отыскать о среднем из братьев Комаровском. Юрий, (в некоторых источниках - Егор), также как и Василий с Владимиром имел талант к рисованию, видимо, отец, Алексей Егорович, будучи страстным любителем-художником сумел передать сыновьям тягу к изобразительному искусству.
Профессиональным художником стал младший Владимир (о нем рассказ чуть позже), а Юрий выбрал карьеру военного. В первые месяцы войны Русская армия теснила неприятеля, однако без жертв, понятное дело, не обходилось.
Ранение Юрия оказалось смертельным. Буквально через месяц после Василия приказал долго жить и Юрий... Или все-таки Егор. Моя версия возникшей путаницы, в том, что домашние называли его Юрой, а в церковных книгах он записан, как Егор. Логично же, что Алексей Егорович назвал одного из сыновей в честь своего отца, их деда.
В любом случае, осенью 1914 из трех братьев жить остался один - младший Владимир.
Владимир, художник
Начинал Владимир с изучения западноевропейского искусства, учился в мастерских итальянских и французских художников, многое почерпнул у блестящего русского портретиста Валентина Серова, который в те годы (середина нулевых, век двадцатый), как раз, находился в Париже.
В 1910 году, возвратившись в Россию, Владимир оказывается в нужное время в нужном месте. В Русском музее (тогда музей Императора Александра Третьего) открылся Отдел древнерусского искусства, которым по счастью, заведовал один из друзей художника. Комаровский стал работать с иконами в музее: делал копии со старинных образцов, изучал технологию иконописи. Владимир понял - это его тема жизни.
Росписи куполов храмов, выполнение церковных иконостасов, написание отдельных икон - работа увлекала художника настолько, что порой он на время оставался при храме, жить там, где работал. Хотя, конечно, и тянуло домой, где ждала красавица-жена Варвара Самарина, с которой Владимиру Алексеевичу предстояло поднять четырех детей.
Только вот после октябрьского переворота побывать в кругу семьи удается все реже. Шутка ли, с 1921 по 1937 год Владимиру пришлось пережить пять(!) арестов, долгие месяцы в Бутырской тюрьме, собственную трехлетнюю ссылку, лагерное заключение старшего сына Алексея, паралич жены.
Но художник оставался добрым и честным православным человеком, убежденным в том, что
"...монархия есть самая совершенная форма государственного строя, в том случае, если она не противоречит церковно-христианской совести"
Об этом он и сказал своему первому следователю, которым был начальник 16 спецотдела ВЧК Василий Ульрих, будущий председатель Военной коллегии Верховного суда СССР, один из главных вурдалаков советской России.
К обожаемым им жукам и бабочкам, Ульрих относился гораздо нежнее и гуманнее, чем к людям, в чем одному из первых пришлось убедиться Владимиру Комаровскому.
Попавших к ним в коллекцию "человеко-насекомых", большевики-ленинцы уже далеко не отпускали, пришпиливая смертельной булавкой к картонке с надписью "Расстрельный полигон". Для Владимира местом расстрела стало Бутово.
Приговор был приведен в исполнение 5 ноября 1937 года.
Аккурат к 20-летнему юбилею революции.
Подарки Советская власть всегда любила.
Делала их сама себе.
И кушала с удовольствием...
