Там было столпотворение. У молодой мамочки в руке стояла капельница, незнакомая медсестра сидела рядом, на кровати. Доктор во весь голос отчитывал персонал.
Что случилось? Что с Элен?
Послушав разговоры персонала, я поняла, что ночью наша мамочка насобирала таблеток, что стояли подготовленные к раздаче больным на утро, и выпила их все разом. Заметили это только тогда, когда её начала бить судорога, и девушка свалила прикроватную тумбочку, устроив шум. На него-то и сбежались испуганные медсёстры. Общим собранием, решили её мужа в известность не ставить, чтобы не получить разобранную по кирпичику больницу.
Мои волосы, если бы были, встали дыбом. А если бы она по кроватке малышки задела, то могла и убить нечаянно ребёнка. А где он сейчас, кстати? Когда моя паника начала набирать обороты, словно в ответ на мой вопрос, одна из медсестёр предложила оставить до выписки ребёнка в детской, во избежание, так сказать. И я была с ней полностью согласна.
Куда мой ребёнок попал? Зачем она выпила таблетки? Ей жить надоело? Неужели её муж и правда монстр, от которого нужно бежать сверкая пятками? Тогда я обязана помочь бедной девочке. Но что-то не сходилось. Слишком разное поведение было у Элен.
Когда капельницу сняли, а в палате остались только мы, она вдруг неожиданно со мной заговорила.
- Ты тоже меня осуждаешь? – смотря прямо на меня, заговорила Элен.
Я обернулась, но никого вокруг не увидела.
- Да не оглядывайся, это я тебе, ты кто вообще? – она хмыкнула, разглядывая меня.
- Катя, - я ответила наобум, не ожидая, что меня услышат, и тем более, не ожидая того, что последует за этим.
- Ещё одна Катя, ненавижу это имя, ненавижу, - девушка резко села в кровати, но видно, что это далось с трудом, поэтому она снова откинулась на подушку.
- Я тебе расскажу, ты ведь всё равно никому не сможешь рассказать, - и Элен начала свою исповедь. Чем больше она говорила, тем шире раскрывались мои глаза.
- Я выросла в маленьком городке у достаточно обеспеченных родителей. С детства мне не было отказа ни в чём. Все одноклассники и лучшие парни города были у моих ног, пока я не встретила ЕГО, - Элен сделала паузу, вспоминая те события.- Он приехал в наш город для заключения контрактов, и остановился в родительском доме, но на меня совершенно не обращал внимания. Как только я не пыталась привлечь его, но ничего не выходило.
- Он любит другую, - сказал мне отец, устав наблюдать за моими потугами.
- Разлюбит, - ответила уверенно отцу, не сомневаясь тогда, что так и будет. Но ни через день, ни через неделю, он не стал моим, а потом ОН уехал. А на меня напала депрессия. Мне ничто было не в радость, жить не хотелось, моя самооценка упала ниже плинтуса.
Я жалостно смотрела в небесно синие глаза девушки и искренне ей сочувствовала.
- А потом появились друзья, которые предложили мне поднять настроение и вытащили на танцы в клуб. Именно там я впервые попробовала запретные таблетки, дающие эйфорию. Когда их действие заканчивалось, я снова бежала в клуб, и мне снова становилось хорошо. Любящий отец, видя моё депрессивное настроение, написал ЕМУ письмо с предложением объединить бизнесы, скрепив их надёжным браком. Но Он отказался, просто, без объяснений, а потом через полгода объявился с предложением руки, но не сердца.
- Моё сердце уже занято и никогда не станет свободно, - сказал он мне тогда, поэтому не жди от меня ничего кроме уважения, и то, если только заслужишь. Ветреная и взбалмошная девица, которую я видел в прошлый раз, мне не нужна.
Я настолько была рада и этому, что решила, что моей любви хватит на двоих, но просчиталась. Свадьба была шикарная, всё-таки миллионер женился, а после жить мы переехали в шикарный коттедж. Казалось бы, живи, да радуйся, но шло время, а я так и не увидела в нём ни одного проблеска интереса.
- Да кто это, та дрянь, что влезла к тебе в голову и сердце, не давая мне ни малейшего шанса, - вскипела я в один из вечеров, когда меня снова ненавязчиво попросили покинуть ЕГО покои после бурного секса.
- Таким злым, - Элен передёрнула плечами от воспоминаний, - я его никогда не видела.
Он подскочил с постели, и как был, голый, схватил меня за горло, и пониженным до шёпота голосом, от которого волосы встали дыбом, прошипел в лицо: « Никогда не смей мою любовь называть дрянью, иначе от тебя мокрого места не останется, но от неё тебе ничего не грозит, не переживай, она пол года назад умерла», - он отпустил моё горло, и выставил из своей спальни. А дальше стало только хуже, секс был только тогда, когда я могла забеременеть, в другие дни он просто меня не замечал, а я снова начала употреблять. Сначала лёгкие наркотики, потом сильнее, благо в деньгах мой супруг не ограничивал, - зло усмехнулась девушка.
- А причём тут Катя? – не поняла я.
- Однажды, когда он пришёл пьяный с банкета, я прошла за ним в кабинет, и под дверью подслушала, как он обращается к портрету, что висел на стене. Он называл её своей Катей, птичкой, а ещё странным прозвищем соечка.
Я заледенела. Неужели это про меня? Но я не знаю этого мужчину! Моя фамилия была Соколова, и только один человек, кроме мужа звал меня сойкой, птичкой певчей.
- А как зовут твоего мужа? – решила уточнить я, чтобы понять, откуда меня знает этот мужчина.
- Глеб Жиглов, - ответила она мне, а у меня всё сразу закружилось перед глазами.
Глеб, знакомое имя. До боли, до истерик, до искр из глаз. Детский дом и так не самое сладкое место, но когда тебя достаёт старшеклассник, это место становится адом. Он встречался мне везде. В столовой, в коридорах, на улице. Что хотел? Да ничего особенного, просто обзывал, выводя на эмоции, дожидался, когда я заплачу, и только тогда уходил, забирая с собой всю свою компанию. Он мне мстил за первую нашу встречу. Его в детский дом привели уже во взрослом возрасте. Приблизительно лет в шестнадцать, а мне тогда было двенадцать. Встретились мы в столовой, и он не пожелал уступить мне моё место, на котором я сидела, сколько себя помню. А когда он встал и спросил, а что я ему сделаю, то я предложила ему врезать в глаз. На что он засмеялся, а я взяла и со всей силы врезала, да так, что этот Глеб целый день лежал в медпункте, а меня посадили на три дня в кладовку без еды. Хорошо, что воду давали без ограничений, а еду ребята под дверь подпихивали.
Вот с тех пор, он мне и мстил, а выдохнула я свободно только тогда, когда Глеб ушёл учиться в финансовый колледж. Математика шла у него хорошо, вот учителя и посодействовали.
Но с тех пор, я о нём ничего не слышала. Ни о том, что являюсь его любовью, ни о том, что он стал олигархом.
-Эй, ты чего задумалась? Это ведь твой ребёнок? Ты поэтому пришла? – снова обратила на меня своё внимание Элен.
Получается, она меня раньше не видела?
- Да моя дочка, и дома её ждёт отец, а назвать я её хотела Викторией, - я вопросительно посмотрела на синеглазку.
- С именем попробую помочь, но не обещаю, всё-таки сложный у меня муж, ну а на счёт отца ребёнка – забудь, Глеб своего не отдаст, скорее устранит,- с этими словами девушка закрыла глаза и уплыла в сон.
А я ещё долго обмозговывала ситуацию и пыталась понять, откуда такая неземная любовь к сойке, и с чего Глеб решил, что я умерла, или он просто успокаивал Элен?
Вечером я снова перенеслась к мужу, а там было много народа. Оказывается, сегодня меня хоронили, и дома был помин. Вот жеж, а я и не сообразила.
Все следующие дни Сергей был дома. Нет, он не пил. Он просто сидел в кресле, и смотрел в одну точку. Иногда выходил на улицу за продуктами, варил пельмени, и снова садился в кресло и смотрел в одну точку.
Сколько бы я ни пыталась достучаться до мужа, ничего не получалось, он меня не слышал. Элен, кстати тоже. Тот раз был единственный. Я сделала вывод, что это было от передозировки.
Через три дня Элен и мою крошку выписали из больницы. Врачи вздохнули с облегчением, а Глеб, раздав конверты, сразу забрал тихо сопящий кулёк с дочкой из рук медсестры, рыкнул на особо ретивого журналиста, усадил в машину жену и не спуская глаз с ребёнка покатил домой.
Сначала я думала, что отстану от машины, но передвигаться по воздуху я могла с любой скоростью, поэтому просто парила над городом, пытаясь не упустить кортеж. Да, да, там были ещё пара машин охраны.
Дом мне понравился, так же, как и район. Пригород, коттеджный посёлок в зелёном массиве. Двухэтажный дом, расплывшийся скорее в ширину, чем в высоту. Он был компактный и удобный. С подъездной зоной и зелёными насаждениями. За воротами сразу и не разглядишь. Когда-то давно, ещё учась на кондитера, мы смеялись с девчонками, и рисовали дома своей мечты. Так вот этот дом, был очень похож на тот мой проект.
Стоп! Неужели? Или это у меня такое самомнение? Ну не может же быть, что Глеб каким-то образом нашёл тот мой проект, и воплотил его в жизнь? Нет? Не может? Он что, следил за мной всё это время? Бред, полный бред, придёт же такое в голову?!
Первый день приезда был сумасшедшим. Просто потому, что Элен всё было не так. Обои не достаточно светлые, кроватка не достаточно мягкая, повара не правильно готовят для кормящей матери. Кстати сказать, Элен ни разу не покормила малышку грудью. Медсёстры кормили её у себя в отделении смесью, а к маме привозили только вечером на случай посещения палаты мужем, но он больше так и не приехал.
Ситуация с ребёнком дома не изменилась нисколько. Понаблюдав за женой, Глеб нанял несколько нянек, которые сменялись днём, а одна приходила на ночь. Только они и занимались уходом за ребёнком. Элен же, освободившись от обузы и восстановившись после родов, принялась налаживать светскую жизнь.
Бары, клубы, рестораны, тусовки, снова появились наркотики, но Глеб ничего не замечал. Он жил по собственному графику. В спальню к жене, он не заходил и её к себе не приглашал. Уходил рано, завтракал вне дома, всегда утром навещал малышку, чмокал её в нос или лобик, держал секунду за маленький пальчик и убегал из дома, словно за ним гнались. Весь день он работал, а вечером возвращался домой усталый и злой. Спрашивал у экономки как дела, выслушивал отчёт, потом запирался в кабинете на время, и только потом уже заходил в детскую.
Тут он уже позволял себе подержать малышку на ручках, разговаривал с ней, потом глубоко вздыхал, словно сдерживал непрошенные слёзы. Расспрашивал у нянечек о самочувствии, и удовлетворённый ответом отправлялся спать.
Иногда он сам укладывал её в кроватку, рассказывая бизнес-истории, словно сказку на ночь.
- Как же ты на неё похожа, - вздыхал часто горе папаша, а малышка в ответ хитро улыбалась своим беззубым ртом, доводя меня до экстаза, потому что Глеб улыбался ей в ответ. А я уже говорила, что в его улыбку можно было влюбиться?
За год я привыкла быть призраком. Свою девочку я покидала только вечером или на ночь, чтобы побыть с Сергеем. Он тревожил меня всё больше и больше. Муж вышел на работу, но никакого желания жить дальше, я у него не видела. Он, всё так же приходя с работы, кушал и садился в своё любимое кресло. Иногда включал телевизор, просматривал новости, затем ложился спать и так каждый день.
Я по-прежнему гладила его по волосам, шептала на ушко, чтобы он не отчаивался и жил дальше, но чем больше времени проходило, тем я сама отчаивалась всё больше и больше. Как вытащить мужа из депрессии, когда ты всего лишь призрак?
Одна у меня была радость в призрачной жизни – мой солнечный лучик, моя Победа.
Глеб пошёл навстречу жене, и назвал дочку двойным именем. Катерина-Виктория, - так было записано в свидетельстве о рождении. Кто бы сомневался?
Я вот только в толк не возьму, если я у него была такой большой любовью, то почему об этом не знала? Мужчины – они такие… мужчины.
Я так радовалась, когда Вика научилась переворачиваться, агукать. Вместе с ней съела первую самостоятельную ложку каши. Сделала первый шаг. Она меня видела, я знаю, иногда она хитренько так улыбалась, когда я ей пела колыбельные песни. Когда она научилась говорить, то всегда тянула ручку в мою сторону и говорила «мама». Моему счастью не было предела. Спать мне было не нужно, кушать тоже, поэтому, когда дом погружался в тишину, я гуляла по дому, его территории, любовалась звёздным небом, а иногда заходила к Глебу в спальню и разглядывала его во сне.
Иногда, мне казалось, что Глеб тоже видит меня, ведь когда мы встречались в одной комнате, то он всегда безошибочно находи меня глазами и задерживал взгляд чуть дольше, чем на пустом пространстве. В такие моменты я не дышала. Хотя я и совсем не дышала, но всё же.
С Элен мы пересекались редко. В последнее время, она часто не ночевала дома, но Глеба и это не задевало, хотя выговор он ей сделал, обещая урезать финансы.
- Я тебя пока не ограничиваю, ты мать моей дочери, но позорить свою фамилию не позволю, - услышала я краем уха разговор, не предназначенный для чужих ушей. Элен послушалась и больше никогда не ночевала вне дома, но её моральное состояние стало ухудшаться. Она даже попыталась пообщаться с психологом, найдя нужного на сайте в интернете. Тот был довольно компетентный, но Элен не захотела долгих сеансов, и после третьего прекратила общение с ним.
Дело шло к Новому году. Моей куколке скоро должен исполниться целый год, а я так и не нашла способ рассказать Сергею о дочери. Да, у неё есть папа, который обожает девочку, но который всегда на работе. А ещё мне кажется, что он просто видит в ней меня, хотя с моей точки зрения, - Вика копия папы. И любит скорее отражение меня, пытаясь заместить одну любовь на другую, но так не бывает. Любовь к женщине и любовь к дочери разная.
Воронка событий начала закручиваться к Новому году. Мероприятий было запланировано два. Сам Новый год и День рождение малышки. Сергей тоже обзванивал наших общих знакомых и приглашал на годовщину, только уже моей смерти.
Странно, да?
Я перемещалась от Сергея к Вике по несколько раз на дню. Если во втором случае, было всё более или менее под контролем, то у Сергея был полный упадок сил. Я пару раз слышала от него, что он хочет уехать ко мне на могилку, и там остаться.
Я в шоке не понимала, что делать, от этого моя энергетика начинала беситься, и в помещении, где это происходило, перегорали лампочки, взрывались электрические приборы.
Пару раз перепало и Элен, потому что нечего убегать на свидание, когда дома дети не кормлены, а новенькая нянечка меня раздражала абсолютно всем.
После недели такого светопреставления, Глеб сорвался. Он пришел домой пьяный, и по традиции ушёл в кабинет, но я последовала за ним, чтобы что? Сама не знаю, просто заволновалась, ведь тут и моя вина есть.
Вообще, за этот год, пока я находилась в дома у Глеба, я мужчину стала уважать и относиться к нему с теплотой. Он работал на износ, не давая себе время на отдых. Всегда был справедлив и честен. Не знаю, откуда доктор взял информацию о закапывании живых трупов, но Глеб ни разу не связался при мне с криминалом. Его бизнес был чистый и честный, основанный только на своих финансах и мозгах. С девятнадцати лет Глеб тянет две фирмы, которые прочно заняли своё место в сфере бизнеса.
Оба бизнеса связаны с компьютером. Одна - по программному обеспечению, а другая связана с электронными книгами. Я сильно не углублялась, но знаю, что все они приносят стабильный, более чем приятный доход. Правда и сил туда Глеб вкладывает не мало.
А сейчас он сорвался. Я впервые за год вижу его с бутылкой. Аккуратно влетела в кабинет, ненадолго зависла над столом, обозревая свой портрет, где мне на вид лет восемнадцать. Светлые волосы заплетены в косу и перекинуты через плечо. Зелёные глаза сверкают счастьем, а улыбкой можно озарить весь город. Мне самой тоже нравится этот портрет. Только волосы к тому времени у меня уже порусели, но Глебу, видимо, нравятся блондинки.
- Знаешь, какое желание я загадал на прошлый Новый год, - мужской голос заставил вздрогнуть, и перевести взгляд на мужчину, что сидел за столом и крутил в руке стакан с налитой янтарной жидкостью. И смотрел он не на портрет, а прямо на меня. – Я очень хотел увидеть тебя ещё хотя бы раз, - продолжал медленно свой монолог Глеб, словно сама себя проверял на мнительность.
Я замерла в ожидании продолжения, ведь это впервые, когда он ко мне обратился напрямую, словно и правда меня видит.
- Сначала, когда я увидел твой образ в палате у Элен, я подумал, что сошёл с ума, ведь этого просто не могло быть. Причём, ты появилась в самый счастливый момент, который так и остался для меня второстепенным. А потом удивительное сходство малышки с тобой. Я так долго мечтал, что когда-нибудь у нас появится дочка, и она будет похожа на тебя, а когда я увидел новорожденную, и моя мечта осуществилась, то подумал, что точно со мной не всё в порядке.
Мне пришлось ехать в спортзал и физически доказывать самому себе свою нормальность.
Когда же я в своём собственном доме начал видеть твой образ везде, даже в спальне, рядом с собой, ощущать флёр твоего запаха, а иногда, - Глеб сжал руками стакан, и тот начал хрустеть у него в руках, - я стал слышать твой голос. Когда ты разговаривала с малышкой, и пела ей колыбельные, и …
- Ты можешь меня слышать? – я перебила мужчину, услышав самое главное.
Тот отшатнулся от звука моего голоса, стул покачнулся, и Глеб с матами грохнулся на пол.
- Так это правда, я не схожу с ума? Ты существуешь не в моих фантазиях? – Глеб с шумом поднялся, влил в себя грамм пятьдесят конька, растрепал пятернёй волосы и уселся на диван, уставившись взглядом в точку перед собой.
Я глухо застонала. – Ооооо, только не это, мы уже это проходили с Сергеем.
Мысль, что вихрем пронеслась у меня в голове, осела тяжёлым грузом на сердце.
Сергей меня слышит, и думает, что сумасшедший, поэтому и ушёл в себя и ни с кем не разговаривает, вот я дура, - схватилась за голову, не зная, куда бежать в первую очередь.
- Я влюбился в тебя с той самой минуты, когда ты предложила мне врезать в глаз, - начал своё признание Глеб, не замечая моих терзаний. – Но пришлось поддерживать имидж негодяя и хама, чтобы не потерять авторитет пацанов.
- Такой себе авторитет, - раздражённо фыркнула я. – Сколько слёз пролито из-за твоего авторитета?
- Но я ведь искупал всё подарками?! – не удержался от восклицания Глеб.
- Какими подарками?- я выпучила на мужчину глаза, вообще не понимая о чём он.
- Я раз в неделю приносил тебе цветы и оставлял их на коврике, А весь последний год каждое утро приносил корзиночку с заварным кремом, знал, что ты их очень любишь, - Глеб недовольно смотрел на меня и не понимал, отчего я такая непонятливая.
- Знаешь что? Ни разу за всё моё нахождение в интернате никто мне не дарил пирожных, и уж тем более цветов, - я усмехнулась, и нагло уставилась на Глеба.
- Но как же, я ведь и записочки там оставлял, предлагая встретиться наедине и поговорить, - Глеб с изумлением смотрел на меня, а я на него. – Я ещё дико обижался на тебя, что ты не реагируешь на мои ухаживания, - Глеб говорил медленно, уже понимая, что к чему.
- Записочки говоришь, значит, кто-то сильно умный точно знал, кому предназначались те послания, - я прокрутила в голове все варианты и пришла к выводу, что это могла проделывать только Лидка из соседней комнаты.
- Лидка, - воскликнули мы в один голос и тут же рассмеялись.
- Точно, мне же её соседка по комнате хвасталась, что у Лидки постоянный ухажёр появился, только мне было не до этого, - я вспоминала то время и сейчас оно уже не вызывало тех негативных эмоций.
- Скажи, это правда - ты? Я сижу и разговариваю с призраком своей Кати?- Глеб пытался найти доказательства своего безумия, но мне надо было поговорить с ним о более серьёзных вещах.
- Глеб, ты же знаешь, что я вышла замуж? – начала я разговор издалека.
- Нет, не знал, пока мне твой отец об этом не сказал.
Я икнула, потом ещё раз. У меня есть отец? Откуда он взялся? – Глеб ты чего, мы же детдомовские, откуда у меня отец вдруг объявился?
Брюнет скептически посмотрел на меня и начал свой рассказ.
- Ты же помнишь, что меня отправили учиться в финансовый колледж? – уточнил он у меня.
- Конечно, звезда математики, нас ещё долго тобой мотивировали, - съехидничала я.
- Так вот, я пошёл учиться, и сразу же на первом курсе, у меня появилось куча идей, как заработать деньги, я посоветовался со своим куратором, и тот мне подсказал более-менее приемлемые варианты. Я зарегистрировался и открыл небольшую конторку, в которой был один только работник – это я сам. Заработав небольшой капитал, нанял ещё пару смышлёных парней, которые хотели зарабатывать, не вкалывая на заводе. Так и пошло по накатанной дорожке дальше. Больше заказов – больше денег, больше парней, потом стал вкладываться в оборудование и технологии. При этом всё время думая о тебе.
Я хмыкнула, до сих пор не понимая, как так можно?
- Я работал и мечтал, мечтал удивить тебя, забрать из детского дома, как принцессу, укутать тебя заботой и вниманием, извиняясь за своё отношение к тебе там, - Глеб снова возвёл свои карие глаза к потолку, продолжая мечтать и сейчас.
- Ну а что за отец, откуда он взялся? - отвлекла мужчину от воспоминаний.
- Когда я приехал за тобой, оказалось, что ты уже упорхнула, вылетела из гнезда, а куда – никто не знает, единственное, что удалось узнать, - это адрес комнаты, что тебе выделило государство. Туда я и поехал.
Мне стало интересно, я затаила дыхание, тьфу, какое дыхание у призрака?
- Дверь открыл мне какой-то мужик в спортивных штанах с отвисшими коленками. Я спросил, где ты, на что он начал ругаться, что по какому праву спрашиваю, кто такой и зачем тебе нужна я.
- Я помню этого дядечку. Хитрый прехитрый, ну ты продолжай, - хихикнула я.
- Я ему сказал, что твой жених, и приехал забрать тебя в свой сказочный воздушный замок, - Глеб смутился. Самому себе уже смешным показалось своё поведение тогда. – Он мне в ответ знаешь что сказал? Какой я жених, раз я свою невесту заставляю жить в общежитии, вместе с отцом, а его по закону не выселишь, вот если бы тот денег дал, да помог квартирку купить отдельную, то и папочка не мешался бы молодым.
Я уже откровенно хохотала в голос.
- Ну жук, ну и прохвост, и ты повёлся?- я вытирала слёзы, ну я так думала, что вытираю слёзы от смеха.
- Повёлся, - не разделил моего веселья Глеб, - я отвали ему кругленькую сумму тогда.
- Ну и что дальше? Ты ведь должен был проверить, куда деньги ушли? – не удержалась от вопроса. Ну, очень уж комичная картинка нарисовалась.
- Конечно, - засопел обиженно Глеб, словно малолетний школьник, - я пришёл, он снова открыл мне дверь, переменился в лице, и предложил зайти, как жениху его дочери. Затем он мне достал свидетельство о регистрации прав собственности на помещение и твоё свидетельство о смерти.
Тут мне стало уже не до смеха.
- Он что тебе показал? Моё свидетельство о смерти? – сказать, что я была в шоке – ничего не сказать.
- Не понял твоего удивления, - снова начал выяснять подробности Глеб. – Раз я вижу перед собой призрак, значит, ты умерла? Или я что-то не правильно понимаю? – Глеб уставился на меня в немом вопросе.
- Этому мужику я просто продала свою комнату, он и со мной пытался хитрить, но рядом всегда был Сергей, который разбирается во всех юридических тонкостях, - отчётливый скрип зубами раздался со стороны Глеба.
- Да, мне перед уходом, это наглец доверительно положил руку на плечо, и сказал, что такому хорошему парню он откроет глаза на непорядочную тебя, что ты с парнем по имени Сергей уже подала документы в ЗАГС, и что мне ты просто морочила голову, - Глеб прищурился, пытаясь прожечь меня ревнивым взглядом насквозь.
- Глеб, остынь, я не твоя и никогда ей не была, поэтому глупо ревновать к тому, о чём ты не знал, да и есть самый главный момент, но хочу, чтобы ты успокоился, потому что то, что я тебе скажу, может вывести из себя любого. А учитывая твой взрывной характер, дом может не устоять, - я не шутила, я действительно боялась.
Тот посмотрел на меня скептически, но видя, что я не шучу спросил:
- Ну и как мне успокоиться по - твоему?
Я ничего лучше не придумала, как предложила мужчине выпить ещё бокальчик коньячку. Глеб выпил и уставился на меня, ожидая объяснений.
- Я умерла, но не тогда, когда ты думаешь, а седьмого января прошлого года, в Рождество, - Глеб напрягся, начиная паниковать. – За три месяца до этого, мы с мужем стояли на остановке, и попали под машину, у которой отказали тормоза. Нас тогда разметало по всему району. Погибло девять человек. Сергею удалось выжить, но ему пришлось долго лечиться, и он до сих пор хромает.
- Он сейчас жив? – уцепился за эту мысль Глеб.
- Жив … пока, - понимаешь, он не пережил морально мою смерть, но дело не в этом, не перебивай, дай договорить, - я укоризненно посмотрела на Глеба и продолжила дальше. – Я на тот момент была беременна девочкой, шесть месяцев. Слава Богу, с ребёнком оказалось всё в порядке, но я была полностью парализована.
Глеб испуганно посмотрел на меня, понимая жутчайшую ситуацию, в которой я оказалась.
- Три месяца беспрерывного лежания в одной позе. Протирания, процедуры, капельницы, узи, моя жизнь была похожа на ад, - я сделала тяжёлый вздох, ну мне так показалось, что сделала. Кесарево назначили на седьмое января.
- Ребёнок не выжил, и ты ушла за ним? – глаза мужчины блестели от слёз. Я его понимала, он боялся услышать правду, но мне нужно спасать Сергея, я не могу жалеть чужие чувства, когда на кону стоит жизнь любимого человека.
- Нет, операция прошла удачно, и я родила здоровую девочку, - сделала паузу. Глеб нетерпеливо смотрел на меня, ожидая продолжения, но не произнёс ни звука, только крепче сжал зубы.
- Ты же понимаешь, почему твоя дочь так похожа на меня? – я сказала и замерла в страхе.
- Неееет, - протяжный громкий крик разнёсся по всему дому, а в стену полетел пустой бокал, который разбился в дребезги, осыпав дождём и меня и хозяина кабинета, но тот только тяжёло дышал, и сжимал кулаки, пытаясь привести себя в чувство. – Это ведь ещё не всё? – он зло рыкнул на меня, а я затряслась, как осиновый лист на ветру.
Страшно. А вдруг он что-нибудь сделает моей дочери?
Видимо этот страх отразился у меня в глазах, поэтому Глеб выдохнул и попытался уже в серьёз успокоиться.
- Даже не думай, я никогда дочери, - слова дались с трудом, - не причиню вреда. Ты была права, этого алкоголя мало, - мужчина достал новый стакан, налил почти целый и выпил залпом, даже не поморщившись. – Давай дальше, я слушаю, - он снова уставился на меня, но уже не видя.
- А дальше всё просто, я не ушла за грань, захотела услышать голос своей кровиночки, потянулась к ней и увидела, что в палате происходит беспредел. В соседнем боксе рожала молодая девушка, но ребёнок был уже мёртвый, врачи испугались гнева ужасного олигарха и подменили детей.
- Элен знала? – глухо спросил Глеб.
- Да, без её согласия ничего не получилось бы, хотя это именно она сделала всё, чтобы ребёнок не родился, - я устало выдохнула. Поняла, что силы уходят, и мне всё труднее оставаться осязаемой.
- Что ты имеешь в виду? – сузил глаза черноволосый монстр. Именно таким он мне сейчас и казался.
- Всю беременность она употребляла наркотики, да и после родов тоже. У неё был приступ, который удалось купировать врачам, вот после него мне и удалось с ней поговорить, - я с сожалением смотрела на уже родного мне мужчину.
Он застонал и с силой начал рвать свою шевелюру.
- Я чувствовал, что с ней что-то не так, но закрывал глаза, оправдывался работой, а потерял самое дорогое, что могло бы быть. Из-за своей недальновидности потерял сначала тебя, а потом и ребёнка, - Глеб устало закрыл глаза и ушёл в осознание случившегося.
- Я прошу тебя об одном, - я решилась прервать его самокопание, - мужчина открыл глаза и с удивлением посмотрел на меня. – Позвони Сергею и скажи, что у него есть дочь, объясни ситуацию, иначе он в это Рождество уйдёт ко мне, он уже давно об этом говорит, я тебя очень прошу.
- Я её не отдам, - грозно прорычал Глеб, она моя, и тебя не отпущу, - немного пьяно, прошепелявил мужчина, и попытался встать с дивана.
- Запиши номер телефона и адрес, - я настаивала, понимая, что таю, словно мороженое в жару, - я прошу тебя, - это были мои последние слова.
Глеб записал, а я, удостоверившись, что всё правильно, скользнула за грань восприятия. Серое нечто снова обняло меня, только уже не давя и подчиняя, а ласково баюкая и поглаживая.
Мне было хорошо, не хотелось ничего делать, но какой-то звук, словно комар над ухом, не давал уплыть в спокойное небытие.
- Катя, не заставляй меня нырять за тобой за грань, - знакомый злой голос, вырвал меня из нирваны, - я ведь говорил, что не отпущу тебя больше.
Мне захотелось посмотреть, кто такой наглый будит меня, вырывает из спокойствия и неги.
Вспорхнув, я увидела перед собой смутно знакомые карие глаза.
- Ты её видишь? – ещё один знакомый голос заставил повернуться меня в другую сторону.
- Вижу, наконец-то,- первый голос с нотками облегчения радостно отвечал второму.
- А вы кто? – спросила я, не понимая, где и кто я.
- Нет, она ещё и издевается, - первый хохотнул, - представляешь, она нас не помнит, спрашивает, кто мы, - нарочито весёлый голос с нотками беспокойства объяснял второму.
- Катя, это я, твой муж Сергей, а это,- он указал на кареглазого брюнета, - твой друг детства Глеб. – Мы находимся в его доме, в его кабинете, а ещё у тебя есть дочь Виктория, наша Победа.
Голос мужчины отдался болью в висках, тело сделало кувырок, и память затопила сознанием.
- Где она? Вика, Победа, Сколько времени прошло? – я осмотрела мужчин.
Оба выбритые, наглаженные. Сияют, словно начищенный самовар.
- Прошло уже два года, вот мы и решили, что хватит тебе прохлаждаться, у твоей дочери день рождения через два дня, и она всё время спрашивает о тебе, - Глеб с жадностью всматривался в моё лицо, ожидая реакции.
- Целых два года, - я застонала, - а вы вместе? Ты выполнил мою просьбу? – я вопросительно посмотрела на мужчин, ожидая объяснений.
- Да, я долго мучился, не хотел, но твоя просьба, слова, что Сергей уйдёт за грань сыграли своё дело. Я позвонил.
- Ты только представь, - рассказывал мне Сергей, - звонит несколько раз мне неизвестный номер, а я всё сбрасываю и сбрасываю, а потом звонок уже в квартиру. Пришлось идти открывать. А там, - голос от волнения прервался, - на пороге стоит злой, взлохмаченный мужик с годовалым ребёнком на руках, а у ребёнка глаза – копия моих, и мой же серебряный крестик на цепочке. Ума не приложу, как он к ней попал.
- Так ты меня всё же слышал? – я испытала необыкновенное облегчение, а сейчас?
- Тогда слышал, а сейчас пока нет, но по ходу моих ответов, вливается в разговор, - пояснил мне Глеб.
- И что теперь? Будем играть в страшную сказку? Были у девочки два прекрасных папы и одна страшная мама - призрак? – мой голос взорвался на эмоциях, и я почти кричала.
- Нет, что ты, мы просто испугались, что ты исчезнешь совсем, - голос Глеба искрился тревогой и одновременно ожиданием.
- Так, а где сейчас моя дочь? – уточила я.
- Она на прогулке с няней, - ответил мне Глеб. – Мы специально каждый день отправляем её гулять, а сами в это время вот уже целый месяц пытаемся дозваться одну очень зазнавшуюся особу.
- Ну, ну, полегче, это ещё неизвестно, кто из нас зазнался, - я слегка засмущалась. Оба мужчины смотрели на меня счастливыми глазами. Я знала, что с Сергеем у нас прочный брак, основанный на любви и доверии. Я так же видела, что и Глеб меня любит, что доказывал не раз своими поступками. И что теперь делать? Сергея я люблю, но и Глеб мне стал по - своему дорог.
Нда дилемма. Хотя, чего переживать, я ведь призрак.
За дверьми кабинета послышались голоса, шум и громкие выкрики.
- Что случилось? – Глеб выбежал из кабинета, а я полетела вслед за ним.
На самом верху лестницы, что вела на второй этаж, я увидела Элен. Она пыталась схватить за руку Вику. Обе стояли на краю. Одно движение, и они рухнут вниз. От страха за свою девочку, я ринулась к ним.
- Мама, - радостно взвизгнула малышка, чем тут же воспользовалась блондинка. Она схватила мою дочь за руку, и потащила вниз.
Заорав во всю силу лёгких, я кинулась к Элен. Страх захлестнул такой мощной волной, что каким-то непостижимым образом, я оттолкнула Элен от Вики. Дочь схватилась за перила, а Элен не удержалась на краю, и рухнула по лестнице вниз. Я полетела вниз, подчиняясь силе тяжести. В самом низу, я успела увидеть шокированные глаза обоих мужчин, не сдвинувшихся с места ни на миллиметр, а потом удар тряхнул меня, и почему-то стало темно.
Когда я снова смогла открыть глаза, первый вопрос, что крутился в голове, поддаются ли призраки силе тяжести и почему так больно?
- Ой, - головная боль, прострелившая висок, заставила улечься обратно. – Где я и почему так больно?
Ко рту мне приставили трубочку, потянула воздух, и мне удалось попить.
Неужели всё, что я чувствовала до этого – обман?! Я снова лежу в палате без движения, и девочка ещё не родилась?
Я уставилась на потолок, и с облегчением выдохнула. Обычный деревянный потолок, никакого белого с трещинками и паутинками, хотя нет, паутинка всё-таки присутствует, надо сказать хозяину дома. Ура!
- Как ты себя чувствуешь, Элен? – сухой знакомый голос спрашивал абсолютно без эмоций.
- А где Элен? – я попыталась найти ту глазами, боясь снова отрывать голову от подушки.
- Ну, раз шутишь, то всё в порядке, я уже вызвал такси, зачем ты приехала? – голос сочился ядом и предупреждением. Я тебе купил квартиру только для того, чтобы дочь не видела тебя в таком виде. Живи и радуйся, так зачем пришла?
- Вообще-то я не смеюсь, и не могу двигать головой, и где ты видишь Элен? – я всё никак не могла понять, что не так.
- Подожди, - голос Сергея приблизился ко мне, - посмотри мне прямо в глаза и скажи, какая у меня кличка была в детском доме? – вопрос Сергея застал меня врасплох.
- Чего глупости спрашиваешь, - пересмешник, конечно, я сойка, ты -пересмешник, а с чего такой вопрос? И тут на меня медленно накатывает понимание. У меня есть тело.
- Глеб, ты представляешь, в теле Элен сейчас душа Кати,- Сергей весело и заразительно засмеялся. – Удивительно, но у неё и радужка глаз изменилась, стала синяя с зелёной бахромой по краям.
- Дай-ка я сам посмотрю, - и тут перед моими глазами исчезают голубые и появляются карие глаза. А потом губы обжигают требовательным поцелуем. Голову двигать не могу, поэтому приходится ответить. А потом, снова голубые глаза и новый мягкий, но многообещающий поцелуй.
- Ну, вы даёте?! – И что дальше?
- А дальше будет всё просто прекрасно, главное, чтобы Элен обратно не вернулась, - мысль Глеба мне не понравилась, но и отказываться от тела не буду. Всё - таки обнять руками дочь – это счастье. А ещё и два мачо рядом. И как они меня делить будут – не представляю. Если бы я не провела призраком целый год, то возможно и стеснялась бы всей ситуации, но сейчас мне не до стеснений, буду брать от жизни всё. Тем более, Элен замужем за Глебом, а Катя официально мертва, так что сейчас мой муж Глеб. Я пристально посмотрела на мужчину. Красив зараза, а когда улыбается, мммм.
Тот, увидев мой изучающий взгляд, только многообещающе мне подмигнул, облизнул губы и растянул их в хищной улыбке.
А я что? Говорила же, не могу устоять, когда он так улыбается.
В комнату ворвался вихрь разноцветных лент, обнял сначала одного мужчину, потом другого, аккуратно подошёл ко мне.
- Ой, мама, - девочка бросилась мне на шею, а мы с мужьями с недоумением уставились друг на друга.
- А как ты? – но Глеб свой вопрос не успел закончить.
- Да у неё же аура мамина и глаза… немного не такие, но всё-таки мамины, и взгляд и мимика, мам это же ты? – Вика немного отстранилась от меня, давая возможность ответить.
- Конечно я, моя Победа, - потом взглянула на мужчин, - нет, наша Победа.
Несмотря на боль и ломоту во всём теле, это были самые желанные объятия во всём мире, а когда к ним присоединились ещё две пары рук, то барометр моего личного счастья зашкалил за отметку «превышен».
Как мы будем жить в современном мире такой необычной семьёй – не знаю, но самое главное – будем ЖИТЬ.
Конец