(«Лес»)
Наверное, прежде чем говорить о заключительном акте комедии, разыгранной г-жой Гурмыжской, нужно хоть несколько слов сказать о «предмете» её, ради которого, собственно, всё и затевается, - об Алексее Сергеевиче Буланове.
Мои читатели уже немного поспорили, глуп ли он. Мне кажется, что вовсе не глуп. Просто всё его поведение объясняется недвусмысленно высказанным им самим credo: «За деньги-то люди чёрту душу закладывают, а не то чтоб отказываться». Вот он и закладывает душу (или то, что сам ею считает).
Мне он кажется прямым наследником грибоедовского Молчалина. Кстати, случайна ли похожесть имён у Алексея Степановича и Алексея Сергеевича? Подобно Молчалину, Буланов готов к угождению, хотя есть и серьёзное отличие. Молчалин готов угождать, как мы все помним, «швейцару, дворнику, для избежанья зла, собаке дворника, чтоб ласкова была». А Буланов при первом же появлении хочет, чтобы угождали ему: он будет развязно и грубо держаться с Аксюшей («Что вы всё сердитесь неизвестно за что?.. Что за капризы! Надоело. Этак вы все дело испортите»), очень требовательно разговаривать с Карпом: «Что ж, ты набил мне папиросы?.. Отчего же нет? Ведь я тебе велел», - хотя и не посмеет возражать, когда на угрозу «Раисе Павловне сказать» услышит в ответ: «Не скажете; вы при них и курить-то боитесь».
Робкую невинность он разыгрывает только перед хозяйкой дома (да потом ещё к Несчастливцеву, принимая его за важную особу, обратится: «Прошу вас полюбить меня-с»). Говоря с ней, он меняет даже манеру речи, обильно насыщая её «словоерсами»: «Как ваше здоровье-с?», «Как же не верить-с?». Вот тут сразу вспоминается диалог из Ф.М.Достоевского: «Словоерс приобретается в унижении». — «Это так точно, только невольно приобретается или нарочно?» У Буланова – явно нарочно. Он же будет объяснять, что ему нужно для счастья: «Хоть бы тысячи две, три десятин земли-с, или деньгами тысяч сорок-с». И Гурмыжской свои услуги предложит: «Вот ещё имением управлять, мужиками-с. Если б были крепостные, вам бы лучше меня управляющего не найти; нужды нет, что я молод». Несчастливцеву он скажет, что, по словам маменьки, у него «ум не такой, не для ученья-с», а «практический-с». А что ж, очень вероятно.
Карп его предупреждает: «Ещё неизвестно, куда вас Раиса Павловна определят. Они хоть и барыня, а ведь их дело женское: никак даже невозможно этого знать, что у них на уме… Уж вы и смотрите всё в глаза». И он этому совету следует, своим «практическим» умом тщательно вычисляя, как себя вести, и до какого-то времени соблюдает почтительность, но потом…
Когда Гурмыжская, поражённая его «простотой» в догадках, кого она любит, воскликнет наконец: «Тебя, дурак! тебя!» - как он сразу переменится! «Да-с... Я и сам думал, да не смел-с. Давно бы вы-с... а то что я здесь так сколько времени... Вот так-то лучше, Раисонька! Давно бы ты... (Обнимает Гурмыжскую и хочет поцеловать.)» И хотя здесь он явно поторопился и разгневанная вроде бы барыня ушла со словами «Что ты, с ума сошел? Пошёл прочь. Ты неуч, негодяй, мальчишка!» - а сама картина завершится горестным размышлением Буланова «Что я сдуру-то наделал! Завтра же меня... отсюда... (Кричит вслед Гурмыжской.) Виноват-с! Завтра же меня в три шеи! Не слушает. (Кричит громче.) Виноват-с! Ничего знать не хочет. (Падает на скамейку.) Пропал, пропал, пропал!» - мы вскоре поймём, что гнев «оскорблённой добродетели» был тоже сыгранной ролью (так и вспоминается «Ну нельзя ж так сразу, я ж должна немного поломаться»).
И в самом начале последнего акта мы видим уже совсем другого Буланова.
Когда-то в статье о Молчалине я писала, что, дойдя «до степеней известных», он приобретёт твёрдую походку и обретёт дар красноречия. С «Алексисом» подобная метаморфоза произошла за одну ночь. Островский скромно умалчивает, что конкретно произошло, и позволяет нам самим строить предположения, однако, думаю, всё ясно. Достаточно услышать его распоряжение: «Я тебя прошу, Карп, исполнять мои приказания хорошенько. Я беспорядков в доме не потерплю. Я вам не Раиса Павловна; у меня все по струнке будете ходить, а то и марш со двора. У меня всякая вина виновата».
Он уже свободно держится: «ходит, заложив руки назад», «развязно целует» руку Гурмыжской, разговаривает с ней на «ты» (а раньше за глаза даже говорил во множественном числе). В моей любимой постановке Малого театра есть и такая деталь: в разговоре с Гурмыжской Буланов (блистательно, по-моему, сыгранный В.К.Бабятинским) свободно закуривает. Тут вспомнишь и приведённое выше замечание Карпа, да и собственное его объяснение Несчастливцеву: «Я курю-с, и папиросы есть, только вот Раиса Павловна идут, а при них я никогда себе не позволяю».
И он уже полон почти наполеоновских планов: «Мне бы только установиться прочнее, посмотри, как я буду себя вести — я приберу в руки весь уезд. А что касается твоих интересов, Раиса, так уж поверь...»
Он уже показывает, как хочет соблюдать эти интересы, когда заводит разговор об Аксюше («Её бы выдать замуж»): «Но чтоб выдать её из нашего дома и чтоб это было прилично, нужно ей дать приданое. А с какой же стати я стану роскошничать для неё? что вдруг за щедрость такая!» - «Само собой! Нет, уж теперь, пожалуйста, Раиса, никаких лишних расходов! Кабы кто взял её без приданого». И в сцене, когда Несчастливцев будет упрашивать «сделать доброе дело», вмешается в разговор решительно: «Нам с Раисой теперь нельзя тратить ничего лишнего. Я хочу конный завод завести, пруды надо чистить, копать канавы… Да ты, Раиса, откажи решительно».
«Ведь Раиса Павловна обещает много денег дать; чего ж еще? Креститься надо обеими руками», - говорил он Аксюше, рассуждая о предстоящем браке с ней. Сейчас невеста куда старше, но ведь и куда богаче – что ж, его и это устраивает!
Приехавшим соседям по имению он заявит: «Господа, поверьте, что я постараюсь быть достойным той чести, которую мне делает Раиса Павловна, избирая меня своим супругом. Что касается интересов Раисы Павловны, то, господа, в самом скором времени само дело будет говорить за меня; вы увидите наше имение в цветущем положении». Разумеется, Бодаев проворчит: «Всё врет, всё промотает», - но промотает ли? Вот мне почему-то кажется, что нет. И, несомненно, заботясь не об «интересах Раисы Павловны», а о собственных. Он и раньше говорил: «Было бы только земли побольше, да понимать свой интерес, помещичий; а то и без ума можно прожить-с!» Думаю, что свой интерес он понимает очень хорошо.
Милонов провозгласит тост: «Раиса Павловна, Алексей Сергеич! Желаю вам многолетней, безмятежной жизни, на радость вам, на утешение ваших друзей и на пользу всего окрестного населения до самых отдаленных пределов!» Но долго ли продлится (простите за тавтологию!) эта «многолетняя, безмятежная жизнь»? Наверное, всё же не очень. И Буланов прекрасно понимает, что лучший для него выход – остаться полным хозяином имения, завоевавшим к тому же доверие окрестных помещиков: «Господа, хотя я и молод, но я очень близко к сердцу принимаю не только свои, но и общественные дела и желал бы служить обществу. Поверьте, что вы найдёте во мне самого горячего защитника наших интересов и привилегий». И ему уже обещают: «Ну, что ж, мы подождём годика два; а там и в управу или другую почётную должность найдём» (и снова ворчание Бодаева: «Что ж, пожалуй; пусть служит, мы неразборчивы»).
Среди «неразборчивых» людей он явно место себе найдёт. Ну, а совершенно открытое презрение таких, как Несчастливцев («Да ты что такое? Оруженосец, паж, что ли, Раисы Павловны? Менестрель? Ну, наконец, скороход, шут? Говори»), он, конечно же, переживёт. Наверное, ему неприятно слышать что-то вроде «Она сама виновата: зачем она посылает ко мне не человека, а котёнка. Нельзя равнодушно разговаривать с котёнком», - да ведь «брань на вороту не виснет».
Чацкий горестно восклицал: «Молчалины блаженствуют на свете!» Булановы тоже. Ещё раньше, когда он был ещё, по собственному выражению, «нахлебником» («Нахлебник, самое фальшивое положение. Согласись сама, что нахлебнику очень трудно вести себя с достоинством»), «Алексис» пожаловался Несчастливцеву: «Я в жизни очень несчастлив-с». И услышал в ответ: «Вздор, не верю. Ты счастлив. Несчастлив тот, кто угождать и подличать не умеет».
Этим искусством Буланов наделён в полной мере. Вот и сейчас: можно на время забыть про свою «ветреность», которая всё же беспокоит Раису Павловну, - всё придёт в своё время. А пока вспомнить, как мечтал сам: «А тут впереди жизнь приятная…» И наслаждаться тем, что получил.
…Не забывая о возможности свободно пожить в будущем!
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского - здесь