Бывший полоняник татарин Хазрат, ставший Харитоном во православии, был дотошен с измальства. И ныне, находясь на княжьей службе, своим привычкам не изменил. Велено было обучить сарацина говорить по-русски, он и обучил. Тот уж всё понимал и бойко лопотал по-нашему, а Харитон всё равно по привычке каждый вечер наведывался в кузню. Дорабатывал произношение! Вот и этим вечером, закончив дела, Харитон поспешил в Кузнечную слободу, и застал своего друга Абу-Хусейна не в лучшем расположении духа. В его кузне топтались с ноги на ногу четверо здоровенных мужиков-кузнецов, низко опустив головы, а Абу бегал туда-сюда вдоль этого маленького строя и вопил, как раненый верблюд! Едва завидев Харитона, вместо приветствия рявкнул ему: - Зри, чего наковали эти олухи! Перекал сплошь! Хрупкий, как стекло! - и швырнул татарину под ноги обломок нового меча. Абу сразу отвернулся, и продолжил воспитывать провинившихся кузнецов: - Аллах свидетель, вы вместо кузни пойдёте у меня убирать свежий коровий кизяк! Г