Любопытный факт - после Петра I российские самодержцы почти не женились на русских девушках. Предпочитали брать в жены европейских принцесс: немецких или датских.
Сейчас объясню в чем тут дело.
А заварилась вся история еще с начала XVIII-го столетия. Когда российский престол крайне устал от того раздрая, что вели между собой различные боярские кланы, продвигая в царские жены своих представительниц. А после смерти царя еще и отчаянно боролись за его трон.
Как например, случилось после смерти царя Алексея Михайловича между сторонниками двух его жен: Милославскими и Нарышкинами. Когда стрельцы устроили в Москве кровавый погром. А на русский трон бунтовщики заставили возвести сразу двух царей - от Милославских Иоанна, от Нарышкиных - Петра.
Русских царских невест, не забываем, еще и постоянно жестоко изводили-травили их конкурентки. Рано умиравшими по странным причинам царицами Руси запомнились все XVI-XVII века. Сам выбор невесты в родной стране превращался в еще то дикое шоу, грозившее смертью многим его участникам.
Потому уже при Петре I устанавливается традиция жениться на иностранках. Второй супругой царя, кстати, стала Марта Скавронская-Крузе - то ли прибалтийская немка, то ли латышка. Умудрившаяся после ухода мужи занять императорский трон как Екатерина I.
Петр I, кстати, впервые разрешил по сути русским царевнам вообще выходить замуж - и отправил свою дочь Анну к мужу в Германию. До Петра русские царевны томились всю жизнь по теремам, ибо могли стать женами только православных монархов. А оных более в мире на XVII-е столетие не имелось.
Своего сына Алексея Петр I также заставил жениться на немке - принцессе Софии Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Ей даже оставили ее лютеранскую веру.
Наследовавший Екатерине I Петр II по юности и ранней смерти жениться не успел. Как и следующий император-мужчина - Иван VI, после года царствования (в годовалом возрасте!) вообще проведший почти всю оставшуюся краткую жизнь в одиночном заключении в Шлиссельбургской крепости.
Рожденный в Германии император Петр III (Карл Петер Ульрих), внук Петра I, вообще себя русским особо не считал. И (себе на беду) предпочел сочетаться узами брака именно с землячкой. Немецкой принцессой, свергнувшей его и ставшей известной миру как Екатерина II.
Ну а преемник ее и сын император Павел своим указом от 1797-го года постановил - отныне дети российских императоров от браков с монаршими особами получали преимущество при престолонаследии. То есть, сочетаться браком цесаревичам надо было именно с принцессами. Независимо от их веры - все равно потом в православие покрестим. Сам Павел был, кстати, дважды официально женат - оба раза именно на немках.
Император Александр I к указу Павла I в 1820-м году добавил еще свой норматив - теперь дети от неравных (морганатических) браков русских царей с дамами ниже статусом вообще не могли претендовать на корону в России. Отныне цесаревичи, если желали видеть своих потомков царями, могли жениться ТОЛЬКО на заморских принцессах.
Так, Александр II дерзко женился вторым браком на русской княгине Екатерине Долгорукой. Однако оба их сына, Борис и Георгий, претендовать на российский престол уже права не имели. Преемником Александра II стал его сын от первого брака Александр III, чьей матерью была немецкая принцесса Гессенского дома.
На немках же женились и почти все последующие российские императоры в XIX-м столетии. Ибо Германия, разделенная тогда на сотни мелких королевств да княжеств представляла из себя самый большой выбор монарших невест в Европе.
Плюс, какой-нибудь занюханый гессен-дармштадский ландграф вряд ли мог потом сделать мозги своему русскому зятю, заставляя его принимать политические решения в свою пользу. Бороться за власть в Петербурге родичи этого ландграфа тоже не приедут.
Сами немки тоже не прочь были пойти замуж за русских цесаревичей. Ибо только мечтали вырваться из своего бедного германского захолустья в богатейшую светскую петербургскую жизнь, стать императрицами великой державы. Будучи протестантками охотно соглашались менять свою веру на православную.
У принцесс-католичек из той же Австрии с желанием стать православными обстояло все намного хуже. Как и у испанок или итальянок.
Запомнилась в России и крайняя болезненность русских царей, рожденных от русских же матерей - тот же царь Федор Алексеевич, правивший вместе с Петром Иван Федорович и т.д. Сам Петр тоже имел немалые проблемы со здоровьем. Потому с XVIII-го столетия во избежание близкородственных браков невест цесаревичам начали искать подальше от дома.
Не забываем и что Романовы таким образом сильно влились в германскую культуру в целом. И рожденному-воспитанному немецкой матерью парню уже проще было по менталитету жениться именно на фройляйн из Германии.
Исключение тут составил лишь Александр III, сочетавшийся браком с датской принцессой Марией Дагмарой, и ставшей у нас Марией Федоровной. Хотя у нее немецкой крови, дай Бог, хватало тоже...
Кстати, многие иноземные принцессы у нас становились после крещения именно Федоровнами - по традиции в честь священной для дома Романовых Феодоровской иконы Божьей Матери.
В итоге такая традиция сочетаться браком с немками привела к забавному факту: у последнего русского царя Николая II и его детей едва ди тек в жилах один процент славянской крови... Что впрочем, вообще не спасло Россию от роковой войны с немцами - ближайшими родичами наших монархов.
***
В общем, если говорить просто: то русские цари женились на немках, так как не хотели борьбы родственников своих жен вокруг себя. А Германия предоставляла самый большой выбор невест в Европе, еще и готовых сменить свою веру на православную.
Затем женитьба на немках вошла в традицию русских монархов. И других невест они сами, будучи де-факто немцами по крови, просто не представляли.
Женитьба на иностранках также спасала от кровосмесительных браков - все русские аристократы уже к XVII-му столетию в какой-то степени друг другу приходились родней, пусть и дальней. А что было б в XIX-м веке!
Кроме того, браки с иностранками приближали российскую монархию к европейским королевским домам, делали их родней британским и прочим королям. Что казалось весьма выгодным во внешней политике.