Сегодня 125 лет со дня рождения народной артистки СССР Аллы Константиновны Тарасовой (1898 – 1973). Она была любимой актрисой, настоящим кумиром не одного поколения зрителей. Жаль, что так поздно, в 1953 году, сняли киноверсию спектакля 1937 года «Анна Каренина», и теперь люди, не заставшие Тарасову, часто составляют впечатление о ней по этой неудачной записи, сделанной, когда Алле Константиновне было сильно за пятьдесят. Между тем она действительно была блистательной актрисой.
Алла Тарасова родилась в Киеве, в семье врача, профессора медицинского факультета Киевского университета. В 1912 году МХТ был на гастролях в Киеве, и 14-летняя Алла навсегда пленилась постановками этой труппы. Настолько – что и сама решила стать актрисой и непременно поступить в Художественный театр.
Через два года она приехала в Москву. Конечно, сразу же пришла в Камергерский переулок. В Художественном театре ей предложили пойти учиться в так называемую «Школу трех Николаев» (Массалитинова, Подгорного и Александрова – из этой школы вскоре выросла Вторая студия МХТ). Одновременно с учебой Тарасова начала выходить в массовке во мхатовских спектаклях.
В 1916 году Вторая студия открылась драмой Зинаиды Гиппиус «Зеленое кольцо». Это была пьеса о подростках того времени – юношах и девушках, которые создали кружок взаимной поддержки «Зеленое кольцо». На собраниях они говорили обо всем на свете: о проблеме отцов и детей, взаимоотношениях полов, о моде тогдашней молодежи на добровольный уход из жизни. Главная героиня Софья, Финочка, как все ее называли, девушка с очень непростой ситуацией в семье, тоже входила в этот круг. Финочку как раз и играла Тарасова, играла так, что вся Москва ходила на «Зеленое кольцо» во многом из-за нее. А отправлявшиеся на фронт Первой мировой молодые военные, как говорят, часто брали с собой ее фотокарточку.
«Самым большим торжеством “Зеленого кольца” было рождение в нем Аллы Тарасовой – Финочки, – вспоминал Вадим Шверубович – До чего же она была хороша! Я ни до, ни после не видел на сцене такой чистоты, строгости, такого целомудрия. Ее тихие, строгие серые глаза смотрели мне прямо в душу, и во мне пробуждалось и тянулось ей навстречу самое лучшее, что было в моей душе. Я никогда, никогда в жизни не видел так, не чувствовал, что передо мной открыта прекрасная, чистая, светлая и богатая душа. Так ощущал не один я – вся Москва полюбила Финочку – Тарасову, за какой-нибудь месяц ее пересмотрело несколько сот человек, и они заразили несколько десятков, а может быть, и сотен тысяч своей нежной любовью к юной актрисе. Когда я как-то похвастался, что опять, в третий раз, иду на “Зеленое кольцо”, меня чуть не избили, а один из моих одноклассников сказал, что это “просто подлость”; что я, если я, конечно, порядочный человек, должен отдать свой билет классу для розыгрыша его в лотерею. Пришлось так и поступить».
После революции Алла Тарасова вернулась в Киев, к своей семье. А когда в 1919 году часть артистов МХАТа, так называемая «Качаловская группа», отправилась в странствия по Югу России, а затем и в Европу, Тарасова в какой-то момент к ним присоединилась. Для «Качаловской группы» она стала настоящей находкой, им и нужна была именно такая серьезная, глубокая молодая актриса на роли героинь.
Забавный момент из рукописного журнала «Качаловской группы» цитирует тот же Вадим Шверубович. Это шуточные стихи, в которых, однако, есть немалая доля правды:
«Мужской хор:
Нашлась Тарасова,
Ура, ура, мы спасены.
Женский хор:
Пускай кричит “ура” сова,
А мы молчим, мы смущены…»
Тарасова играла Аню в «Вишневом саде», Офелию в «Гамлете». «Здоровая, сильная, умная, темпераментная, готовая смотреть в сущность искусства, та, которая во многих пьесах заменит и Книппер, и Германову, чрезвычайно, до последней степени нам необходимая», – так писал о 24-летней Алле Константиновне, в 1922 году вернувшейся вместе с «Качаловской группой» в Москву, К.С. Станиславский.
Они возвратились в Москву весной, а уже осенью МХТ отправился на грандиозные заграничные гастроли – в США и Европу. И там Тарасова была незаменима. Правда, другие актрисы из-за нее сильно нервничали, особенно Лидия Михайловна Коренева, которая тоже играла Аню в «Вишневом саде» (несмотря на свой уже отнюдь не девичий возраст).
Первый показ «Вишневого сада» в Париже дали сыграть Кореневой, после чего Тарасова заявила, что дублершей быть не собирается. Станиславский пришел в ярость, назвал Аллу «дерзкой девчонкой», которая слишком много о себе возомнила. Обо всем этом мы знаем благодаря секретарю дирекции МХАТа Ольге Бокшанской, писавшей Немировичу-Данченко подробные письма с этих гастролей.
В Париже не удалось, но вот в Нью-Йорке первый «Вишневый сад» сыграла Тарасова. Что вызвало истерику у Кореневой, которая пригрозила отказаться от всех своих ролей и вообще покинуть театр. Алле Константиновне скандал сыграл на руку – во время тех гастролей ее ввели на Ирину в «Трех сестрах» (тоже роль Кореневой), она выходила в ролях Насти в «На дне», Саши в «Иванове», Сони в «Дяде Ване», Грушеньки в «Братьях Карамазовых». Нагрузка у Тарасовой в поездке мхатовцев по Европе и США была огромной – Бокшанская писала Немировичу, что Алла Константиновна занята почти ежевечерне. Такой график возможно выдержать, наверное, только в молодости.
Когда МХАТ вернулся в Москву, она по-прежнему играла много. Была одной из исполнительниц роли Елены Тальберг в «Днях Турбиных», Парашей в «Горячем сердце», Дездемоной в «Отелло», в 1930-е годы выходила в спектаклях «Страх» и «Враги».
Самые знаменитые роли Тарасовой в 1930-е годы и до начала войны – это, конечно, Анна Каренина, Негина в «Талантах и поклонниках», Маша в «Трех сестрах».
Спектакль «Анна Каренина», премьера которого состоялась в 1937 году, имел оглушительный успех. Люди стояли ночами, чтобы купить на него билеты. Знаменитый театральный критик Александр Свободин, в 1937 году – 15-летний школьник, был среди тех, кто стоял в этих очередях. В своих мемуарах «Театральная площадь», вышедших в 1981 году, он так описывал триумф постановки Вл. И. Немировича-Данченко и В. Сахновского:
«Если соединить страсти, бушующие нынче вокруг шансонье, бардов, королей фигурного катанья, и помножить их на ажиотаж театралов, возникавший в шестидесятые и семидесятые годы вокруг столичных гастролей Большого драматического театра имени Горького (“Товстоноговского”), то все это вместе явит лишь скромное подобие того, что творилось вокруг “Анны Карениной”».
Одной из главных удач спектакля было то, как проникновенно и подкупающе человечно играла Анну Алла Тарасова. Это была история разгорающегося «пожара страсти» на фоне холодного блеска высшего света. Спектакль большого стиля, вошедший в резонанс с эпохой, в которую был поставлен.
«Анна с Вронским, охваченные бушующим пламенем, окруженные со всех сторон, до безвыходности, золотом шитыми мундирами, кавалергардским блеском, тяжелыми ризами священнослужителей, пышными туалетами полуоголенных красавиц, фарисейскими словами, лицемерными улыбками, жреческой нахмуренностью, с тайным развратом во всех углах этого импозантного строения... Поди-ка, отдавайся живой, охватившей тебя страсти! Попробуй-ка не надеть маски!.. Вот первый акт. А потом — что из этого вышло», – так объяснял Немирович-Данченко замысел спектакля Василию Сахновскому.
А потом была война, Алла Тарасова ездила на фронт вместе с бригадой МХАТа, выступала перед бойцами.
В 1944 году на «Мосфильме» режиссер Владимир Петров снимал фильм «Без вины виноватые» по пьесе Александра Островского. Главную роль – актрисы Кручининой, которая в юности потеряла сына и обрела его лишь через много лет, когда он стал взрослым человеком, актером Незнамовым, – играла Тарасова. Огромные павильоны «Мосфильма» не отапливались, кое-где на полу даже лежал снег. Прима МХАТа куталась в плед и ходила в валенках – иногда и в кадр вставала в этой, совсем не подходящей ее героине обуви под длинным старинным платьем: на крупном плане валенок было не видно.
На экраны фильм вышел осенью 1945 года. Сегодня мы даже не можем себе представить, какой он произвел эффект. Главной в этой картине стала тема трагедии материнства, горя матери, лишенной сына. И это попало в цель – прямо в сердца тех миллионов солдат, которые потеряли родителей в годы войны.
Тарасовой стали приходить письма со всей страны. «Сколько “Незнамовых” писали мне о том, что и они, быть может, когда-то найдут своих матерей!» – позже вспоминала она.
В 1950-е годы Алла Константиновна играла Марию Стюарт в одноименном спектакле Виктора Станицына по трагедии Шиллера, Раневскую в «Вишневом саде». Ей было уже за шестьдесят, когда она вышла в роли Аркадиной в «Чайке». С 1951 по 1955 год она проработала директором МХАТа, а в 1970-е, после прихода в театр Олега Ефремова, возглавляла Совет старейшин. К Олегу Николаевичу Тарасова относилась не без настороженности, но одновременно и с большой надеждой.
Ее последняя роль оказалась сыгранной именно в его спектакле – это была постановка пьесы Михаила Рощина «Валентин и Валентина»; Алла Константиновна исполнила в ней роль матери Валентины.
Фото из фондов Музея МХАТ
Также будет интересно: