Победный 1945 год. Враг разгромлен. Великая Отечественная война, а за ней и Вторая Мировая завершены. Десятки миллионов жизней, сотни миллионов искалеченных судеб, тысячи разрушенных сел и городов, в том числе и два японских, стертых с лица земли, вместе с жителями, взрывами американских атомных бомб — вот цена достигнутого мира. И на руинах прежнего мироустройства возникает новое, доселе неведомое. А что Любимая Дочь Эпохи? Как она себя чувствует себя в это непростое, полное не изжитого еще горя и пробуждающихся надежд, время?
ДОРОГА
В 1-2 номере «Техники молодежи» появляется повесть Георгия Бабата «Дорога». Она полна дыхания еще не прошедшей войны, но уже звучит в ней и голос будущего.
«На мгновение я теряю сознание, мне кажется, что я плыву на спине по бурному морю, меня бросает из стороны в cторону, временами я проваливаюсь в бездонную пустоту, затем меня снова выносит на гребень волны. Потом мысли мои несколькo прояснилиcь. Я осматриваюcь кругом и вижу, что нахожусь на летном поле аэропорта. Сознание подсказывает, что это сон, бред. Я упал на доpoгe, не дошел еще. Я должен сбросить соннyю одурь, подняться и итти вперед. Времени осталось совceм мало. Стpaшным усилием я убеждаю себя проснуться. Но очнуться не могу, а всё окружающеe становится всё бoлee и болeе отчетливым.
Поcреди лётного поля стоит огромная алюминиевая стрекоза. Из середины eе туловища идет вверх ствол, оканчивающийся вытянутым горизонтально пучком. Постепенно пучок распрямляется и о6разует два больших трехлопастных винта. Oни начинают вращаться в разныe стороны. Маховые крылья винтов становятся видимыми всё хуже и хуже. Еще секунда, и они сливаются в полупрозрачный тюльпaн, пульсирующий над серебристым корпусом.
— Oтлет, — прoизносит кто-то.
Cтрекoзa подпpыгивaeт и повиcaет в воздухе. На середину летного поля выезжает новый самолeт.
— Пассажиры второй очереди, по меcтaм, — повторяет тот же голос.
Вместе с другими я вхожу в кaбину и сажусь у окна на мягком yдобном диване.
Я ощущаю резкий толчок, тело мое становится тяжелым. Сквозь стекло иллюминатора видно, как летное поле проваливается вниз и уменьшается с непостижимой быстротой. С тревогой я хватaю руку соседа.
— Достаточен ли у нас запас бензина?
— Mы получаем электроэнергию силовым лучом, направляемым с зeмли от путевых генераторных электростанций, — отвечает он, — бензин нам не нужен...»
ТЕНЬ МИНУВШЕГО
Продолжается издание новых произведений молодого писателя Ивана Ефремова. Журнал «Красноармеец» публикует с продолжением его новую научно-фантастическую повесть «Тень минувшего» о необыкновенном свойстве природы сохранять естественным путем фотографические отпечатки событий далекого прошлого. Ю.Н. Денисюк, один из создателей голографии, вспоминал, что именно эта повесть подтолкнула его к мысли заняться проблемой создания объемного изображения.
«Легкий вскрик Маруси заставил ученого прервать цитату и обернуться. В следующее мгновение дыхание его остановилось, и он замер, потрясенный.
Над отливающей синью плитой ископаемой смолы встал откуда-то из ее черной глубины гигантский зелено-серый призрак. Громадный динозавр замер неподвижно в воздухе, над верхним краем обрыва, вздыбившись на десять метров над головами остолбеневших людей.
Чудовище высоко несло свою горбоносую голову; большие глаза тускло и мрачно смотрели куда-то вдаль; безгубая широкая пасть обнажала длинный ряд загнутых назад зубов. Спина животного, слегка согнутая, круто спадала в невероятно мощный хвост, подпиравший динозавра сзади. Огромные задние лапы, согнутые в суставах, не уступали в мощности хвосту, подобные двум колоннам, трехпалые, с широко распластанными пальцами, вооруженными кривыми исполинскими когтями. И почти под самой шеей, на наклонно нависшей над землей передней части туловища, нелепо и беспомощно торчали две тонкие когтистые передние лапки, такие крошечные по сравнению с гигантским туловищем и головой...»
НЕДОСТАЮЩЕЕ ЗВЕНО
Николай Николаевич Плавильщиков родился в 1892 году. С детства увлекся энтомологией и по окончании гимназии в 1911 году поступил на естественное отделение Московского университета. Работал в Зоологическом музее при МГУ. В 1921 году вынужден был покинуть любимое место работы в связи с загадочным случаем. Плавильщиков внезапно напал на своего руководителя, профессора Г.А. Кожевникова с револьвером в руках и тяжело ранил его. Созданная органами ВЧК медицинская комиссия классифицировала этот случай, как результат острого приступа шизофрении. Вернулся Плавильщиков в Зоологический музей только в 1941 году. После войны стал заведующим энтомологического отдела, а затем и заместителем директора музея. Н.Н. Плавильщиков внес огромный вклад в популяризацию науки, в частности пересказал для современного читателя труды знаменитого Ж.-А. Фабра. Составил трехтомник «Фауна СССР». Написал несколько научно-художественных книги. Скончался ученый и писатель в 1962 году.
В победном 1945 выходит научно-фантастическая повесть Плавильщикова «Недостающее звено», посвященная поисками явантропа —«недостающего звена» в цепи человеческих предков.
«Тинг задыхался. Ему хотелось открыть рот и дышать часто и глубоко, но громко вздохнуть нельзя: спугнешь. Сжавшись в комок, уткнувшись лицом в колени, он старался отдышаться.
Отдохнув, Тинг вытянул руки, ухватился за толстое корневище и сразу продвинулся вперед. В сети узорчатых листьев и гибких стеблей появилось темное пятно. Оно было так близко, что Тинг боялся протянуть руку, чтобы не дотронуться до него. Все же он прополз еще немножко: слишком густа была зеленая сеть.
Тинг раздвинул вайи.
Перед ним виднелась темная волосатая спина. Кто-то сидел на земле спиной к Тингу и жалобно скулил. По положению рук было видно, что они поднесены ко рту.
«Сосет палец. Сосет, чавкает и скулит».
— Уууууй! — жаловалось животное, чуть раскачиваясь.
Волосатый затылок был совсем обезьяний. Почти голые раковины ушей Тинг принял бы за человечьи, но спина была покрыта волосами, плечи волосатые, верхние части рук — в волосах.
«Обезьяна! Свалилась, ушибла палец и сосет его».
Цель была достигнута, и Тинг успокоился. Он отдышался, вытянул ноги, подпер руками голову.
Обезьяна продолжала скулить. Концы листьев папоротника щекотали ей бока, и она нетерпеливо ерзала, громко чмокая.
Только теперь Тинг заметил, что обезьяна велика для макака или мартышки. На гиббона она была совсем не похожа: коренастая, плотная, с короткой крепкой шеей. Тинг видел разных обезьян в зоопарках и на рисунках и мог отличить гиббона от макака или шимпанзе.
«Новая порода… А ведь новую орнитоптеру я упустил! — вдруг вспомнил он. — Красные хвостики… Удивительно! Или ее и не было, а я просто ошибся спросонок?»
Но обезьяна была здесь. Стоило протянуть руку, чтобы дотронуться до ее спины...»
ДЕСЯТАЯ ПЛАНЕТА
В советской печати возобновляется космическая тематика. «Детгиз» публикует повесть Сергея Беляева «Десятая планета». Ее герой, академик Солнцев, очень любил астрономию и потому именно его, для подтверждения своей теории о десятой планете Солнечной системы, избрал в качестве спутника ученик академика Юрий Кичигин. На изобретенном Кичигином планетоплане они посещают эту планету и узнают историю ее обитателей.
«От песчаной площадки, на которой он стоял, в разные стороны расходились дорожки. Какие-то строения виднелись вдали между группами деревьев. А у ближнего края площадки густые заросли кустов напомнили ему институтский парк. Он подошел к ним. Крупные белые цветы были похожи на розы. Он нагнулся. От цветов струился тонкий ванилевый запах. Вспорхнули невидимые птицы. Силуэты их пересекли лунный свет.
— Надо подождать восхода, — еще раз твердо сказал академик.
Луны передвигались по небу с заметной быстротой. Академик сделал некоторые предположения относительно их расстояния от Десятой, размеров и скорости обращения. Облака, двигавшиеся к востоку, закрыли обоих спутников Десятой.
— Который час? — поинтересовался академик и взглянул на левую руку, стараясь рассмотреть светящиеся стрелки хронометра. Но хронометра на руке не было. — Что такое? — изумился академик. — Неужели я оставил его в кабинете? Может быть, потерял?
Поиски в темноте были бесполезны. Надо было определить время по звездам. На Земле небесный циферблат находился всегда к его услугам. Если представить, что Полярная звезда является центром циферблата, то две крайние звезды Большой Медведицы, Альфа и Бэта, соединенные воображаемой прямой линией, отлично заменяют часовую стрелку. Надо только знать, что стрелка небесных часов, видимая с Земли, двигается справа налево, а не слева направо, как на обычных часах. Надо еще знать, что эта стрелка показывает 111/2 часов в полночь 20 марта. В полночь 20 апреля она будет стоять на 101/2 часах, 20 мая — на 91/2 часах, и так далее. Каждый промежуток в один час на небесном циферблате равняется двум часам земного времени. А каждый день эта небесная стрелка прибавляет по четыре минуты...»
Следующий 1946 год — первый послевоенный. Посмотрим, что он принесет советскому любителю фантастики?