Когда к власти в России пришло Временное правительство, оно старалось потакать собственным представлениям о верховной власти, до создания нового законного правительства путем избирательной воли Учредительного собрания.
Одним из этих представлений являлось преемственность новой России прав и обязанностей Российской империи. Тогда же и прозвучал лозунг "Война до победного конца!"
Лозунг это был крайне непопулярен как в действующих войсках, так и в запасных батальонах. Измотанные в боях армия и флот воевать с немцем отказывались. Приказы офицеров младшие чины игнорировали, огрызались, либо саботировали их. Армия была деморализована: сначала от престола отрекся царь, а теперь, когда нужно пахать и сеять, мироеды снова хотят гнать солдат на убой. Довершала отвращение к войне и пропаганда революционных партий.
Солдаты, унтеры и младший офицерский состав предпочитал заседать и митинговать, а не служить расходным материалом в Империалистической войне. В свою очередь, Временное правительство объявило свою пропагандистскую кампанию, надеясь собрать под знамена войны патриотов из числа граждан.
И на пункты записи потянулись добровольцы, в т.ч. и женщины. Во Временном правительстве бытовало мнение, что ударные батальоны, в т.ч. и женские, смогут поднять патриотический дух и увлечь за собой стрелков старой армии. Некоторые из женщин уже находились в окопах, записавшись под мужскими именами. Другие пришли на пункты вербовки, поддавшись патриотическим устремлениям.
Первый ударный женский батальон был организован кавалером Георгиевского креста Марией Бочкарёвой при всесторонней поддержке Временного правительства России. Среди принятых в батальон женщин были дворянки, мещанки, казачки, сестры милосердия, учительницы, курсистки и даже крестьянки. 24 июня 1917 года это подразделение отправилось на фронт.
В октябре 1917 года в составе Русской армии находились: 1-й Петроградский женский батальон; 2-й Московский женский батальон, 3-й Кубанский женский ударный батальон, также велось создание региональных женских отрядов, которые сагитировал на фронт "Комитет женского военного союза".
Но воинственных женщин на фронте постигло разочарование. Ударные батальоны не смогли сдвинуть старую армию с места вперед, а сами патриотические новобраницы не имели боевого опыта.
В боях под Сморгонью Петроградский женский батальон понес тяжелые потери, а его остатки были отозваны в Петроград "для парада". Но в революционном Петрограде довелось не маршировать.
Керенский, видя, как армейские части петроградского гарнизона всецело переходят на сторону революционеров, решил сколотить последний оплот для обороны Зимнего дворца: из мальчишек юнкеров и женщин 2-й роты 1-го Петроградского женского батальона (137 чел.).
Защитники выстроили вокруг дворца баррикады. Сам же Александр Федорович из дворца соизволил удрать, на дипломатической машине, обыскивать которую не имели права.
В ночь с 25 на 26 октября (по старому стилю) 1917 года Зимний дворец был взят штурмом отрядами революционных солдат и матросов. Испугавшиеся юнкеры и женщины практически не оказали никакого сопротивления, они разбежались и попрятались.
Красная гвардия разоружила и под конвоем отвела арестованных юнкеров и женщин в казармы Павловского, а затем Гренадерского полков. Следующим утром они были отправлены в расположение своего батальона в Левашово. А 30 октября 1917 года была женский ударный батальон был расформирован полностью, при этом изъято 891 винтовка, 4 пулемета, боеприпасы к ним. Женщинам велели расходиться по домам.
Антибольшевистская пропаганда на Западе и в белогвардейской прессе не раз поднимала вопрос о том, что же случилось с этими женщинами. Публиковались различные свидетельства очевидцев, что над женщинами было произведено насилие (эта же тема была подхвачена в постперестроечные годы).
Но часть этих свидетельств (полковник О. фон Прюссинг, поручик А.Синегуб и др.) основывалась на том, в каком свете было выгодно представить новую власть за рубежом, а другая часть (М. Клейнмихель, З.Гиппиус и др.) базировалась на слухах.
Слухи барражировали в революционном Петрограде, а потому представителям революционных партий кадетов и меньшевиков новая власть разрешила посетить Левашово. Делегаты нашли женщин живыми и здоровыми (кроме одной, самозастрелившейся Баженовой, но тут вины власти не нашли), а потому были вынуждены признать ошибочность вздорных слухов.
Еще ценнее видятся сами свидетельства женщин из добровольческого батальона. Бочкарёва о событиях после штурма Зимнего писала так:
"Настроение солдат постепенно менялось, начались угрозы, брань. Они накалялись и уже не скрывали своих намерений расправиться с нами как с женщинами. Что мы могли сделать, безоружные, против во много раз превосходящих нас численностью мерзавцев?".
Правда, она же написала, что прибыли представители полкового комитета и приказали солдатам разойтись, и те выполнили указание. Женщины были отпущены по домам.
А уж впоследствии, как пишет Бочкарёва, многих из них ожидали проблемы, едва революционные массы узнавали в них доброволиц. Большинство бывших доброволиц вернулась к прежней жизни, а часть их, негативно настроенных к Советской власти, просачивалась в Белые армии (Добровольческую и пр.).
Сама Бочкарёва прибудет в родной Томск, а затем по поручению генерала Л.Корнилова отправится в США и Великобританию, просить военной помощи против большевиков. Возвратившись на Родину, Бочкарёва организовала женский санитарный отряд для армии Колчака (200 чел.).
В начале 1920 года бывшая доброволица Мария Леонтьевна Бочкарёва, бывший поручик русской армии Временного правительства, будет арестована и в мае 1920 года по приговору особого отдела ВЧК 5-й армии расстреляна за контрреволюцию.
