Если бы талантливые авторы взялись экранизировать похождения Владимира Голубенко или написать о них роман, успех был бы гарантирован на уровне «Двенадцати стульев» или «Золотого телёнка». Но сейчас в моде другие герои, а раньше, видимо, не решились популяризировать человека, долгие годы водившего за нос органы госбезопасности.
Владимир Голубенко родился на Урале в 1914 году. Ничего путного из юноши не вышло. В 1933 году он был впервые осужден за кражу. А в 1937 году получил повторный срок, уже за целый «букет» преступлений: подлог, мошенничество и воровство. И был направлен в Дмитровлаг, строивший канал Москва-Волга.
Голубенко сбежал. То ли из лагеря, то ли по пути, сведения об этом разнятся. Но это не важно. Главное, что сев в один из поездов, он сумел украсть паспорт у случайного попутчика. И, мастерски вклеив в него свою фотографию, стал Валентином Петровичем Пургиным.
Любой жулик притаился бы. Но не таков был характер у мошенника. Человеком он был общительным, обаятельным и деятельным. Плюс ко всему любил красивую жизнь.
Подделав документы об окончании Водной транспортной академии, Пургин (называть будем его теперь так) добрался до Свердловска, где устроился работать корреспондентом в ведомственную газету железнодорожников «Путёвка». Как он смог, даже без среднего образования, трудиться журналистом, неизвестно.
Вскоре Пургин понял, что провинция не для него. Прихватив с собой маму (ничто человеческое не чуждо даже жуликам), новоявленный «Остап Бендер» двинул в столицу. Подделав аттестат зрелости, рекомендательное письмо начальника Свердловской Военно-Транспортной академии и блестящую характеристику с места учёбы, мошенник устроился работать в другую железнодорожную газету – «Гудок». К слову, документы он подделывал мастерски, даже научился искусно старить бумагу и чернила.
Освоившись в Москве, обаятельный аферист в 1938 году подружился с журналистами «Комсомольской правды» Ильёй Аграновским и Донатом Могилевским. Те, в свою очередь, познакомили Пургина с ответственным редактором газеты Аркадием Полетаевым. Который, попав под обаяние жулика, взял его на работу без обязательной в подобных случаях проверки.
Позаботился Пургин и о матери, устроив её уборщицей в здание Президиума Верховного Совета СССР. Убираясь в кабинете М.И. Калинина, мама потихоньку тырила из стола Всесоюзного старосты ордена с бланками орденских книжек. И передавала их сыну. Воришку вскоре вычислили и посадили на пять лет. Но для кого воровала награды, она не призналась.
Уже в марте 1939 года Пургин был заместителем начальника военотдела редакции. Время от времени он появлялся на работе с одним из сворованных орденов Красного Знамени на груди. На расспросы молчал или переводил разговор на другую тему. А ещё, бывало, вскользь намекал, что имеет отношение к НКВД. Поэтому профессиональную некомпетентность таинственной и могущественной личности никто «не замечал».
В июле 1939 года именитый военкор был направлен в район Халхин-Гола освещать конфликт с Японией. Откуда вернулся с новеньким орденом Ленина. Его авторитет в редакции вырос до небывалых высот. И всё, может быть, было шито-крыто, если бы мошенник вконец не зарвался.
Началась война с финнами и зимой 1940 года «орденоносца» направили на фронт освещать события с его переднего края. Пургин ни на какую войну не собирался. И в редакцию пришло письмо о том, что он направлен для выполнения секретного поручения в Ленинград. На самом деле мошенник спрятался на квартире приятеля в Москве, изредка делая оттуда вылазки в рестораны, чтобы прокутить командировочные.
Война длилась недолго. И по её завершению, когда на её участников и героев посыпались награды, подсуетился и Пургин. На бланке воинской части из Гродно, которые он умыкнул, будучи в одной из командировок, аферист написал на себя представление о присвоении звания Героя Советского Союза. Добавил сведения о ранее полученных наградах. И отправил документы в Наркомат ВМФ. Наградная комиссия проверку проводить не стала, поскольку представленный к награде уже раньше получал ордена (значит, проверялся), а ещё был сотрудником печатного издания ЦК ВЛКСМ. 21 апреля 1940 года фамилия «Пургин» красовалась в списке лиц, удостоенных Золотой Звезды Героя.
Известие застало мошенника в Сочи, где он отдыхал с молодой женой. А вскоре в «Комсомольской правде» вышел очерк друга Аграновского о герое, с красочным описанием вымышленных подвигов.
Триумфальный путь афериста к звёздам обрушила его фотография, украсившая статью. Его узнали бывшие сокамерники и сотрудники НКВД, поскольку Владимир Голубенко был во всесоюзном розыске за побег. Говорят, что арестовали его по пути в Кремль, куда он направлялся за сгубившей его наградой.
Редакция «Комсомолки» была в шоке. Многие руководители лишились своих мест. Друзья мошенника Аграновский и Могилевский получили тюремные сроки. А сам «Пургин» был лишён всех присвоенных наград, в том числе отдельным Постановлением – Звезды Героя, приговорён к высшей мере наказания и 5 ноября 1940 года расстрелян.