Глава из книги "Очерки о Симферополе". Автор Поляков В.Е.
Может быть потому, что я вырос в семье коренных симферопольцев, которые к тому же на много лет покидали родной город, у нас дома царил какой-то отличный от всех других мир старых названий. Отец никогда не говорил: «улица Чехова", а только "Кантарная". Кинотеатр "Родина" назывался исключительно "Субхи". Примечательно было и то, что если мама говорила кинотеатр "Большевик", то отец и бабушка - "Баян", и все это о кинотеатре "Шевченко". Объяснялось это тем, что отец и бабушка помнили это название еще с дореволюционный поры, а мама знала уже по Советскому периоду.
Очень часто дома звучали совершенно непонятные мне топонимы: "Новый город", "Макурина горка", "Шестериковка", "Битак", "Нахаловка", "Анатра", "Собачья балка"... Отец никогда не говорил: улица Пушкина, а только Пушкинская. Объяснялось это тем, что, покинув в 1933 году родной город и возвратившись в него через четверть века, мои родители так и остались в мире старых названий, в мире их молодости...
В этой атмосфере "уличного двуязычия" (Крылова - Субхи, "Алые паруса"- "Юнг штурм") и проходила моя жизнь. Наверное, потому интерес к истории названий родного города рано или поздно, но должен был проявиться. Подлинный толчок к работе над темой дала мне книга Владимира Широкова " Симферополь. Улицы рассказывают".
Это был первый рассказ об улицах моего города. Чувствовалось, что многого автор еще не знал; что-то, как сибиряку и, следовательно, в Крыму "варягу", ему было чуждо; но самое главное - не о всем можно было писать. На всех этих "Кантарных", "Екатерининских" лежало табу, и профессиональные историки, играющие строго по правилам своего времени, четко знали, что можно, а что нельзя. Я же профессионалом не был. История родного города - это мое хобби, это мой мир, в который я погружался после работы вне зависимости от того, был ли я тогда механиком автобусного парка, главным инженером предприятия, преподавателем техникума или директором школы.
Примечательно, что моя первая статья о об истории названий улиц была с негодованием отвергнута даже самой прогрессивной по тому времени газетой "Крымский комсомолец».
"Нам не нужны Екатерининские и Полицейские»..., давая мне письменный отлуп, вразумлял тогдашний завотделом писем Володя Менкес. А через полгода он сам же нашел меня и попросил восстановить статью.
Вышла она в одном номере с интервью опального в те годы Бориса Ельцина. Наверное, из-за такого соседства "Крымский комсомолец" с сенсационным интервью разлетелся по всей стране, и потом почти полгода я получал теплые письма из самых разных городов от бывших симферопольцев, которые благодарили за статью о старых названиях и ностальгически писали все о тех же Кантарных, Фонтанных, а фактически о своей молодости.
Чем больше я погружался в мир старых названий, тем больше убеждался в древней истине: я знаю, что я ничего не знаю! И даже сегодня, когда в моей картотеке около десяти тысяч названий симферопольских улиц, топонимическая карта города, буквально пестрит белыми пятнами и неразгаданными тайнами.
Выход в свет моей книги: "Улицы Симферополя" (1994 год. Симферополь».Таврида". Усл.п.л. 7,56. Тираж 10 000 экземпляров.) - это первая попытка энциклопедического подхода к топонимике Симферополя.
В настоящей статье мне хочется познакомить читателя с основами топонимики на примере Симферополя, проследить динамику появления названий, попытаться понять логику процесса, ужаснуться тому, как можно калечить топонимику в угоду сиюминутным политическим интересам.
Единственная отрасль топонимики, избежавшая или почти избежавшая идеологического воздействия, это ГИДРОНИМЫ, названия водных объектов. Происхождением своим они, как правило, восходят в глубь тысячилетий и почти не подвержены изменениям, не считая естественной трансформации звуков в процессе употребления. Лучший пример древнейшего происхождения гидронимов - это названия рек юга Восточной Европы. Вспомните их: Дунай, Днестр, Днепр, Дон... Общий для всех этих наименований корень "д-н" восходит к языку скифов, еще три тысячи лет назад так именовавших воду.
Известны и другие названия этих рек, которые бытовали в других языках у других народов, но в том и прелесть преемственности, когда от поколения к поколению наследовались не только материальные, но и духовные ценности, и, называя Днепр - Днепром, мы не уподобляемся наследникам, промотавшим отцовское богатство.
Современный Симферополь в силу особых географических условий не богат гидронимами: Салгир, Чукурча, Бор-Чокрак, а также более поздние названия: Славянка, Симферопольское водохранилище...
Поэт Борис Серман, ныне житель Израиля, но от рождения и до самой его смерти, вне зависимости от того, где она произойдет, симферополец, писал:
"Я город считал большим когда-то,
Большими улицы его считал,
Ставок у кожевенного комбината,
Шоссе, откосы Петровских скал».
"Ставок у кожевенного комбината" - это уже гидроним, рожденный в наши дни.
Самым известным и наиболее воспетым поэтами крымским гидронимом бесспорно является Салгир. По мнению уже покойного краеведа Святослава Сосновского он переводится как "река, текущая с гор". Но вся сложность ситуации в том, что переводится слово Сосновским с индоевропейского, где "сал"- склон. По мнению же крымскотатарского исследователя Джеляла Челебиева "сал" - течь, текущая. Есть предположение, что Салгир - это отголосок древнетюркского этнонима "салгир" - название одного из тюркских племен. Выскажу и собственное предположение. Если исходить из языка караимов, то "сал" - бросать, кидать, "гирилдэ" - журчать.
Как известно, Салгир воспет самим Пушкиным, но многие исследователи высказывают сомнение: о нашей ли реке писал поэт? Да, и не был Салгир никогда бурным, в отличие от одноименной речушки, сбегающей с гор непосредственно возле Гурзуфа.
Название Бор-Чокрак означает "меловой источник" и пока никаких споров не вызывает, единственное, о чем надо оговориться, - это о разночтении в правописании топонимов тюркского происхождения. Правильнее было бы писать Бор-Чокъракъ - и звучание "къ" напоминало бы русское "кх" в слове "Вакх" или как твердый "х". К сожалению, существующая практика воспринимает этот и многие другие топонимы в русскоязычном варианте.
Чукурча, в переводе также с крымскотатарского, - "бурная река", "яма", "впадина".
В топонимике не принято, указывая происхождение слова, отсылать к украинскому, русскому или белорусскому языкам, а пишут: славянское происхождение. Так же в иранской группе объединены персидский, скифский, таджикский и другие языки этой группы.
Вот почему впредь мы не будем писать "крымскотатарский язык", а указывать так, как этого требует правило, - "тюркское". Завершая экскурс о гидронимах Симферополя, еще раз отмечу их стабильность и то, что несмотря на все перепитии судьбы, Салгир остался Салгиром, а не был переименован по "высочайшему повелению", как это произошло с рекой Яик, которая после Пугачевского бунта стала именоваться - Урал.
Со сменой языковой среды неизменно происходит деформация гидронима. Наилучший тому пример - это существование близ Симферополя речушки Карасевки. Никаких карасей там отродясь не было, а просто тюркское название Кара-су, то есть река, берущая начало из родника, в отличие от Аксу - река, бегущая с гор, русскоязычным населением было переиначено в более знакомое слово.
Такой пример использования старого топонима на новый лад в общем-то хрестоматийный. Когда русские войска захватили в Китае порт Дальваньян, то император Николай II предложил переименовать его в что-то по принципу Владейвостоком, на что мудрый Витте посоветовал этого не делать и при этом заметил, что русские солдаты все равно будут называть город Дальним, что и произошло и в 1905, а потом в 1945 году.
Термин "оронимы" происходит от греческого слова "орос" - гора и означает названия гор. На территории Симферополя их почти нет: Чабан, Петровские скалы...
Ойконимы - названия населенных пунктов. От греческого "ойкос" - жилище. Ойконимы считаются самыми уязвимыми. Редкие из них по прошествию веков сохранили в неприкосновенности свое первородное имя.
Две тысячи лет назад на территории современного Симферополя был город, именованный Неаполем, что в переводе с греческого означало "Новый город". Разрушенный готами, вновь возрожденный и вновь разрушенный уже гуннами, он утратил свое название. С 1501 года на весьма значительной территории современного города находился один из крупнейших городов средневекового Крыма Ак-Мечеть, в переводе с тюркского "Белая мечеть". Название, предположительно, связано с постройкой мечети Кебир-Джами.
Современный ойконим - Симферополь по первоначальному замыслу должен был вытеснить старое татарское название. Как результат, наш город потерял без малого три века своей истории, и сегодня многие крымские краеведы уже ставят вопрос о том, что днем рождения Симферополя никак нельзя считать 1784 год, когда появилось лишь слово "Симферополь". Примечательно, что в лексике крымских татар и караимов сохранилось название города Ак-мечеть, Ак-Месджит.
Симферополь - сочетание греческих слов "симферо" - польза и "поль"- город. (от греческого - "полис".)
Конец XVIII века, как известно, принес немало бед нашей топонимике. Вот уж действительно нет ничего страшней просвещенного дикаря, коим являлась Россия той поры. Все ее завоевания той поры ознаменовались самым решительным и безапелляционным вторжением в топонимику, и при этом делалась "ученая мина" и даже велись околонаучные рассуждения.
Но попробуем во всем этом разобраться. Когда на месте казацких хуторков и сел возникали города с помпезными названиями Екатеринослав, Александровск, Николаев и т.д. - это одно. Деревня она и есть деревня. И не делать же столицей юга какое-нибудь Растяпино или Неурожайку. Но под власть России попали города, история которых на тысячи лет древнее, чем сама Россия!
Екатерина и ее сподвижники с самым ученым видом пытались доказать просвещенной Европе, что осознают, какое культурное богатство попало им в руки. Издается указ о присвоении захваченым и вновь отстроенным городам названий, которые несли бы в себе память старины.
В устье Днепра появляется ХЕРСОН - колыбель Черноморского флота. Название города явно указывает на его предполагаемое происхождение от греческих полисов. Но прошло каких -то десять лет и выяснилось - поторопились! Ведь Херсоном надо было бы назвать Севастополь - и тогда его древность простиралась бы в глубь не веков, а тысячилетий.
Одна ошибка, как известно, порождает другую, и вот город, который возник возле деревушки Ах-Тияр и который, по Екатериной же придуманным правилам, надо бы назвать Херсоном (Херсонесом), именуют Севастополем. Потом, правда, выясняется, что Севастополем в истории Черноморья был совсем другой город - Сухум. Но черт их разберет - этих греков!
Топонимическая дубинка в греческой одежде уже пошла гулять по Крыму. Гезлев - становится Евпаторией, Кафа - Феодосией. Пожалуй, только последнее название можно считать относительной удачей, так как тут, наконец, ничего не перепутали, и Феодосия сразу же стала городом долгожителем, чья история восходит даже в дохристианские времена.
Только чудом Керчь не стала Пантикапеем или Митридатополем. Симферополь какое-то время успел побывать Левкополем, а Старый Крым - Симферополем, но, правда, только в документах.
Примечательно, что аналогичная судьба постигла и другие города Северного Причерноморья. Крепость Хаджи-бей уступила свое имя тогда никому не известному слову, так мило и необычно звучащему сегодня - Одесса! Полная загадка - это сохранение своих имен двумя лучшими крепостями того времени - Очаковым и Измаилом.
И тем не менее, надо признать, что в эпоху Екатерины II, все вышеперечисленные города были локализованы относительно точно. А по некоторым из них, к примеру, Евпатории, то мы и по сей день не знаем точно, где в действительности находился древний Евпаторий и пользуемся только гипотезами.
Урбонимы - названия внутригородских объектов. Как правило, они моложе названий города, хотя на примере Ак-Мечети мы могли убедиться в обратном. Так происходит и тогда, когда город поглощает окружающие его деревни. Причем в отдельных случаях название деревни может быть более древним, нежели название самого города.
Аналогичный процесс происходил и с окраинами Симферополя. В разные годы в его состав вошли Абдал (Нижний и Верхний), Аташ-Кият, Бахчи-Эль, Богорча, Белое, Битак, Битумная, Заводское, Жигулина Роща, Джамурчи, поселок Грэсовский, Каменка, Кара-Кият, Кирпичный, Комсомольское, Красная Горка, Новониколаевка, Новосергеевка, Петровская балка, Пригородное-Петровское, Саралы-Кият, Свобода, Украинка, Чукурча, Шестериковка.
Уже сегодня своими северными окраинами город сомкнулся с селом Укромным, а Белоглинка, находясь практически в городе, остается деревней.
Читатель наверняка помнит, как бережно относится Москва к своему наследству: Черемушки, Хамовники, Химки... - все это названия деревень, сотни лет стоявших в этих местах. Увы, мы не стремились сохранить и части нашей истории. Скорее как исключения дошли до нас: Анатра, Свобода, Марьино, Новоромановка, Петровская балка, Жигулина Роща, Новосергеевка. Из перечисленных урбонимов пояснений требует только один - Анатра. Название это возникло стихийно в 1913-1915 годах по имени владельца авиационного завода. На месте поселка размещался завод, летное поле, склады. С 1915 года завод выпускал самолеты "Ньюпор - ХYII". Более подробно об этом можно прочитать в очерке "Анатра".
Город рос, и процесс поименования новых микрорайонов не поспевал. В лучшем случае новые названия давались по наличию какого-либо отличительного объекта: «Университет", "Мир" и т.д. Приятный пример преемственности - это название ЗАЛЕССКАЯ. Но чаще всего новые названия неудачны, и, что примечательно, это сразу же отмечается устным народным творчеством. Так, район Бела Куна называют "Живые и мертвые", намекая на расположенное рядом кладбище. Микрорайон Маршала Жукова -"Приказано выжить!". Совершенно неудачным можно считать название вновь отстроенного крупного жилого массива, расположенного возле завода Пневмооборудования - ЗАЛЕСЬЕ!
Путаница с названиями Залесье и Залесской постоянная. К тому же неподалеку находится село Залесье, Симферопольского района. Поэтому разобраться в этом "Бермудском треугольнике" крайне трудно. Кроме того, весь микрорайон Залесье - это одна улица - БАЛАКЛАВСКАЯ. Хотя сама Балаклавская начинается аж от Севастопольской трассы.
Симферополь относится к тем городам, которые имеют районное деление. Примечательно, что еще в ХIХ веке город делился на три части, которые так и именовались Первая, Вторая, Третья.
Перед самой войной возникли районы: Городской, Железнодорожный и Новогородний. После освобождения города и по 1946 год были только Городской и Железнодорожный районы. С 1948 и по 1951 никаких районов внутри города не было. С 1951 и по 1953 вновь Железнодорожный и Городской. С 1953 и по 1965 вновь никаких районов не было. С 1965 принимается современное районирование: Центральный, Железнодорожный и Киевский районы.
Сегодня многие поражены тем, что районы оказались столь не равноценны. Секрет же заключается в том, что делили не по промышленному потенциалу, не по жилому фонду, не по занимаемой площади, не по числу жителей, а по числу членов КПСС!
Первоначально улицы не имели своих официальных названий, но рост торговых отношений, миграция населения и многое-многое другое вынуждало людей находить отличительные признаки для быстрого отыскания того или иного места.
Прекрасным ориентиром служили церкви, тем более каждая из них имела имя собственно: Петропавловская, Софийская, Святотроицкая... Хороший ориентир - кузница, лавка, школа. Но со временем кузниц становится несколько, школ десятки, лавок сотни... Почти целое столетие в Симферополе употребляли в качестве ориентиров фамилии владельцев домов. Это было несложно, так как первоначально город был невелик. В 1816 году, к примеру, было всего 445 дворов. Жизнестойкость этой формы подтверждает и такой факт. В 1914 году (уже ХХ век!), то есть сто лет спустя, мы встречаем такой адрес: "Симферополь. Дом Абдурахманова". Но этот, хоть и очень простой способ не мог ответить на главный вопрос: где находится этот дом? К тому же менялись владельцы или некоторые из них имели по нескольку домов.
Город рос, и упомнить всех владельцев становилось все труднее. С целью разрешения проблемы в конце ХIХ века была проведена нумерация домов. Сохранился интересный документ 1898 года, в котором высказывалась просьба: «Установить фонарь возле дома N 637 дворянина Вылежанского и N 698 дворянина Соловьева». На полях заявления сделана карандашом пометка: "Где это? Покажите на плане".
Как мы видим, даже нумерация домов не спасла положение. Городские власти все ближе подходили к необходимости поименования улиц и переулков. Но вот что поразительно. Оказывается, что почти за полвека до упомянутого письма о фонарях ставился и даже был решен вопрос о... названиях улиц! В 1837 году было распоряжение губернатора о поименовании городских улиц и переулков. По-видимому, не скоро дело делалось, так как документ об исполнении этого распоряжения относится уже к 13 марта 1839 года. Архитектор Григорьев представил комиссии роспись главных улиц и переулков в городе Симферополь. Предлагаем читателям этот перечень: ГУБЕРНАТОРСКАЯ, АЛЕКСАНДРОВСКАЯ, НОВОСОБОРНАЯ, МОСКОВСКАЯ, ДВОРЯНСКАЯ, МАЛОБАЗАРНАЯ, МОКРАЯ, ТАРАНОВСКАЯ, ПОЛИЦЕЙСКАЯ, ГОСТИНАЯ, БАЗАРНАЯ, ТОРГОВАЯ, ЖИДОВСКАЯ, ГРЕЧЕСКАЯ, ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ, ГОСПИТАЛЬНАЯ, ТАТАРСКАЯ, ЦЫГАНСКАЯ, БАННАЯ, МЯСНАЯ, КЛАДБИЩЕНСКАЯ, АРМЯНСКАЯ, НАГОРНАЯ, а также переулки УЗКИЙ, ГРЯЗНОЙ, ЖАНДАРМСКИЙ, КАРЕТНЫЙ.
Тем не менее, следует признать, что настоящим творцом названий улиц был не архитектор, человек, безусловно, мудрый и толковый, а народ, который независимо от повелений губернатора называл улицу, ведущую к базару БАЗАРНОЙ, а ту, где находилась Греческая церковь, - ГРЕЧЕСКОЙ.
Стихийное поименование, как правило, самое точное и наиболее ценное, потому что отвечает на вопрос: что было на этом месте? И если улочка называлась ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ, то значит церковь Петра и Павла, если СОФИЙСКАЯ, то церковь святой Софии, ну, а если КАНТАРНАЯ, что в переводе с тюркского "весовая", то это означало, что там находилась прибазарная весовая. В ИЗВОЗЧИЧЬЕМ переулке преимущественно жили извозчики, в КУЗНЕЧНОМ - кузнецы, а в ЧИНОВНИЧЬЕМ переулке, именно там, в 1911 году в семье механика телеграфа и учительницы родился отец автора книги.
Наличие отличительных признаков на конкретной улице было весьма удобным поводом для поименования: Школьная, Заречная, Подгорная... Но уже в самом скором времени в городе оказалось несколько Школьных улиц, Подгорных... Вот почему архитектору Григорьеву пришлось придумывать новые названия.
В подлиннике росписи 1839 года уже отразились "муки творчества". Например, некоторым улицам Григорьев давал сразу два названия, и, что характерно, схожие: КЛАДБИЩЕНСКАЯ-ПОХОРОННАЯ, НИЗОВАЯ-МОКРАЯ. Формально труд Григорьева оказался почти напрасным. Изготовленные согласно его росписи таблички с названиями улиц пролежали невостребованными десять лет (!) и были случайно обнаружены городским полицеймейстером. Стоит ли удивляться, что на плане города 1842 года по-прежнему не было никаких названий. Предтечей будущих улиц можно считать лишь указанные на плане названия дорог: Перекопская, Карасубазарская, Бахчисарайская. На плане 1845 года уже помечены Базарная площадь, Сенная площадь, место скачек, татарское кладбище, дорога на Алушту. Именно в этих местах спустя годы появились улицы: ПЕРЕКОПСКАЯ, КАРАСУБАЗАРСКАЯ, БАХЧИСАРАЙСКАЯ, БАЗАРНАЯ, СЕННАЯ, СКАКОВАЯ, ТАТАРСКАЯ, АЛУШТИНСКАЯ.
Как только названия улиц обрели юридический статус, то в очень скором времени стали поприщем просветительской деятельности местных властей, и вот на смену "безыдейным" названиям появляются в Симферополе новые - возвеличивающие, прославляющие, просвещающие...
Улица ПОЛИЦЕЙСКАЯ, названная именно так, а не иначе потому, что там находился Полицейский участок, получает почетное название ЕКАТЕРИНИНСКАЯ. Так была заложена основа для будущего приоритета данной улицы по отношению ко всем другим. С той поры любая власть стремилась присвоить ей имя своего вождя.
В тот же период в Симферополе появляются улицы ПОТЕМКИНСКАЯ, СУВОРОВСКАЯ, ДОЛГОРУКОВСКАЯ. Если две первые были совершенно новые, то название ДОЛГОРУКОВСКАЯ вытеснило прежнее название, и связано это было с появлением памятника В.М. Долгорукову-Крымскому.
Помимо объективно вызванных изменений, связанных с ликвидацией повторов, конец ХIХ века ознаменовался целой серией надуманных переименований. Именно тогда был дан старт столь порочной, на мой взгляд, практике реагирования на всякого рода юбилеи переименованием улиц. В день столетия со дня рождения великого поэта в Симферополе не стало улицы Приютской, в год пятидесятилетия великого писателя исчезло название Комендатская, грянул юбилей великого композитора - и нет Почтовой. Эстафету юбилейных переименований бережно передают из рук в руки вот уже скоро сто лет. В самом недавнем прошлом при очередном юбилее мы потеряли Феодоссийское шоссе, при следующем Больничный переулок. Самое страшное, что юбилеи никогда не кончаются, и даже трудно представить какие еще названия будут принесены в жертву следующий раз.
Но вернемся к истокам появления названий наших улиц. В 1904 году местные власти составляют список всех улиц и переулков города. Оказалось, что из двухсот имеющихся в городе улиц поименованы были только сорок.
Сохранился протокол заседания городской управы. Гласный Б.М.Гиммельфарб высказал сомнение в целесообразности однотипных названий, например, АРХИВНАЯ улица и АРХИВНЫЙ переулок. Эта мысль тем не менее не нашла поддержки ни тогда, ни много лет спустя. Дружное нарекание вызвали номерные названия типа 4-я ВЕРХНЕ-ГОСПИТАЛЬНАЯ улица. Гласный городской думы Водоциан предложил НЕ переименовывать уже сложившиеся названия!
Милый, неведомый мне господин Водоциан, с каким чувством я бы обнял вас - первого защитника симферопольской топонимики.
Но не успели, как говорится, высохнуть чернила на бумаге, как улица ТОВЧИАНОВСКАЯ была переименована в АМБАРНУЮ. В целом в дореволюционном Симферополе переименования были не часты. Иногда, правда, они носили даже курьезный характер. Так, жители одной улицы обратились с просьбой: "...в связи с тем, что все четыре дома терпимости переехали с нашей улицы в другое место, просим название улицы........... сменить на другое".
Я сознательно убрал название улицы, чтобы читатель мог пофантазировать о том, как же могла называться улица, на которой расположены четыре публичных дома.
К слову, просьба была удовлетворена, и в этом был глубокий смысл, так как уважающие себя и следящие за своей репутацией люди не могли жить в НОЧЛЕЖНОМ переулке или на МИЛЛИОННОЙ улице, где и располагались эти самые дома.
Революция не скоро внесла изменения в процесс переименования и поименования улиц. В документах 1918 года промелькнуло название: улица Ленина, в другом документе уже за 1919 год упоминается улица Советская. В приказе N 2 Военно-Революционного комитета от 16 ноября 1920 года в параграфе первом значилось: «В каждом городе на территории Крыма назвать главные улицы именами Красной Армии, Ленина, Троцкого и командующего Южным фронтом, руководящего операциями против Врангеля, тов. Фрунзе"
Приказ этот, как ни странно, выполнен был далеко не сразу. По-видимому, просто руки не доходили, но с 1923 года большевики всерьез взялись за топонимику. Пример подало высшее руководство страны. Город Гатчина становится Троцк. Елизаветград в 1924 году получает имя Зиновьевск. Дальше пошло-поехало. Именами вождей всех рангов(да только ли именами - отчествами, псевдонимами, партийными кличками) стали называться города, поселки, улицы, пароходы, горы, заводы, институты, лаборатории.
Было утрачено не только чувство меры, но и здравый смысл. Появились "Институт паразитологии имени Кирова, Театр оперы и балета имени Кирова, Завод имени Кирова»...
Крымские власти, конечно же, не могли оставаться в стороне. Ялта переименовывается в Красноармейск. По соседству происходит то же самое: Одесса и Николаев превращаются Ильичевск и Надежнинск.
Но что-то поперхнулось в раскрутившемся маховике, и к счастью, Ялта осталась Ялтой, Николаев - Николаевым, а Одесса - Одессой. Новые названия тем не менее обрушились лавиной. Так, в Крыму село Михайловка получило политически выверенное название Либкнехтовка. Ей богу, сразу и не выговоришь.
Постановлением от 30 мая 1924 года по топонимике Симферополя наносится почти смертельный удар. Изымаются из употребления, а следовательно, и из памяти все названия, связанные с упоминанием государственных деятелей России, ее полководцев, просветителей. Была осуществлена подмена всех атрибутов старой жизни, искоренено любое упоминание религии и верований. Делалось все с какой-то нарочитой издевкой. Переулок Церковный стал ОТСТАЛЫЙ, улица СУВОРОВСКАЯ - ФРУНЗЕ, ГУБЕРНАТОРСКАЯ - ПРОЛЕТАРСКАЯ...
Всего было переименовано 38 улиц и переулков. Следующее крупное переименование связано с празднованием 10-ой годовщины освобождения Крыма от Врангеля (ох уж эти юбилеи)! Еще 32 улицы. Некоторые переименования того года носили весьма сомнительный характер. Например, Первая, Вторая, Третья, Четвертая, Пятая, Шестая Шестериковские улицы стали Первая, Вторая и т.д. Рабочие улицы. Стоило ли огород городить? В новых условиях название улицы, ее местонахождение должны были строго соответствовать неписанному табелю о рангах или своеобразному рейтингу политического деятеля.
При жизни С.М.Кирова в его честь в Симферополе была только маленькая улочка на Жигулинке, но как только он был канонизирован и объявлен одним из самых выдающихся деятелей партии и государства, то одна из самых центральных улиц города получает его имя. При этом тот факт, что Киров никогда не был в Крыму, естественно, никого не волновал.
Аналогичная история и с Алексеем Максимовичем Горьким. Пока он осмысливал свое отношение к первому пролетарскому государству, проживая в Италии, то в его честь в Симферополе была улочка на окраине, но как только он вернулся в СССР и при жизни был канонизирован как великий пролетарский писатель, то одна из самых центральных улиц города Советская (бывшая Дворянская) получает его имя.
О расстановке политических сил в партии большевиков в 1924 году, когда больной Ленин был уже не у дел, свидетельствует и тот факт, что в его честь в Симферополе были названы второстепенные улицы, а самая главная, самая престижная - Екатерининская, получила имя Льва Давыдовича Троцкого, и лишь после депортации его обрела сегодняшнее и, видит бог, не последнее название - КАРЛА МАРКСА.
Отдельный разговор об увековечивании памяти деятелей Крымского масштаба. Как ни печально, но старт был дан еще до революции, когда улица Бульварная была переименована в Лазаревскую. Признаться честно, я все время думал, что в честь адмирала Лазарева, создателя Черноморского флота, и немало удивился, когда выяснил, что в честь губернатора Симферополя Петра Михайловича Лазарева, отбывшего на повышение в Санкт-Петербург и получившего такой подарок от своих сослуживцев. Фамилии деятелей крымского масштаба практически были неизвестны людям и все эти имена: Спер, Жигалина, Субхи, Дзюбанов, Урманер, Шполянская, Дражинский совершенно ни о чем не говорили. С последней улицей и вовсе получилась большая путаница. После того как в 1930 году ВТОРУЮ БУДУЩУЮ улицу переименовали в улицу ДРАЖИНСКОГО, бедные ее жители почти перестали получать письма, так все почта шла на улицу ДЗЕРЖИНСКОГО.
Немецко-румынская оккупация естественно не могла не отразиться на топонимике Симферополя. Уже 11 января 1942 (то есть через два месяца после оккупации) в газете "Голос Крыма" сообщалось, что улица КАРЛА МАРКСА впредь будет именоваться ГАУПТШТРАССЕ (Главная улица), улица ЛЕНИНА - ПАРКШТРАССЕ (Парковая), бульвар ЛЕНИНА - БАНГОФШТРАССЕ (Вокзальная). В течение полугода было переименовано 69 улиц и переулков. Боже! Как коммунизм и фашизм похожи!
Подходы были абсолютно идентичны - отказ от прежней символики. Но что поразительно, новые власти оказались гораздо умнее, чем об этом внушала наша пропаганда. На смену улицам Ленина, Кирова, Большевистской пришли не Гитлер, Гебельс или Фашистштрассе, а их прежние дореволюционные названия. Исключением были лишь улицы Екатерининская, Суворовская и Потемкинская, которым по каким-то соображениям было отказано в праве на существование.
О происшедших в Крыму переменах в топонимике что-то слышали и на Большой земле и, засылая в оккупированный Симферополь разведчиков, снабжали их документами с соответствующими изменениями.
Так, в паспорте секретаря подпольного горкома партии И.А.Козлова значилось, что он живет на улице ДВОРЯНСКАЯ 12, в то время как при немцах, эта улица называлась ТАВРИЧЕСКАЯ.
Беспрецедентное выселение народов Крыма (татар, греков, армян, болгар, в самом начале войны немцев, а точнее - швейцарцев и австрийцев, которых по нашему обычному невежеству называли немцами) тут же сказалось и на топонимике. Были переименованы все населенные пункты, в чьих названиях слышалось что - либо "не русское". Исключение составило лишь то, что было нанесено на международные карты и за что пришлось бы платить золотом.
Экзекуция над топонимикой длилась несколько лет и, пожалуй, продолжается и по сей день. В 1944 году старейшая улица города КАНТАРНАЯ стала ЧЕХОВА, СУБХИ (виднейший большевик, много сделавший для установления Советской власти в Крыму, один из основателей компартии Турции) - КРЫЛОВА. Правда, в Симферополе уже была улица КРЫЛОВА, ну да бог с ней, прежняя КРЫЛОВА пусть будет ГРИБОЕДОВА (интересно почему было сразу не переименовать Субхи в Грибоедова?).
В 1945 переименовано еще девять улиц, в 1947 не стало МАЛОБАЗАРНОЙ. В 1948 году еще двадцать одна изменили свои названия. В городской топонимике не осталось ничего тюркского.
В последние годы правления тирана развернулась антисемитская кампания, которая должна была завершиться полным выселением из Европейской части СССР всех евреев и крымчаков (власти той поры не разделяли эти народы). Но если уничтожение татарских названий началось после выселения, то с еврейским народом власти даже переусердствовали и еще до выселения переименовали ЕВРЕЙСКИЙ и КРЫМЧАКСКИЙ переулки.
Все последующие переименования носили исключительно мемориальный характер: вместо улицы АРХИТЕКТОРСКОЙ - ЗОИ ЖИЛЬЦОВОЙ, вместо ИНЖЕНЕРНОЙ - ПАВЛЕНКО, вместо ВНЕШНЕЙ - МАЯКОВСКОГО...
Старые названия насильственно вытеснялись новыми, по убеждению отцов города - "военно-патриотичными"! В связи с двадцатилетиями, двадцатипятилетиями, тридцатилетиями и т.д., а процесс этот, как читатель понимает, бесконечный. Все без исключения улицы Симферополя должны были переименовываться и не по одному разу.
Переименование 1974 года в народе называют "генеральским", когда появились ГЕНЕРАЛА ВАСИЛЬЕВА, ГЕНЕРАЛА РОДИОНОВА, ГЕНЕРАЛА ЯРЕМЕНКО и т.д. Затем очередь дошла до маршалов: МАРШАЛА ВАСИЛЕВСКОГО, МАРШАЛА ЖУКОВА.
Тогда же в очередной раз в Симферополе появились улицы ВОРОШИЛОВА и БУДЕННОГО. При этом улица ВОРОШИЛОВА стала пересекать улицу ФЕДЬКО. Так что при желании можно назначить встречу на углу улиц носящих имена палача и его жертвы. Что это - плюрализм? Нет! Кощунство!
К моменту написания этих строк, благодаря усилиям национально-культурных обществ, а в основном благодаря демократическим преобразованиям, уже возвращены названия улиц, являющихся памятниками истории и культуры. Этот процесс прошел практически во всех городах России и Украины, а вот Симферополь захватил разве что самым краешком.
Возвращены улица КАРАИМСКАЯ, переулок КРЫМЧАКСКИЙ, улица ТУРЕЦКАЯ, улица БИТАКСКАЯ... Армянское, греческое национальные общества готовы возместить любые расходы, но вернуть улице ОДЕССКОЙ ее прежнее название ГРЕЧЕСКАЯ, а переулку КЕРЧЕНСКОМУ - АРМЯНСКИЙ.
Крымскотатарский народ требует изъять названия улиц КОЗЛОВА, НАДИНСКОГО, ПАВЛЕНКО, названные в честь людей, которые оболгали народ и способствовали разжиганию межнациональной розни.
Набирает силу движение за возвращение исторических названий улиц, которые сегодня носят имена вождей большевизма. Нет сомнения, что решение всех этих проблем - дело времени и... денег. Сегодня все переименования осуществляются за счет национальных обществ, а вот кто заплатит за то, чтобы убрать названия улицы БЕЛА КУНА, на совести которого тысячи людей, расстрелянных уже после окончания гражданской войны.
Сегодня Симферополь вновь переживает период бурного роста. Понадобились десятки новых названий. Специалисты давно осознали, что мемориальные названия - самые неудачные.
По-видимому это, как детская болезнь и переболеть мемориальными названиями должен к сожалению каждый народ. А пока наш слух режут такие названия, как "Куйбышатник" - вместо площади Куйбышева, "Пушкарь" - вместо Пушкинской, "Розочка" - вместо Розы Люксембург. Вряд ли крымскотатарские фамилии будут более благозвучны в этой варварской интерпретации.
Мой архив хранит десятки писем, в которых симферопольцы крайне негативно отзываются о таких названиях, как 1-ой КОННОЙ АРМИИ, 2-я ГВАРДЕЙСКАЯ, 51-я АРМИЯ, НАБЕРЕЖНАЯ имени 60-летия образования СССР. Казалось бы, что этот бред - дела пусть и недавних, но уже минувших дней. Если бы. После присоединения поселка Кирпичного к городу Симферополю, дабы избежать повторных названий, исполком переименовал ранее существовавшие там улицы. Естественно, ни со специалистами, ни с краеведами не советовались, и вот появилась там улица АРЕНДНАЯ. Невольно вспомнилось, что в 1924 такие же совпартслужащие осчастливили нас улицей КООПЕРАТИВНОЙ (бывшая ТОРГОВАЯ, современная САМОКИША).
Если дело и дальше пойдет таким образом, то быть в Симферополе бульвару КОНСЕНСУСА, тупику ПЛЮРАЛИЗМА, переулку ВАУЧЕРНОМУ... Впрочем, это все шутка. Но в каждой шутке есть доля истины.
Интересно, как бы восприняли читатели предложение продавать с аукциона право на название улицы? Какой-нибудь концерн, завод или частное предприятие заплатит городу несколько сот миллионов, чтобы улица носила нужное им название или даже называлась в честь председателя или генерального директора. Деньги же пойдут на социальные нужды города. А может быть, стоит на конкурсной основе выбирать самую запущенную, самую грязную улицу города и присваивать ей имя председателя горисполкома ?
Симферопольская топонимика за полтора века существования стала удивительно безликой и, вслушиваясь в однообразие названий, невозможно понять, о каком городе идет речь.
Вспомните названия как визитные карточки: ДЕРИБАССОВСКАЯ, ЛАНЖЕРОН - и сразу понятно, что речь идет об Одессе. ПЛЮЩИХА, СТОЛЕШНИКОВ переулок - Москва, НЕВСКИЙ проспект - Санкт-Петербург, КРЕЩАТИК - Киев. САЛГИРНАЯ, КАРАИМСКАЯ, АЛЕКСАНДРАНЕВСКОГО, КАНТАРНАЯ, бульвар КРЫМ ГИРЕЯ... - Симферополь.
