Да, особняк Тимура – не чета шаманьей избушке. Там мы бы все с таким комфортом не разместились. Удивленная Фарида взирала на нас по очереди. Обожженный супруг благоразумно спрятался за американскую спину. Разговорчивый Джеймс Бояров церемонно поцеловал руку хозяйке, улыбнулся знаменитой голливудской улыбкой и отвесил полведра комплиментов. Албасты с восхищением рассматривали обстановку, от чего заставили Фариду нервничать. А когда из-за моей спины на свет вышел ее муж, темные глаза татарки и вовсе налились тяжелым гневом. Руки в перстнях задвигались, отыскивая вокруг несуществующее оружие. Воинственная персиянка, и только. На дороге не стой – снесет к чертям.
Чтобы разрядить обстановку, я громко сказал:
– Чаю бы выпить.
Фарида тут же очнулась, обняла мужа за пояс и увела с собой на кухню. Обрабатывать ожоги и готовить чаепитие. Я шикнул на расшалившихся девчонок и обратился опять к американцу.
– Джеймс, ты считаешь, что это сработает?
– Of course, mister Govorov.
– Тимур, – крикнул я по направлению кухни, – где у тебя компьютер?
– В соседней комнате, – вместо него отозвалась Фарида, – включен, пароля нет.
Мы с ковбоем отправились к компу, напоследок погрозив албасты пальцами, чтобы сидели тихо и никуда не лезли. Странное дело, сейчас, после того, как девахи приняли в битве самое непосредственное участие, когда их обида, которую поставили на службу злу, если и не прошла, то угасла, они показались мне не такими уж и уродинами. Наверное, дядя Паша, был, как всегда, прав, когда говорил, что злость – штука материальная. Она уродует не только душу, но и тело.
Я подвигал мышкой, зажигая уютный прямоугольник монитора, и запустил скайп. Все знакомые мне Лешие имели вполне современные аппараты, мы собирались устроить пресс-конференцию.
В Якутии сейчас около 22.00, не думаю, что Пётр так рано ложится спать. В комнату зашел хозяин, которому жена обработала ожоги, и я кивком подозвал его к нам.
– Привет, паря, – услышал я голос дяди Паши, от которого на сердце сразу стало светлее.
– Москвич? – из далекой, заснеженной Якутии отозвался улыбчивый Петр. – Как дела? Как лицо, Тимур? Я видел тебя глазами лося.
Они никогда не видели друг друга. Нет, конечно, телефоны были у всех, но не было надобности в разговорах. Каждый жил в своем мире, из которого никуда не было выхода. Вот и не виделся ни один Леший друг с другом. Их всех объединила общая беда.
Джеймс делал мне отчаянные знаки, сигнализируя, что пора бы приниматься за дело, а не просто обмениваться приветами и рассказами о семьях.
– Дядя Паша, – прервал я смоленского Лешего, – тут кое-кто кое-что хочет нам рассказать.
Дядя Паша тут же посерьёзнел и замолчал. Американец выдвинулся вперед, попав в обзор камеры телефона, и, отчаянно волнуясь, принялся рассказывать. От волнения и обилия информации он постоянно сбивался на английский язык, и даже моих знаний не хватало, чтобы перевести то, что он всем нам хотел донести. Но, чудны дела твои, Господи, оказалось, что славянский Леший отлично говорит по-английски. Хобби у него такое – языки различные изучать.
Мы разом замолчали, когда американец полностью перешел на родной язык, давая дяде Паше время на разговор.
– В общем, тут дело такое… – сказал после дядя Паша.
***
Адам положил первенца на пустынный песок и заплакал. Первые человеческие слезы окропили безжизненную раскаленную пустыню. Во всем была права Ева, когда, взглянув в темные, разрезанные кровавым вертикальным зрачком, глаза сына, сказала, чтобы Адам избавился от него. Это были нечеловеческие глаза. Глаза того змея, что подсунул наивной Еве самое зрелое яблоко.
Младенец, еще не понимая, на какую судьбу, его обрекают взрослые, болтал ножками и корчил забавные рожицы. Адам вздохнул напоследок, завернулся в плащ и отправился домой, к жене. Сказать, что первый человек, рожденный женщиной, мертв.
Вскоре ребенок проголодался и начал кричать. Когда пересохшее горло перестало издавать звуки, мальчик забылся тяжелым сном, всхлипывая от обиды. Утро не принесло ни еды, ни питья. Лишь прогнало ночную прохладу и обожгло раскаленными солнечными лучами. Песок под детским тельцем разогрелся, словно печка. Младенец, набравшись сил, принялся снова звать на помощь, вкладывая в крик всю силу новорожденных лёгких.
К вечеру ближайший бархан словно раскололся надвое, и в проеме показалась треугольная змеиная голова.
Аспид подполз к ребенку, забрался тому на грудь и капнул на губы змеиным ядом, который мальчик непроизвольно слизал.
– Глупые людишки, – пришепетывая на согласных, проговорил Змей, – отнести ребенка к самому разлому.
Мальчик рос быстро. Вместо игрушек у него были кости животных, которыми питался Аспид, вместо еды – сначала змеиный яд, потом кровь тех самых животных.
– Где мы? – спросил он однажды.
– В лимбе, – ответил Змей, – в пустыне, где тебя оставили, есть разлом между мирами. Он открывается раз в четыреста лет. В день, когда тебя принесли, он открылся.
***
– Когда Господь, – продолжал дядя Паша, – свергнул с Небес восставших ангелов, Аспид, пользуясь гибким телом, смог просочиться из Преисподней в лимб и обнаружил, что раз в четыре столетия между мирами открывается разлом, через который он может проникнуть в наш мир. И угораздило же папаню принести Первенца именно в день открытия. Там его и обнаружил Змей.
Американец, радуясь, что не пришлось говорить на смеси двух языков, возбужденно поддакивал:
– Yes, yes. It`s right.
Четыреста лет назад разлом открылся в очередной раз, выпустив наружу уже не библейское пресмыкающееся, а вполне себе человеческое тело. Четыре столетия Первенец жил среди людей, изучал историю, нравы и языки. Пил, ел и спал с женщинами, наверстывая тысячи тысяч лет одинокой жизни в пустыне. Набирался опыта, знаний и сил для мести. За себя, своего змеиного опекуна и всех тех, кого Бог свергнул с Небес, отдав цветущую Землю потомкам убийцы-Каина.
– Если сейчас его не остановить, он уйдет опять в лимб и появится только через века. Мы, конечно, живем очень долго, но далеко не бессмертны. Нет никакой надежды на то, что мы дождемся его появления. А он, как оказалось, взял от своего настоящего отца самое необходимое – бессмертие.
Но самое интересное оказалось не в этом. Когда рассказ дяди Паши закончился, я не смог выговорить ни слова от изумления. Во-первых, Первенца можно запросто отыскать. По куску Кузиного поводка, что врос ему в кожу еще в Якутии, и печати индейского шамана из племени навахо, которую тот наложил на… пряжку ремня. Вот почему так торопился к нам американец. Чтобы пометить первенца, и тогда старый шаман смог бы отыскать везде, где бы тот ни прятался.
Ну, и самое важное: старый шаман – навахо может сделать так, что Лешие встретятся в месте решающей битвы. Ненадолго, лишь для того, чтобы нанести один-единственный решающий удар. Тот самый удар, после которого уже не поднимаются.
– Но… как? – удивленно спросил я. – Вам же нельзя. Вы же невыездные.
– Вот так, – ответил дядя Паша, – индейские шаманы – самые сильные из нас. Именно там в пустыне Сонора, между Калифорнией и Мексикой, находится наше родовое гнездо, где мы все и появились когда-то на свет. А дома, как известно, стены помогают. Ребята найдут путь.
– И что для этого надо? – не переставая удивляться, поинтересовался я.
– Самая малость: ты должен стать Порталом для нас.
Что?! Интересный поворот. Индейский шаман уже вычислил, где обитает Первенец. Тот залег на дно в разоренном поселке «Мостотряд-3», оставшемся со времен социализма. Там, в трущобах, среди снесенных бараков, змеиный сын зализывал раны и собирался с силами. Американец, крепко приложивший Первенца печатью по лбу, оставил на нем несмываемый след, который старый навахо прочитал, словно карту.
– Нам нужен кто-то, или что-то, объединяющее всех нас. Этот кто-то, Дима, – ты, – сочувственно произнес дядя Паша, – тебя касались все присутствующие, включая и нашего врага. Мы все оставили на тебе свои отметины. Сейчас тебя коснется американец, к которому в свою очередь прикоснулся индеец. По астральному следу навахо сможет протянуть дорожку от себя, через тебя и нас, к Первенцу. А по этой тропинке пройдем и мы с Петром. Ненадолго. Лишь на то время, пока у индейца будут силы держать дорогу.
Джеймс тут же положил мне руку на плечо.
Вон он как! Живая тропа из сумеречных следов. Готов ли я? Не знаю, но отступать, когда на тебя смотрят с немым ожиданием, было как-то… западло, что ли.
– Я готов!
– Будет больно, – предупредил дядя Паша.
Поздно. В мой мозг ворвалось сознание старого индейца. Я стал навахо. Которому было тысячи лет. Я видел рождение и падение Империй; я наблюдал, как гасли и рождались звёзды; я хоронил умерших и встречал родившихся; я погибал вместе с моими братьями, которых кавалерия США расстреливала из пулеметов, словно бизонов.
Я раскинул руки и стал Вселенной. Мое тело наполнилось светом давно умерших планет, Луна и Солнце сошлись в моем сердце одновременно. Марс и Венера делились между собой теплом и холодом.
Все тайны мироздания, вся сущность космоса стали мне известны и понятны. Я услышал голос каждого живущего на Земле человека, я стал понимать язык зверей и птиц, я клекотал по-лебединому и рычал по-волчьи.
Я был всем и ничем одновременно. Потому что, я, Дмитрий Говоров, пропал в тот же миг, когда стрела чужого сознания пронзила мне мозг. Из далекой пустыни, что располагалась на границе с Мексикой, через меня потекла чистая, астральная энергия. Она вынула меня из физической оболочки и перенесла через километры в позднюю, смоленскую осень, где в кабинете администрации поселка меня ждал дядя Паша.
Я вытянул длинный щупалец, порыскал по окрестностям и нашел спящую Гаевку. Стараясь не разбудить, погладил огненные волосы, провел по щеке невесомым сяжком и втянулся обратно.
Смоленский Леший осторожно ступил на сверкающую тропинку и отправился по ней в Казань, сокращая расстояние через астрал. А мой путь лежал дальше, в Якутию, где меня уже ожидал невысокий северянин.
Рядом с Петром стоял Федор и во все глаза смотрел на то, как посреди тайги от его избушки в неизвестность пролегла серебристая дорожка. Но Федор меня не касался, и навахо не смог обнаружить на мне его следов.
Лешие столпились в современной комнате с компьютером. Я стал Порталом, через который они пришли, я же и должен был вывести их обратно, пока индеец держал со мной контакт. И это была не моя битва, но я видел и слышал все.
Тропинка легла от дома Тимура в заброшенный барак в центре Московского района Казани. Там, в неотапливаемой квартире, в доме, приготовленном под снос, под кучей одеял дрожал от холода Первенец. Он бредил. Он звал к себе мать и отца. Того, кого он считал отцом. Того, который по образу и подобию. Аспид даже здесь схитрил. Он не признался в том, что настоящим отцом первенца стал он сам. И этим воспитал в ребенке животную ненависть к предавшим родителям.
– Как-то даже жаль его, – произнес дядя Паша.
– Да, не по-мужски убивать слабого, – поддержал Петр.
– А что делать будем? – спросил Тимур.
И тогда я заговорил голосом навахо через американца:
– Я заберу его с собой, в пустыню. Я смогу держать его под контролем.
На наших глазах тело Первенца поднялось с грязной, пропахшей потом и кровью постели, и двинулось в путь от Казани до Америки, где в пустыне сидел старый индеец, удерживая из последних сил тропинку между мирами.
Оставшейся мощи шамана хватило лишь на то, чтобы вернуть всех в дом Тимура и раскидать славянина с якутом по своим уделам.
Моя связь с космосом прервалась, и я рухнул на колени, отдуваясь и мотая головой. В один миг я из всего превратился обратно в ничто. Слабые человеческие руки, слабые ноги, сознание, которое никуда не годится. Даже мозг, которым так гордятся люди, – ничто по сравнению со всей Вселенной, которой я только что был.
Мгновенное сожаление пронзило голову, всколыхнуло сердце и ушло туда, где когда-то и родилось: на границу США и Мексики.
Тимур подошел ко мне, присел на корточки и заглянул в лицо с видимым сочувствием.
– Ну, ты как, Димон? Я о таком только слышал, никогда не испытывал. Больно, да? Сейчас чай попьем, все пройдет.
Татарин поднял меня с колен и повел из комнаты. Зрелище в гостиной заставило умилиться даже меня. Наши женщины сидели рядком на необъятном диване и делились между собой секретами. Албасты, узрев в Фариде родственную душу, охотно жаловались ей на изменщика-Шурале, который, видимо, даже слыхом о них не слыхивал. Но кому это интересно, правда?
Хозяйка дома сочувственно кивала и поддакивала.
– Ой, мальчики вернулись, – заметила нас одна из ведьмочек, – так, а когда на войну?
– Девчата, успокойтесь, – Тиму4р поднял руку в примиряющем жесте, – война уже кончилась. Миру мир.
– Вот так всегда, – насупились албасты, – опять эти мужчины все лавры себе заберут, а нас пошлют на кухню готовить плов. А мы-то здесь причем?
Фарида грациозно поднялась с дивана и огладила себя по бокам.
– Не переживайте, мои хорошие, – низким грудным голосом произнесла она, – мужчины не виноваты. Они всего лишь делали свою работу. Пора ужинать.
***
Я летел в Смоленск. Да, не в Москву, а обратно, на Смоленщину, где на пуховой перине, разметавшись в сне, спала рыжеволосая лебедь.
На пороге кабинета администрации я появился без стука.
– Леший, – начал прямо от дверей, – что хочешь со мной делай, но я без нее не уйду.
– Далеко собрался-то? – ухмыльнулся дядя Паша.
– Не знаю, насколько, но пока сможем идти – уйдем.
– Так а зачем далеко ходить-то? – деланно удивился глава поселения. – Тут вот у нас население растет, деревня восстанавливается. Мне вон даже компьютер новый купили и штатную единицу сисадмина ввели. Зарплата небольшая, но стабильная. Льготная ипотека, как переезжающему в район, а я подмогну деньжатами на собственный домик. Не хуже, чем у татарина будет. Согласен?
Я почувствовал, как лицо мое расплывается в глупой улыбке. Всё-таки мой будущий тесть самый мудрый человек на всей Земле.
***
Что-то толкнуло меня ночью под ребра, заставив подскочить. Я едва не разбудил Гаевку, что уютно примостилась у меня под боком.
Осторожно поднялся с постели, заботливо укрыв свою лебедь легким покрывалом, и отправился в кухню. Открыл холодильник, достал пакет молока и от души набулькал себе целый стакан.
Мне снился сон про то, как я был Вселенной. Мне снился голос старого навахо, долетевший до меня через время и расстояние. Отголоски прошлого.
Появится ли когда-нибудь Первенец, не знаю, но надеюсь, что это случится не при моей жизни.
Ранее:
Адамовы дети - 10
Автор: Крапива
Источник: https://litbes.com/angel-ustalo-snyal-svoj-nimb/
Больше хороших рассказов здесь: https://litbes.com/
Ставьте лайки, делитесь ссылкой, подписывайтесь на наш канал. Ждем авторов и читателей в нашей Беседке.
Здесь весело и интересно.
#проза #рассказ #литературная беседка @litbes мистика #дом #сын #дерево #главные ценности жизни #мир #жизнь Городское фэнтези Эпическое фэнтези