В голове у неё были свои мысли. Свои воспоминания о прошлой счастливой жизни. По поводу которой кто-то вдруг решил, что ей пора закончиться. В одночасье. Её, Ольгу, никто при этом ни о чём не спросил.
- Я устала, мне всё надоело. Мне больно. Я буду пить. – сказала она.
И пила. Каждый день. Иногда с утра. В обед, когда сын ей звонил, она уже еле ворочала языком.
- Что делать? – спрашивал Максим у жены.
Он хватался за голову, и действительно, не знал, что. С тех пор, как мать похоронила отца, она решила жить так. Именно так, и никак иначе.
- Это моя жизнь. – пожимала плечами Ольга, когда Макс пытался увещевать её в редкие трезвые моменты. – Живу её, как хочу.
- Но мне-то каково на это смотреть!
- Так не смотри. – фыркала Ольга. – Ты давно уже живёшь отдельно.
Жена Светлана жалела Максима. Но тоже не представляла, чем тут можно помочь. Макс вечерами иногда подолгу смотрел в окно и молчал, а потом говорил:
- И главное-то, это же никогда не кончится! Отец завещал ей какой-то вклад, на который всю жизнь копил. Ей вполне хватает ежемесячных процентов на выпивку. Каждый месяц на всё хватает: и на бухло, и на закусь, и на одежду с квартплатой. Вот если бы эти деньги как-то у неё отобрать…
- А как отберёшь? Она взрослый, дееспособный человек!
Однажды Максим не выдержал: подключил всю семью. Двух тётушек, Зину и Марину, дядю Игоря, и бабушку, единственную, оставшуюся в живых. Бабушка была папиной мамой. Ольгу она жалела, и тоже переживала. Вот так бы пойти к невестке, поговорить о покойном сыне, повспоминать, каким Володя был хорошим… так ведь она к обеду уже лыка не вяжет. Поэтому, бабушка с удовольствием подключилась к спасению утопающей.
Всей толпой они сначала уговаривали Ольгу. Увещевали и стыдили. Оказывали давление. Наконец, ей надоело.
- Ладно! Что вам надо?
- Оля, закодируйся!
- Ладно, только отвалите.
Пошла вторая стадия: все бдительно следили, чтобы три дня Ольга не пила. Первые сутки все вместе следили. Нарочито пили чай и кофе, всей толпой заседая в кухне. Потом поняли, что такой командой в двухкомнатной хрущёвке тесновато. Установили дежурство. Осталась тётя Марина, и Максим со Светой – сын ни в какую не хотел снимать руку с пульса.
- Оленька, ты всё делаешь правильно! – говорила Марина, подливая сестре чай.
- Угу.
- И сама здоровее будешь, и детей порадуешь. И с внуками повозишься. Светка-то беременна! – понизив голос, говорила она.
- Да ты что! – реагировала Ольга просто чтобы реагировать.
В голове у неё были свои мысли. Свои воспоминания о прошлой счастливой жизни. По поводу которой кто-то вдруг решил, что ей пора закончиться. В одночасье. Её, Ольгу, никто при этом ни о чём не спросил.
В назначенный час всей семьёй торжественно явились к наркологу. Гордились Ольгой, поддерживали её. Она вошла в кабинет врача, а через минуту вышел доктор и сказал:
- Вы что, издеваетесь?
- Что такое? – перепугались родственники.
- Уходите. Ко мне приходят люди, которым это действительно надо. Тут не детский сад, за руку притаскивать.
Следом за врачом из кабинета выплыла смущённая Ольга:
- Я не знала, что даже баночку джина нельзя.
Она невинно хлопала ресницами, глядя на родственников. По очереди.
- Ясно. – мрачно сказал Макс, и ушёл.
Все ушли. История с кодировкой завершилась, толком не начавшись.
Потом Ольга упала, нетрезвая, и повредила спину. Сломала позвоночник. Её собрали в больнице. Сделали операцию, вставили металлоконструкцию. Ольга оформила инвалидность – деньги никогда не лишние, они – дополнительные! Цены на водку растут, жизнь дорожает.
Макс заезжал к матери всё реже. У них со Светой родилась дочка. Иногда, когда жена не слышала, Максим брал Алёну на руки и шептал:
- Поедем, с бабушкой познакомишься, когда она поправится. Может быть…
«Может быть» не случилось. Встав на ноги после операции, Ольга продолжила пить. У неё то и дело что-нибудь отказывало. То почки, то поджелудочная. Однажды Макс приехал, показал матери Алёнку и спросил в отчаянии:
- Ну неужели тебе и правда больше ничего не интересно? Неужели, ты так и продолжишь себя убивать? У тебя внучка родилась! Смотри, красавица какая! На тебя похожа!
Ольга пьяно засмеялась. Придумал тоже: на неё… она третьего дня смотрелась в зеркало. Увиденное не порадовало.
- Мам, если ты не бросишь пить, ты умрёшь!
Она пожала плечами, и вдруг спросила почти трезвым голосом:
- Как думаешь, есть там что-то? Увидимся мы с ним?
- Я не знаю, мама. – вздохнул Макс. – Мы, люди, знаем только, что тут. А ТАМ – не нашего ума дело. Может, там ничего? Может, бездна? Темнота? А ты так туда стремишься, в это ничего.
Он готов был заплакать, но не стал. Он вырос, стал мужчиной. Ну, какие слёзы?
Ольга умерла, не дожив до пятидесяти пяти. Бросить пить она так и не смогла. Точнее, просто не захотела.
- Не плачь, милый. – сердце Светы рвалось на части. – Она сама это выбрала…
- Я не плачу. – сказал Максим. – Теперь уж точно не плачу. Раньше мне было страшно. Так страшно! Каждый божий день! Я всё боялся, что позвоню, а она не ответит. Приеду, а она там мёртвая. А теперь больше нечего бояться. Проехали.
Он посмотрел на Алёнку, и та улыбнулась папе. Улыбкой его матери – он ещё помнил, как Ольга вот также улыбалась.
- Я так вас люблю. – сказал Макс. – Хорошо, что мы не пьём, правда?
И обнял своих девчонок.
От автора: живите свою жизнь. Она у вас, предположительно, одна.
Заранее всех благодарю за подписку на канал и комментарии!
Подписывайтесь на мою группу вконтакте.
Навигация канала - много прозы и стихов
Канал существует в том числе благодаря поддержке читателей. Благодаря вашей щедрости автор не сдаётся и продолжает писать.
Карта сбербанка 5336690228119261
Тинькофф 2200 7007 4722 8210
Не стесняйтесь присылать и 10 и 50 р, я признательна за любую помощь
Выражаю огромную благодарность всем неравнодушным!