В древнем городе Дмитрове есть парк. Маленький островок соснового леса, чудом уцелевший среди построек-новостроек. Местные называют его Сосняк. Раз парк, то нужно благоустраивать. Дорожки освещать. Взяли и прикрепили фонари прямо на деревья.
Да, только соснам каково? Окольцованы, проводами связаны. Среди них одна особенно горевала и плакала. «Почему со мной такое случилось? — говорила она, — Вот рядом другие сосны, их не тронули, а в меня гвозди вбили, кольцом железным сжали».
Сильнее всего сосна горевала зимой. Фонарь, прикреплённый на её стволе, загорался рано, гас поздно, и получается, светил чуть ли не круглосуточно.
Фонарь был ей противен. Она говорила, что он испортил ей жизнь.
«Не будет у меня никакого будущего, всегда с ним только. Ко мне даже птицы не прилетают, им свет мешает. А как раньше хорошо пели, сидя на моих ветках».
Думала так сосна, пока однажды не заметила, что фонарь стал моргать.
— Ты чего это? — вдруг встревожилась она.
—Что-то со мной не то, — пробормотал фонарь. Мигать он перестал, но горел уже тускло. Огонёк внутри него трепетал словно свеча на сквозняке.
— Нет, ты уж не перегорай, пожалуйста! — запричитала сосна, — Я больше не буду на тебя злиться. Обещаю. Пожалуйста, свети! Кажется, я....
Но фонарь ещё немного померцал и погас.
Сосна всё смотрела и смотрела на него в надежде, что он вот-вот снова вспыхнет. Но вокруг одеялом, наброшенным на глаза, застыла чернота. Где-то поодаль стояли другие деревья, их фонари горели, как ни в чём не бывало.
— Как же темно без тебя… — вздохнула сосна.
В месте крепления стального кольца, из-под вбитых гвоздей вдруг каким-то чудом закапала смола. Она скатывалась по коре и застывала внизу у снега.
К полудню следующего дня пришли двое с лестницей. Приставили её к дереву, один поднялся и заменил в фонаре лампу.
Сосна посмотрела на небо, предвесеннее: голубое и чистое. Февральское солнце ещё не греет, но обещает тепло каждой иголочке. А ветер-то какой уже ласковый…
— Как же хорошо жить! Скорей бы вечер! — прошептала сосна и улыбнулась.