Две недели прошло с той ночи, когда дотла сгорел дом Даши Андроновой. Давно уже участники этого трагического события были дома, включая Лену, которую лишь два дня назад выписали из больницы, она в ту ночь умудрилась подхватить пневмонию.
Конечно, сам факт остаться без крыши над головой в самом начале зимы, да еще с маленьким ребенком на руках – уже трагедия. То, что Дашу приютили соседи, не бросили в беде друзья - -мало её утешало.
За те несколько дней, что она провела в больнице, она о чем только не передумала, но не представляла, как будет жить дальше.
Она с малых лет привыкла надеяться только на себя, оставляя для себя только самую малость, ни от кого ничего для себя не просила, всегда считала своим долгом отрабатывать, то, что получала от жизни.
Артем каждый день был рядом. Медперсонал закрывал глаза на то, что он торчал в детском отделении около Даши с утра до вечера, хотя это считалось нарушением больничного режима.
Но только Артем отвлекал её от тяжелых мыслей о будущем. Вообще -то он уже давно решил, как все будет, что надо делать, но не грузил любимую, понимал, что она сначала должна пережить успокоиться, и только потом принять разумное решение.
А пока он просто был рядом и терпеливо ждал, готовый в любую минуту придти на помощь, а возвращаясь в свое отделение, шел навещать сестру. Лена первые три дня вообще не покидала палату, в отличие от Веры.
Палата, где лежали Лена и Вера была трехместной, но третья кровать была свободна. Вере с её неугомонным характером не сиделось на месте, она часто где-нибудь пропадала, и появлялась только на процедуры, да ночевать.
Но Лене скучать тоже не приходилось. Дмитрий Стригунов только три месяца назад вернулся из армии. Служил он в танковых войсках, в технике хорошо разбирался, поэтому сразу пошел работа в колхоз механизатором.
Он был младшим сыном в семье. Два старших брата уже давно отделились от родителей и жили своими семьями. Сестра старше его на три года, жила с мужем в районном центре.
Как последнему и неженатому, Митяю досталось заботиться о пожилых родителях. Как-то раз он случайно на улице увидел девушку, которая сразу приковала к себе его внимание. Это была Лена.
Позже он узнал, что она в деревне новый человек, что работает в библиотеке. Он наблюдал за ней издали, она ему очень нравилась, но вот так прямо подойти и познакомиться он не решался.
Лена к этому времени подружилась с Дашей и все свободное от работы время проводила у неё, помогая ей с подготовкой к экзаменам, возилась с Захаркой, и никакие молодежные посиделки не посещала.
Парнями она тоже не интересовалась, и это позволяло Дмитрию надеяться на то, что он успеет и ему улыбнется счастье.
Как говорится «Не было бы счастья, да несчастье помогло!» Так и сложилось; не случись пожара, да не полез бы Митяй вытаскивать Дашу из горящего дома, да не попади Лена в больницу вместе со всей компанией, он, возможно, еще долго не решился бы с ней заговорить.
Именно пожар послужил их сближению, случилось то, что случилось. Теперь парень все свободное от лечения время просиживал в палате рядом с Леной. У них находилось много общих тем для разговоров, часто к ним присоединялся Артем, вернувшийся от Даши.
Ближе к ночи парней бесцеремонно выставляли из палаты девочек, но утром, после обхода Митяй снова сидел около Лены.
Из больницы все участники этой невеселой истории выписывались в один день, за исключением Лены. Вера тоже пока оставалась в больнице, но через пару тройку дней планировала выпроситься.
Прогнозы после операции были очень оптимистичные, но её лечащий врач решила подстраховаться и понаблюдать за ней, прежде чем отпустить домой.
В последний день перед выпиской Даша навестила Смирнова.
- Как дальше жить думаешь, Дарья, что надумала? -
- Не знаю пока, Мирон Алексеевич. Отсюда как-то не приходит ничего на ум. Домой приеду, там и посмотрим, а пока спасибо тете Ксене да Верочке, сказали, не пустят никуда. А куда я сейчас и пойду зимой-то? – Даша опустила глаза, в которых снова стояли слезы.
- Ну, ты давай, не раскисай, девонька! И так, смотрю, глаза провалились уже. Все будет хорошо, это я тебе точно могу пообещать. Не сразу, конечно! Ну, да ты и сама знаешь, что сразу в этой жизни только кошки родят
Я тебе вот что хотел сказать. Я вот тут уже который день присматриваюсь к парнишке этому, к Артему. И позволь тебе наказ дать по- отцовски; ты держись за него.
Он тебе судьбой дан в награду за все твои страдания, ты с ним не пропадешь, и все испытания, что выпадают на твою долю, вы с ним вдвоем преодолеете. Послушай старого человека, дочка. Потом когда- нибудь вспомнишь меня добрым словом –
- Мирон Алексеевич, а что это ты так говоришь, как будто прощаешься? – Услышала вдруг Даша за спиной голос и даже вздрогнула от неожиданности. Это Вера подошла неслышно, как кошка.
- Ох, и язва же ты, Кудеярова, - хмыкнул председатель. – её в лоб, а она тебе по лбу! И в кого ты только такая уродилась? –
- Да, улыбнулась Даша, - нашей Вере палец в рот не клади! А ты и правда, Мирон Алексеевич, сам то не хандри, да выздоравливай побыстрее, пока колхоз без тебя совсем не развалился. –
- Не будет, не будет! Уж я за этим прослежу. – пообещала Вера.
И вот уже и слабая улыбка заиграла на лице мужчины, Даша тоже повеселела, и будущее уже не казалось таким беспросветным и мрачным.
А вернувшись в деревню из больницы, Она и вовсе воспряла духом. Ксения объявила всем жителям деревни, что теперь Даша будет жить у них. Утром Ксения уходила на работу, а баба Аня встречала людей и принимала от них помощь .
Каждый делился всем, что было по силам. Когда Даша вернулась, она просто растерялась. Несколько полотняных мешков с вещами для неё и Захара, постельное белье, полотенца и занавески, посуда и прочее…
И еще продукты, картошка и мука! Сначала Даше стало неловко, но потом она вспомнила, как время от времени ей вместе со всеми деревенскими приходилось оказывать помощь тем, кто попадал в беду.
- Даша, это часть нашей жизни, и с этим ничего не поделаешь. Если ты помогаешь людям, значит учись и принимать помощь от других. Это же целый закон, свод правил общежития! - Говорила ей Татьяна Федоровна, когда встретила их из больницы в доме Кудеяровых.
Но была и еще одна новость, от которой на душе становилось муторно;
По факту пожара было заведено уголовное дело, а подозреваемым номер один считался Юрий Андронов. И хотя свидетелей, что это был именно он, не было, однако выяснили, что с задней части со стороны оврага дом был облит соляркой, а после подожжен.
В канистре, обнаруженной в овраге, были остатки солярки, а сама канистра принадлежала Юрию Андронову.
Самое печально-интересное заключалось в том, что сам Юрий бесследно пропал, как в воздухе растворился. Милиции ничего не оставалось делать, как объявить его в розыск, но пока поиски не дали результатов.
Крылову наконец то удалось поговорить с Дашей, и она рассказала ему, что крестный её мужа приходил к ней и требовал, чтобы она ему сказала , где Матвей. – Но я не стала бы скрывать, если б знала, зачем мне это?
Еще один факт сам по себе говорил за то, что Юрий мог быть виновным в поджоге; Он был злой на Дашу и не поверил ей, поэтому решил таким образом её наказать, но вот Захарка был его родной кровью, к тому же совсем крошечный ребенок. Поэтому он и вынес его из дома перед тем, как поджечь.
Но как мог нормальный, вполне вменяемый человек совершить такое??!
Это не укладывалось в голове и не поддавалось никакому объяснению.
Как говорят в таких случаях, следствие зашло в тупик, и будет ли выход из этого тупика, никто пока не знал.