– А как Вам стихи Б? – спросил я Э.
– Он написал несколько гениальных стихов.
– Вы лично его знали?
– Да, у меня с ним были поначалу неплохие отношения. Когда я был в Америке, у нас был один общий враг – писатель Н. У Н в Америке хорошо шли дела, но потом приехал Б, и про Н все забыли. Он ревновал к успеху и меня, и Б, и как-то написал против нас большую злую статью. Б даже попросил меня: «Отпизди его, а? Я не могу, у меня сердце больное». Потом наши отношения с Б испортились, когда мой издатель однажды позвонил ему и попросил дать отзыв для оборотной стороны моей книги. Б сразу согласился, берите ручку, говорит, записывайте. И тут выдаёт, что я это Свидригайлов, который приехал в Америку… Ты что, охуел? – риторически обратился живой Э к уже мёртвому Б, когда мы сидели вечером на кухне в наших римских апартаментах. Это было во второй или третий день нашего путешествия, но вспомнил я эту историю, когда записываю день пятый.
А пятый день начался так. Наши итальянцы обещали нас забрать эт твелв, и, пользуясь их отсутствием, мы заполнили возникшую утреннию паузу прогулкой по Пистойе. Зашли в собор Сант-Андреа, заднюю часть которого видна из окон нашего номера. Перед собором группа туристов с экскурсоводом, он им что-то рассказывает. В самом соборе никого. Полумрак и пусто как в огромной пещере. Высокие своды, шершавые стены из камня. Грубая необработанная красота, без лишних форм и излишеств. Между рядами скамеек по центру и нефами по бокам путь к алтарю с распятием. Сверху из оконных бойниц льётся утренний свет. Слева над скамейками на четырёх колоннах возвышается кафедра проповедника. Её мраморные бока все заскульптурованны сценами из жизни Иисуса, от убиения младенцев до распятия. На кафедре сидит орёл – символ Христа. Под колоннами львы – символ греховности, символ Дьявола. Ещё я знаю по средневековому Бестиарию, что единорог – это символ божественного откровения или Бога. Я его не увидел, но возможно он где-то поблизости. Послышится сзади стук копыт, обернёшься, и в проёме двери промелькнёт ослепительно белый силуэт с золотым рогом во лбу. Метнёшься к двери, выбежишь на улицу – никого. Экскурсовод продолжает что-то рассказывать группе туристов.
Улицы Пистойи, как и положено для маленьких средневековых городов, узкие и непрямые. По-видимому, это для того, чтобы легче убить врага, если он проникнет в город. Стены малоэтажных домов выдержанны в одном тоне, цвета сгармонированы, не раздражают глаз. Хотя вот одну из стен какой-то молодой итальянский гад – сатанист, наверное – испоганил безобразной вязью граффити. Но бывают неотштукатуренные стены и видна плоть истории – средневековый кирпич вперемешку с камнем. А вот плитка под ногами не средневековая – недалеко работает отбойный молоток и рабочие мостят тротуары.
Решётчатые ставни на окнах преимущественно тёмно-зелёного цвета, на нижних окнах – фигурные решётки. Чтобы не заплутать, мы брали правее, и в конце концов вышли в начало своей улицы. Наша улица, по-видимому, предназначена для туристов. Дома старые, но в домах много модных бутиков и магазинов с глупыми названиями, типа «Вольтер» или «Фараони…». Причём тут Вольтер? Не при чём. И истлевшие фараоны далеко лежат в пустыне под пыльными камнями пирамид другого континента.
– … А сейчас можно прогуляться по городу, – предложил нам Тети в номере, и немного удивился, узнав, что мы это уже сделали. – Тогда встречаемся в час внизу. За нами были должны заехать и отвезти во Флоренцию на вокзал.
В час за нами заехал «Отличник», но перед тем как выехать из Пистойи нам по настоянию Тети нужно было обязательно заехать к кому-то интересному человеку. Все люди, с которыми по настоянию Тети встречался Э были очень важными, интересными и известными. Правда, Э так не всегда считал, особенно после того случая с карикатуристом, служителем музея советской формы. В этот раз интересным человеком оказался пожилой профессор, специалист по русской культуре, и мы встретились с ним возле местного университета.
Когда мы уже были на трассе, Тети рассказал историю, как обычный русский парень познакомился с итальянской девушкой, влюбился в неё, в её итальянские округлые формы и в её тёмные итальянские очи, и покинул СССР. В Италии он на ней женился, и устроился работать на металлургический завод. В итоге она его бросила и вышла замуж за другого, а он так и остался в Италии и до сих пор работает на том самом металлургическом заводе. Очень поучительная история, я её запомнил. Как говорится, не стоит бежать за автобусами и за женщинами. А то окажешься у металлургического завода.
Приехали на вокзал на час раньше, поэтому Т отправился в вип-зал, а Э отказался и сел по-простому на выступ возле стеклянного барьера перед путями. Мимо ходят толпы итальянцев, седовласый русский писатель скромно сидит возле ограждения. Поезд уже неудивительно опоздал, пусть ненадолго, но опоздал. Италия есть Италия, хорошо, что приехал. До Турина ехать долго, около трёх часов.
Лукреция – зовут дочку Лучаны Кастелино, казалось бы причём тут она. А вот причём. «Лига Севера» и «Пять звёзд» разосрались между собой. Они никак не могут договориться, кому быть премьером. Маттео Сальвини, молодой и амбициозный лидер «Лиги» не может договориться с не менее молодым и не менее амбициозным Луджи Ди Майо, лидером «Пяти звёзд». Учитывая итальянский темперамент представляю какие идут споры. Пауза затянулась, и появляются слухи о компромиссном третьем лице, которым и может стать Лукреция – известный экономист и дочь известного левого политика Лучаны Кастеллино. А пока Италия без правительства, мы едем на выставку в Турин.
Приехали в Турин около пяти, взяли такси и поехали селиться в отель. Сразу видно отличие Севера Италии. Широкие проспекты и перекрёстки с круговым движением. Высокие модерновые дома, супермаркеты, рестораны, кафе и магазины модной одежды. Есть метро – пока ехали, увидел несколько букв «М» возле подземных переходов. От вокзала до отеля в течении пятнадцати минут Тети со своим помощником о чём-то болтали с таксистом не умолкая. Не понимаю, о чём можно так долго журчать. Видимо, долго в поезде отмалчивались, и тут их прорвало. Я думаю, у итальянских следователей и католических исповедников нет проблем. В разговоре услышал «туто-дритто» и как опытный любительский лингвист сопоставил этому выражению армянское «туда-сюда».
Заселились в отель, Тети с Алесандро отправились на выставку готовиться к завтрашнему дню. Я оставил Э и отправился в свою гостиницу – за неимением мест мне зарезервировали комнату в другом месте. Дошёл до метро, купил билетти и добрался до своего отелле. В метро и на улице играла весёлая музыка – какой же, всё-таки, итальянцы жизнерадостный народ.
День пятый
День двенадцатый и тринадцатый, последний
**наш проект существует на средства подписчиков, карта для помощи
4279 3806 9842 9521
