119
- Лакрия, - сказала сестра Климены, - я должна показать тебе то, что произошло с Ирвингом. Я давно ждала этого, думала не доживу уже. Но ничего, дотянула, смогла его погибель увидеть.
- Неужели колдуна больше нет? - воскликнула девушка.
- Не совсем так, дух его очень силён. Много темноты он пропустил сквозь себя и она сделала невозможным его уход в мир иной. Много магических печатей лежит на нём, крепко они его держат.
- Я не понимаю, - покачала головой Лакрия.
- Сейчас поймёшь, а пока смотри, - она взяла ладони воспитанницы и пристально посмотрела ей в глаза. Девушке показалось, что она теряет сознание и начинает видеть сон.
В земляной камере на полу сидел пожилой мужчина. Ничто из его вида не выдавало в нём власть имеющего человека. Длинная ряса была вся разорванной и грязной, на теле были видны следы пыток. Единственное, что выдавало его некогда высокое положение была пряжка на поясе со символом ордена, на который в последний годы начались гонения.
Монахи, состоявшие в этом ордене, стали столь богаты и влиятельны, что вызвали зависть и негодование тех, кто назывался королями здешних земель. Правителям не нравилось, что всё больше власти сосредотачивается в чужих руках, а уж о богатствах, которых хранились в подземельях монастырей, вообще ходили легенды.
Тогда как короли были вынуждены тратить большую часть средств на содержание своего двора и войска, которое в случае опасности защитило был границы страны, монахи же были свободны от этого..
Они могли тратить деньги на благотворительность, поддерживать своих прихожан, чем завоёвывали их благодарность и расположение. При этом они также находились под защитой войска и ещё получали деньги от государей на содержание монастырей. И содержание паствы в нужных правителям настроениях.
Но пользы от монахов с каждым годом становилось всё меньше. А вот их влияние усиливалось. Государи в серьёз начали опасаться, что богатейшие ордена сместят их. Их денег хватит, чтобы сколотить войско в несколько раз больше их собственного. И было решено, что самые влиятельные ордена необходимо уничтожить.
В однин из дней, когда Ирвинг со своими братьями по монастырю проводил обряд в подземелье, к ним ворвались королевские стражники и обвинили в богохульстве и колдовстве.
Начертанные на земле символы стали неопровержимыми уликами для обвинения. А дознаватели теперь применяли свои методы получения информации на своих же прежних хозяевах.
Многие монахи сразу признавались в содеянном, перекидывали вину друг на друга, каялись, просили о помиловании, обещали служить церкви с усиленным рвением, но помилование не получил никто. Не для того затевалось это дело, чтобы отпустить обвиняемых.
А вот Ирвинг усердствовал и настаивал на своей невиновности. Он очень убедительно играл умалишённого фанатика, искренне преданного церкви и служению. Этим он хотел снять с себя ответственность за деяния, ведь человек без ума не знает, что творит и следует за своим окружением. На это и была ставка колдуна. А за время следствия он планировал найти возможность для побега, одурманив своих стражников. Несмотря на арест, своих умений по наведению морока он не растерял.
Но дознаватели прекрасно знали способности и твёрдый ум колдуна и его игра не прошла. А стражники, хотя несколько и склонились под его колдовством, но открыть ему ворота монастыря не смогли.
А когда в келье Ирвинга были найдены свитки по тёмной магии, а так же зелья и предметы для магических ритуалов, то обвинения стали незыблемы. Такого количества черепов и конечностей разных животных дознаватели не встречали даже в домах признанных ведьм.
Всё это позволило сделать из Ирвинга главного обвиняемого и приговорить к самой жестокой казни, чего колдун категорически не хотел. И сидя в своей подземной камере, он думал о том, как сберечь свой дух. Сумев однажды воплотиться во младенце, он надеялся проделать это заново. Поэтому на последнем допросе, который проходил в его келье, он успел спрятать в складках своей разорванной одежды пузырёк с ядом. Он должен был навсегда усыпить его тело, безболезненно и тихо, а боли колдун боялся. А вот дух остался бы на свободе. Тогда как казнь, которую хотели применить к нему инквизиторы, уничтожала и дух.
- Но бездыханное тело уже не станут проводить через такие обряды, - шептал себе Ирвинг, настраивая на принятие яда, - а значит, я смогу вернуться и отомстить.
Жалел ли он о каких-то своих деяниях в ту ночь? Нет, лишь о том, что не успел найти Лакрию.
- Но я буду следить за ней из призрачного мира, и возможно, найти способ приблизиться к ней, - успокаивал он себя, поднося отраву к губам.
Утром в камере нашли похолодевшее тело, а рядом с ним выкатившийся из раскрывшейся ладони пузырёк.
Инквизиторы были недовольны. Сорвалась такая показательная казнь, а ведь правители уже приглашены.
- Вместо него возьмём другого монаха из ордена, - равнодушно пожал плечами один из пришедших в камеру Ирвинга. - А этого закапаем и всё.
- Надо сжечь! - проговорил другой, - такие колдуны погибают лишь от первозданного огня, который надо вызвать с помощью символов.
- Он уже испустил дух, над бездыханным телом мы ритуалы не проводим, - ответил ему коллега и вышел.
Тело предали земле, и вместе с этим получила освобождение душа Стефа, привязанная к своему телу с момента рождения и до его гибели не имеющая возможности покинуть его. Теперь же светлая душа взмыла ввысь, а вот дух Ирвинга остался. Печати, наложенные при колдовстве, не давали ему возможности окончательно покинуть этот мир. От этих цепей его мог освободить лишь ритуал, который инквизиторы не стали проводить. Этого и добивался колдун.
Лакрия резко открыла глаза. Она не поняла понять - спала она или видела это всё наяву.
- Колдун сгинул? - с радостью спросила девушка.
- Его тело погребено, - ответила сестра Климены, - но присутствие духа ты можешь почувствовать рядом с собой. Для него теперь нет границ и он легко найдёт тебя.
Лакрия нервно вцепилась в свой амулет на шее и с опаской оглянулась вокруг.
- Я думала, ты хочешь успокоить меня этим видением, а получается наоборот, - проговорила она, - всё стало только хуже.
- Нет, сейчас Ирвинг не опасен для тебя, - ответила пожилая женщина. - И если ты не будешь заниматься магией, то он и впредь не сможет проникнуть в твою жизнь. Бестелесный дух не опасен. Пройдёт ещё много веков, пока он научится подселяться в живые тела без приглашения. Но если ты будешь творить ритуалы, то он обязательно найдёт лазейку, как проникнуть в твою жизнь.
- Даже защиту нельзя ставить? - спросила Лакрия.
- Защитный круг можно. А вот про остальное забудь, - ответила сестра Климены, - даже навар для лечения ребёнка вари без заговора, просто используй те травы, которые надо положить.
- Ребёнка? - переспросила девушка.
- Да, придёт время и для этого, - улыбнулась наставница, - а пока иди, мне надо побыть одной. После моих проводов год жди, а потом можешь замуж выходить.
- Я не пойду замуж - быстро ответила Лакрия, беря женщину за руку, - и тебя отсюда не отпущу!
- Не тебе решать, когда мне уходить, - ответила та, - я сделала всё, что обещала сестре, теперь ты сама справишься. Только помни о моих словах. А теперь иди.
Когда Лакрия вернулась, сестра Климены тихо лежала на скамье, на её устах застыла спокойная улыбка. Девушка бросилась к ней, осознавая, что тебя осталась совсем одна в этом мире.