Я помню бабушкину хату, именно так и никак иначе она её не называла. Хлипенькая дверь, запирающаяся на немудрёный засов, которым пользовались только в случае, если уходили далеко и надолго. В сенях полумрак, пахнет молоком и сеном, один неосторожный шаг-и гремят банки да бидоны под ногами, в которых молоко, сметана, творог; в углу кадка с кислой капустой. Импровизированная кухонька с картой мира на полстены над столом: хочешь-ешь, хочешь-мир изучай. Одна-единственная комната-она и гостиная, и спальня, и даже немножечко кухня, в которой правит балом русская печка. Модное ныне слово «зонирование» в моем детстве известно не было, но имелась неизменная русская смекалка и та самая русская печь, отделяющая гостиную от места приготовления и употребления пищи, и был большой советский шкаф, в недрах которого хранилось нажитое непосильным трудом добро, который, помимо основного своего предназначения, выполнял функцию импровизированной перегородки, за которой на высокой перине спала бабушка. Но чаще не спала: хлопотала по хозяйству, ходила за скотиной и пряла на самой настоящей прялке самые натуральные, как сейчас бы сказали, экологичные, аутентичные и эксклюзивные вещи. Открытые окна, колышущаяся на ветру занавеска, сонное жужжание разомлевших от солнца мух и резкий хлопающий звук мухобойки. Ощущение полнейшего спокойствия и незыблемости происходящего.
К чему я всё это? Зачем я об этом? А потому, а потому, что давеча была мною дочитана чудеснейшая, светлая, честная, смелая и понятная книга, написанная выдающимся российским филологом Анатолием Чудаковым, и имя этой книги-Ложится мгла на старые ступени. После прочтения оной я и вспомнила свои старые ступени, которых к великому огорчению больше нет, и бабушку Мотю-старую женщину с удивительно синими глазами, которую, по причине своих малых лет, я так до конца при ее жизни не узнала.
И пусть не пугает вас внушительный размер произведения, стОит только открыть книгу, перелистнуть страницу-другую, и реальный мир отодвинется на второй план, а вы с головой окунётесь в чужие тёплые, грустные, живые воспоминания. Роман-идиллия неторопливо, вдумчиво и обстоятельно повествует о жизни простой семьи в непростое время, жизнь на самом краешке Союза-в Северном Казахстане, средь себе подобных ссыльных поселенцев. Мир отдельно взятой семьи, как срез образа жизни миллионов советских граждан, которые работали, любили, растили детей, страдали, воевали, боролись, мирились. Пытались оставаться людьми в любых условиях и при любых обстоятельствах. Деревня здесь не столь прозаична, как в моих детских воспоминаниях, деревня Чудакова -это беспрестанный, изнуряющий труд ради жизни, от рассвета до заката, из года в год, без права на отдых. Здесь не найдёте остросюжетных поворотов и экшена, но сполна почерпнёте умных мыслей, прочтёте об иной точке зрения, отличной от общепринятой, о войне, обществе и советском укладе жизни. Честно об истории страны, которая не всегда была справедлива и милостива к своему народу.
Многое из прочитанного во мне живо откликнулось, что-то заставило призадуматься, что-то из прочитанного стало поводом переосмыслить свою точку зрения. Тонкое, интеллигентное и смелое произведение, в котором без лишнего трагизма вся суть тревожных времён начала двадцатого столетия, о которых спустя без малого сто лет, хочется верить, мы научились честно говорить вслух.
По праву лучший русский роман первого десятилетия XXI века.