„Мечты, мечты,
Где ваша сладость?“
А.С. Пушкин. Пробуждение
Вот как был, помнится, описан этот цорес:
«ВТБ-24, 18.08.10 продало Русской Долговой Корпорации мой долг. До этого я как должник приходила в банк для урегулирования сроков погашения и сумм. Мне ответили, что если я оплачу кредит до 01.09.10, то претензий не будет, 31.08.10 долг был оплачен, а 10.09.10 я получаю письмо, в котором меня уведомляют о продаже задолженности Русской Долговой Корпорации. В банке мне сказали, что деньгами они не воспользовались и я могу их снять, что я и сделала. Но письмо и звонки переадресовались и к поручителю от Русской Долговой Корпорации. Мы платим по 500-1000, т.к. застращали судами, покоя нет, юристы сказали хоть 100 рублей платите, и тогда в суд никто не подаст. Посоветуйте, правильно мы поступаем или нет, может не стоит никому платить, а это развод какой-то?»
Прошу обратить внимание на даты, которые тут обозначены.
Что там за «юристы» насоветовали «хоть по 100 рублей» платить — понятия не имею, а только вот изложенная тут ситуация представилась мне архиинтересной. Как говорится, тут есть чуть ли не полный букетик всякой всячины.
Начну с того, что я не могу себе представить, каким образом можно «продать долг». Употребление этих странных слов, расхожее, как и «купил (продал) по доверенности» (да ещё и не просто «по доверенности», а по некоей законодательству уже и вовсе неведомой «генеральной доверенности»), лично для меня затмевает практически весь смысл, до которого приходится докапываться. В данном случае вроде бы из контекста понятно, что речь идёт не о «продаже долга», а об уступке права кредиторского требования. Я это пока могу понять только так: банк уступил некоей компании право кредиторского требования, которое он, банк, имел к г-же В., заключающееся в требовании уплатить некоторую сумму денег.
Как видно из первой даты, уступка требований произошла 18 августа 2010 года.
Далее: я так понимаю, что сам по себе долг возник в результате заключения и исполнения банком договора кредитования. Было согласовано между банком и г-жой В., что претензий у банка не будет в том случае, если г-жа В. исполнит свои обязательства в срок до 1 сентября 2010 года. Когда такое согласование произошло — до или после 18 августа 2010 года для г-жи В. никакого значения не имеет. Обратим внимание, что г-жа В. исполнила свои долговые обязательства, как она сама описывает, накануне обозначенной в договорённостях с банком даты: 31 августа 2010 года. Именно в последний день августа она перечислила последнюю сумму.
А вот затем началось нечто примечательное.
10 сентября 2010 года эта г-жа получает письмо (непонятно, правда, от кого было это письмо), в котором её уведомляют об уступке банком кредиторских требований к ней компании. При этом начинается, как я понимаю, малоприличное психологическое давление и откровенно делают мадам страшно. Да-да, на огромное количество народа такие страшилки, которые изобретают «коллекторы», как бы это ни звучало странно, но действуют.
Тем не менее, наша героиня, как мы видим, всё же попыталась прояснить для себя ситуацию. И пошла в банк. Где ей исполнили арию о том, что они-де деньгами её (?!) немножечко не совсем «не воспользовались» и предложили эти денежки из банка забрать. Что наша г-жа В. и проделала. Ну и, натурально, проделав такое, бросилась просить совета. Нормальная ситуация для любой мадам. Вообще-то поступать надо наоборот: сначала спросить совета, а потом уже делать. И что самое поразительное, стала зачем-то платить каких-то денег некоей компании, которая, вроде как, стала её новым кредитором. Для спокойствия, так сказать, собственного платить стала. Ибо «застращали».
А я вот прочёл всё это и так мне возмечталось стать на место этой мадам… Нет, честное слово, лично я тоже бы хотел вот так вот попасть в такую историю на место именно, именно г-жи В. Кто понимает — может помечтать вместе со мною. А кто не понимает — расскажу. И не надо кидать брови на лоба!
Давайте выясним следующую вещь: когда именно г-жа В. исполнила свои долговые обязательства, которые она имела перед банком в силу договора кредитования?
Ответ ясен: 31 августа 2010 года.
Обусловленность была: до 1 сентября 2010 года.
То есть исполнено долговое обязательство было в срок.
Теперь сделаем другой вопрос: а надлежащему ли лицу г-жа В. исполнила в срок своё обязательство?
Ответ мы найдём в п. 3 ст. 382 ГК РФ:
Статья 382. Основания и порядок перехода прав кредитора к другому лицу
<…>
3. Если должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несёт риск вызванных этим для него неблагоприятных последствий. В этом случае исполнение обязательства первоначальному кредитору признаётся исполнением надлежащему кредитору.
Когда же был должник-то в лице г-жи В. письменно-то уведомлен о переходе прав кредитора от банка к компании?
Ответ: 10 сентября 2010 года. То есть после 31 августа 2010 года, когда уже было произведено исполнение должником обязательства. Ведь так же?
Из этого следует вывод: не смотря на то, что сама по себе уступка прав кредитора состоялась между банком и компанией 18 августа 2010 года, исполнение г-жой В. 31 августа 2010 года её долговых обязательств путём передачи денег банку было таки исполнением надлежащему лицу.
А из последнего, как «здрасьте», следует уже и то, что 31 августа 2010 года кредиторское требование банка к г-же В. прекратилось надлежащим исполнением в срок. Именно тогда. И никогда более. А прекратившееся кредиторское требование не может возникнуть вновь.
Однако, как я услышал из бурного обсуждения, один из дискутантов, вслед, надо полагать, за могучим в своих рассудочных усилиях банком заявил, что сослаться на исполнение обязательства надлежащему лицу, мол, г-жа В. не может, так как она додумалась-таки взять денежки из банка в ответ на заверения самого банка, что она их может-таки взять. Чтоб я так жил! Уверяю Вас, они просто делают мне смешно.
Вот именно это самый интересный и самый мечтательный для меня момент. О, как бы я хотел, чтобы хоть какой-то банк взял и вот просто так сказал мне: «Слушай, дорогой наш, драгоценный, яшмовый, вот тут деньги лежат — бери и трать их на здоровье, будете иметь на взять-перекинуть!» Ей-ей, взял бы и потратил бы с превеликим удовольствием. И сказал бы непременно «спасибо!». Или же опять положил бы во всё тот же банк с целью получения процентов. И знаете почему? Да ровно потому, что эти денежки мне этот шлимазл-банк просто при таких-то обстоятельствах по-да-рил. Он не мог бы даже сослаться на необоснованное обогащение, поскольку ему-то доподлинно было известно, что никаких обязательств у него передо мной нет. А потому такие денежки — чистый подарочек со всем моим уважением. Причём, натурально, как и положено дару, безвозмездный. Ну, в конце-то концов, это рыба ищет где глубже, а человек — где плохо лежит. И, поверьте, не надо меня уговаривать брать денег, я и сам соглашусь, хоть и гешефтмахер из меня аж никакой..
Да, а как же эти самые коллекторы?
Скажите, а где, кто и когда придумал такое юридическое событие как «отмена должником своего исполнения»? Это откуда такое почему? Из «генеральной доверенности» или «продажи долга»? Если до 31 августа 2010 года должника письменно не уведомили об уступке прав кредитора коллекторской компании, то это значит, что сами по себе действия должника по перечислению денег банку как кредитору именно прекратили 31 августа 2010 года обязательство, и никакие последующие маланские мансы с уже полученными банком 31 августа 2010 года деньгами, равно как отсутствие таких мансов, никакого значения на этот замечательный факт не оказывают. А факт замечателен тем, что именно с окончанием августа окончился и долг г-жи В. по кредитному договору.
А вот теперь делаем интересный иной вопрос: а как следует расценивать домогательства коллекторов к г-же В. в свете уже сказанного и того обстоятельства, что платежи из неё они-таки себе выдурили? Ведь уголовщинкой пахнет. И весьма интенсивно.
А её платежи пахнут — безграмотностью, которая, как выясняется, тоже денег стоит и не морочьте мне мэдэбэйцалы.
Эх, ну отчего мне не попадалось таких банков…