Обзор немецких медиа
🗞(+)Die Zeit в интервью с женой украинского президента «Елена Зеленская: "Я не хочу быть жертвой"» рассказывает, как двое актёров и деятелей от развлекательной индустрии докатились до такой жизни. Уровень упоротости комментариев: умеренный 🟡 В целом, обычное девочковое интервью. Но жена Зеленского явно умнее самого Вовы. Это чувствуется. Хотя фото в Vogue были глупостью, ИМХО.
Беседовали: Катрин Гилберт и Амели Шнайдер. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец»
Может быть, раз в неделю она встречается со своим мужем, говорит Елена Зеленская, жена президента Украины. Они остались жить в одном городе, Киеве. Но с тех пор, как в их страну пришла война, они живут отдельно, из соображений безопасности.
Die Zeit: Госпожа Зеленская, как вы поживаете?
Е. Зеленская: Я жива.
Die Zeit: Как вы себя чувствуете сейчас?
Е. Зеленская: Как будто я хомяк, который бежит дальше и дальше по своему колесу. Я функционирую. С начала войны я не могу думать о том, как у меня дела. У меня нет для этого тишины и покоя, а когда действительно на короткое время наступает тишина, я слишком измучена, чтобы прислушиваться к себе.
Die Zeit: Ваш муж Владимир Зеленский уже три года является президентом Украины, а Вы, как его жена, стали женой президента. Вы представляли, что Вас ожидает?
Е. Зеленская: Нет. Конечно, я знала, что существует протокол, которому я должна следовать. Я решила справиться с этой задачей по-своему. Для меня всегда было важно быть независимой.
Die Zeit: Вы не хотели улыбаться и одеваться соответствующим образом.
Е. Зеленская: Именно так. Кроме того, меня пугала мысль о том, что за мной будут постоянно наблюдать и осуждать. Но я знала, что это будет частью этого.
Die Zeit: У вас было два года, чтобы привыкнуть к новой жизни.
Е. Зеленская: А потом пришла война и всё изменила. Абсолютно всё. Сегодня мои прежние мысли кажутся мне смешными. С февраля прошлого года я действительно думаю только о спасении. Это может показаться пафосным, но моя жизнь вращается вокруг помощи другим людям.
Die Zeit: Ваш муж тоже?
Е. Зеленская: Мы стараемся поддерживать друг друга. Но я боюсь, что он помогает мне больше, чем я ему. Он даёт мне силы, когда я боюсь или нервничаю. Тогда он говорит мне: «Лена, ты сможешь. У нас всё получится». Я хотела бы поблагодарить его за это, и я очень надеюсь, что с ним ничего не случится, и я смогу продолжать благодарить его.
Die Zeit: Вы оба остались в Киеве во время войны, но больше не живёте вместе. Ваш муж работает и спит в офисе, вы - с детьми.
Е. Зеленская: В первые месяцы войны мы вообще не виделись. Самое трудное - это не физическая разлука. Мы не единственная пара, которая живёт далеко друг от друга. В то же время мы можем встречаться друг с другом.
Die Zeit: Как часто вам удаётся это делать?
Е. Зеленская: Может быть, раз в неделю мы обедаем вместе. Хотелось бы чаще, но это невозможно - по соображениям безопасности. И потому что мой муж работает без перерыва.
Die Zeit: Что самое трудное?
Е. Зеленская: Потеря легкости. Мы время от времени разговариваем по телефону. Иногда я просто не знаю, чувствую ли я себя лучше после этого. Он так изменился по сравнению с тем, что было раньше. Вы не поверите, как я счастлива, когда заставляю его смеяться. Раньше мы так много смеялись.
Die Zeit: Как война влияет на ваше тело и душу?
Е. Зеленская: Это постоянное давление делает всех в нашей стране душевно и физически больными. Я являюсь крёстной матерью программы терапии для травмированных детей по всей стране. Мы организуем своего рода лагерь для тех, кто потерял своих родителей, сестёр или братьев. Мы заботимся о людях, которые больше не могут есть и ничего не чувствуют. Но мне самой не намного лучше.
Die Zeit: Вы также получаете психологическую помощь?
Е. Зеленская: Да, я тоже прохожу лечение. Я не думаю, что мне нужно это скрывать. Недавно я была у врача, он диагностировал нарушение зрения. Это безумие, мне уже 45 лет, и у меня никогда не было ничего плохого с глазами. Думаю, это потому, что мы все постоянно смотрим в свои мобильные телефоны и следим за тем, что происходит в нашей стране. Кроме того, мы уже год живём в темноте. Либо отключают электричество, либо мы находимся в подвале. Знаете, о чём я иногда думаю?
Die Zeit: Нет, о чём?
Е. Зеленская: Иногда мне кажется, что русские ждут, когда люди устанут бегать в бомбоубежища или подвалы, чтобы спрятаться. Тогда они могут внезапно нанести удар и убить сразу больше людей. Как это произошло недавно в Днепре.
Die Zeit: Тогда люди начинают ненавидеть всех русских?
Е. Зеленская: Ну, у нас точно нет стокгольмского синдрома, когда жертва начинает сочувствовать своим мучителям. Мы не видим и не чувствуем массового движения против войны в России. Мы не видим, чтобы кто-то сочувствовал детям, гибнущим на Украине. Вместо этого после каждого ракетного удара мы читаем многочисленные комментарии в социальных сетях типа «Пусть все там наконец умрут» [ну, если целенаправленно искать упоротые комментарии в русском сегменте интернета, наверное их можно найти. Но таких упоротых - явное меньшинство - прим. «МП»]. Это не мы напали, это на нас напали и нас уничтожают. Этого достаточно для ответа?
Die Zeit: Конечно. Вы отдыхаете по ночам?
Е. Зеленская: Спать мне трудно. Когда я лежу ночью в постели, я смотрю на своего ребёнка, который спит рядом со мной. И когда звонит будильник, а ребёнок не просыпается, я не знаю: бежать? Или дать ребёнку поспать? Утром я иногда смертельно устаю, но мне приходится снова излучать энергию, работать, увлекать за собой других. Знаете, что я заметила? Мне трудно сопереживать. Как я могу это сделать?
Die Zeit: Есть ли что-то, что вы можете сделать, чтобы отвлечься на какое-то время?
Е. Зеленская: Несколько раз в неделю я занимаюсь спортом. Я занимаюсь гимнастикой, а иногда хожу пешком. Тогда я на мгновение забываю обо всём остальном. Я также пробовала медитировать. Я думала, что это поможет мне, но это не помогает. Мой муж тоже занимается спортом, силовыми тренировками. Ему это необходимо, это немного отвлекает его.
Die Zeit: В разговорах с доверенными лицами Вашего мужа часто говорили, что его воля и энергия заразительны. Война длится уже почти год. Не иссякнут ли скоро и его запасы?
Е. Зеленская: Сила не бесконечна. Владимир - всего лишь человек. Но он всегда умел это делать, увлекать за собой других. Это врождённая черта. Это часто помогало ему в жизни. Меня это всегда восхищало. На телевидении мы долгое время работали вместе в одной команде с другими коллегами. Тогда у него иногда возникали безумные идеи. Другие говорили: «Нет, это невозможно. Это невозможно. Оставь это». В конце концов, всё всегда получалось. Даже тогда он уходил последним и фактически всегда первым приходил в офис на следующее утро. Это не всегда было приятно для нас дома, но это вдохновляло сотрудников.
Die Zeit: Вы работали сценаристом до войны. Сейчас вы ещё пишете?
Е. Зеленская: Нет, это мне не удаётся. Раньше я придумывала, что бы такого смешного сказать обо всём. У меня было такое ироничное отношение к жизни. Сейчас это всё ушло.
Die Zeit: Если бы поступило предложение снять фильм о вашей жизни, к какому режиссёру вы бы пошли сниматься?
Е. Зеленская: Я думаю, что Квентин Тарантино - это здорово. Но если серьёзно, было много запросов, и на фильмы, и на биографии. Я им всем отказала.
Die Zeit: Почему?
Е. Зеленская: Я не хочу быть в центре трагической, драматической истории. Не знаю, понимаете ли вы, но я не хочу, чтобы моя жизнь потом была разложена перед большой аудиторией и люди, возможно, испытывали жалость. Я не хочу быть жертвой.
Die Zeit: Иногда вы покидаете свою страну и представляете Украину на международных мероприятиях, таких как Всемирный экономический форум в Давосе, или посещаете Капитолий в Вашингтоне. Когда вы в отъезде, совесть всегда путешествует с вами?
Е. Зеленская: У меня всё время странное чувство. В Вашингтоне, например, люди живут своей обычной жизнью. Они не боятся громких звуков. Они могут сесть в самолёт и улететь куда-нибудь. У нас на Украине с 24 февраля нет воздушного движения. Когда я была в Давосе несколько недель назад, в небе постоянно кружил вертолёт. Это меня очень раздражало. Сначала я не понимала, почему это меня беспокоит. Я знала, что никакой опасности нет. Я и в других местах не могу найти покоя. Кроме того, я всегда хочу поскорее вернуться к своим детям.
Die Zeit: Как поживают ваши дети?
Е. Зеленская: Дочери 18 лет, сыну - 10. Они уже не малыши. Они смотрят новости, понимают, что происходит вокруг них. Как и все дети на Украине, они должны пытаться как-то жить дальше. Но они чувствуют, что их жизнь поставлена на паузу. И это ранит моё сердце. Они живут в постоянной надежде на то, что им снова разрешат мечтать.
Die Zeit: Был ли за последние двенадцать месяцев момент, который был сложнее всех остальных? Может быть, крушение вертолёта и гибель министра внутренних дел, других пассажиров и детей в детском саду, на который упали обломки? Говорят, что у Вас были доверительные отношения с некоторыми из погибших.
Е. Зеленская: Когда произошла авария, я была в Давосе. Большинство новостей я получаю через Telegram, как и все остальные. Но о катастрофе мне сообщил мой муж. Он позвонил мне утром, хотел сам рассказать. Вскоре после этого я должна была выйти на сцену и принять участие в дискуссии о восстановлении Украины. Мне пришлось взять себя в руки, потому что я знала, что эта работа важна для того, чтобы закончить войну и найти решение.
Die Zeit: И каково ваше предложение по решению проблемы?
Е. Зеленская: Решение, которое мы предложили в Давосе, - это формула мира, которую ранее представил мой муж. Десять конкретных пунктов, от ядерной безопасности до восстановления территориальной целостности нашей страны. От энергетической безопасности до возвращения всех военнопленных и депортированных, содержащихся на территории России. Вовлечь весь мир в реализацию этой формулы мира - одна из центральных задач нашего государства.
Die Zeit: А что для Вас является принципиально важным?
Е. Зеленская: Для меня наиболее важна гуманитарная, человеческая сторона. Чтобы наши люди, которые сейчас разбросаны по всему миру, могли вернуться домой. Все отцы, сыновья и дочери на фронте должны, наконец, вернуться домой. Но мир, в нашем понимании, не является синонимом прекращения огня. Невозможно пожать руку тем, кто только что убил наших близких или соседей.
Die Zeit: Вы можете привыкнуть к этому ужасу?
Е. Зеленская: Иногда мне кажется, что да, потому что трагедии происходят каждый день. Но потом я снова понимаю, что это невозможно, каждый раз все снова так же плохо. Я не могу сказать, что причиняет больше боли: бесчисленные солдаты, которые погибают на фронте, множество мирных жителей, которые становятся жертвами бомб, или люди в вертолёте, которых я знала лично и любила. Мы с мужем очень высоко ценили Дениса Монастырского, нашего министра внутренних дел. Но разве я скорблю о нём больше, чем о матери и её ребёнке, которые только что пришли в детский сад, где разбился вертолет? Нет, не должна, не должна.
Die Zeit: Вы позволили взять у себя интервью коллегам из Vogue, Анни Лейбовиц сфотографировала Вас по этому случаю иконически. Фотография на обложке вызвала бурные обсуждения. Не было ли это именно тем, чего вы не хотели, - быть поставленной перед публикой?
Е. Зеленская: Когда получаешь такое предложение, невозможно отказаться. В конце концов, Vogue - это не только гламур, там публикуются тексты на социально значимые темы. Я также всегда стараюсь достучаться до многих людей, чтобы привлечь их внимание к нашей ситуации. И я считаю, что для меня большая честь работать с Энни Лейбовиц.
Die Zeit: Вы недооценивали влияние этих фотографий?
Е. Зеленская: Нет, я знала, что фотографии могут вызвать споры - даже в моей собственной стране.
Die Zeit: На Украине заглавная поза была раскритикована как некрасивая. Вы сидите, слегка наклонившись вперед, на мраморной лестнице, руки сложены на коленях, волосы уложены, ноги расставлены, ступни твёрдо стоят на земле, на вас чёрные туфли-лоферы без каблука. Ваш взгляд требователен.
Е. Зеленская: Я действительно не могу придумать ни одной причины в 2023 году, почему я не должна выглядеть требовательно как жена президента Украины. Мне не нужно прятаться. Война не может отнять у меня всё.
Die Zeit: Вы намеренно хотели играть в политику этим появлением?
Е. Зеленская: Я не думала об этом. Я просто хотела показать, кто я есть. И, честно говоря, я не исключение в своей стране. Позже в Instagram и TikTok появился хэштег #sitlikeagirl. Даже молодые девушки фотографировали себя в этой позе, чтобы показать, какие мы есть. Я ни капли не жалею об этом.
Die Zeit: Во время поездки в Америку вы сфотографировались вместе с Джилл Байден, женой американского президента. Это была ваша идея - договориться о том, чтобы надеть синие и жёлтые туфли для фотографии? Чтобы соответствовать украинским национальным цветам?
Е. Зеленская: Нет, это было совпадение. Просто синие туфли хорошо сочетались с моим ярко-жёлтым костюмом, а Джилл случайно надела жёлтые.
Die Zeit: Думаете ли Вы иногда о том, чем бы Вы хотели заняться, если бы война когда-нибудь закончилась?
Е. Зеленская: Я бы села в машину, одна, без моих телохранителей, без всех тех людей, которые постоянно меня сопровождают. Я бы просто выехала из города. И включила бы музыку очень громко. Потом я остановлюсь где-нибудь в красивом месте и просто буду смотреть на пейзаж. И так долго, как мне захочется. Предварительно я, конечно, отключу мобильные телефоны.
Die Zeit: А ваш муж присоединится к вам позже?
Е. Зеленская: Да, он присоединится к нам.
@Mecklenburger_Petersburger
Мекленбургский Петербуржец в: