Обручение произошло в канун Рождества и было пышным, всего через три дня после обручения сестры жениха с императором. «Все кричали: “Ах, как она счастлива!” Моим ушам не противно это эхо слышать а не знала, что это счастье мною поиграет: показало мне только, чтоб я узнала, как люди живут в счастии, которых Бог благословит. Однако, я тогда ничего не разумела, молодость лет не допускала ни о чём предбудущем рассуждать; а радовалась тем, видя себя в таком благополучии цветущею. Казалось, ни в чем нет недостатку; милый человек в глазах, в рассуждении том, что этот союз любви будет до смерти неразрывный, а при том природные чести, богатство, от всех людей почтение: всякой ищет милости, рекомендуется под мою протекцию; подумайте, будучи девке в пятнадцать лет так обрадованной!» Счастье княгини продлилось всего 26 дней, а дальше, по её словам, было 40 лет тяжелых испытаний, где год шёл за два.
Графиня Наталья Борисовна Шереметьева, в будущем княгиня Долгорукова, родилась в 1714 году. Место рождения достоверно неизвестно. В 5 лет она потеряла отца, в 14 лет мать, и на попечение ненадолго её взял дядя, а там можно было и замуж её выдавать. Кандидатов в мужья было множество, тем более что такая завидная невеста явно сулила солидное приданое. Выбор пал на Ивана Михайловича Долгорукова. При каких обстоятельствах случилось их знакомство, а затем и сватовство, история, умалчивает. Одно можно сказать точно: брак этот был заключен по большой любви, по крайней мере, со стороны невесты. Любовь эту она пронесла через всю оставшуюся жизнь, при том что объект её любви был личностью весьма неоднозначной.
Если читать описания, оставленные современниками, то может показаться, что речь о совершенно разных людях. Сама княгиня Долгорукова в «Своеручных записках» писала, «что первая персона в нашем государстве был мой жених, при всех природных достоинствах имел знатные чины при дворе и в гвардии. Я признаюсь вам в том, что я почитала за великое благополучие, видя его к себе благосклонность; напротив того и я ему ответствовала, любила его очень, хотя я никакого знакомства прежде не имела,… но истинная и чистосердечная его любовь ко мне на то склонила». В своих воспоминаниях она описывает мужа прекрасным человеком, почти мучеником. Однако некоторые современники отзывались о нём по-другому. Два таких свидетельства приводит исследователь Юрий Лотман в книге «Записки о русской культуре». Из воспоминаний князя Щербатова: «Князь Иван Алексеевич Долгоруков был молод, любил распутную жизнь и всеми страстьми, к каковым подвержены молодые люди, не имеющие причины обуздывть их, был обладаем. Пьянство, роскошь, любодеяние и насилии место прежде бывшего порядку заступили. В пример сему, ко стыду того века скажу, что слюбился он, иль лучше сказать, взял на блудование себе, между прочим, жену К. Н. Ю. Т. (князя Никиты Юрьевича Трубецкого), рожденную Г. (Настасью Головкину), и не токмо без всякой закрытости с нею жил, но при частых съездах у К. Т. (князя Трубецкого) с другими своими молодыми сообщниками пивал до крайности, бивал и ругивал мужа, бывшего тогда офицером кавалергардов, имеющего чин генерал-майора, и с терпением стыд свой от прелюбодеяния сносящего. И мне самому случалось слышать не единожды быв в доме сего К. Т., по исполнении многих над ним надругательств, хотел наконец выкинуть его в окошко. Но любострастие его одною или многими не удовольствовалось, согласие женщины уже на любодеяние уже часть его удовольствия отнимало, и он иногда приезжающих женщин из почтения к матери его затаскивал к себе насильно». Чуть более лестно о нём писал герцог де Лира: «Князь Иван Алексеевич Долгоруков отличался только добрым сердцем. Государь любил его так нежно, что делал для него всё, и он любил Государя так же. Ума в нём было очень мало, а проницательности никакой, но зато много спеси и высокомерия, мало твердости духа и никакого расположения к трудолюбию; любил женщин и вино; но в нём не было коварства. Он хотел управлять государством, но не знал, с чего начать; мог воспламеняться жестокою ненавистию; не имел воспитания и образования; словом, был очень прост».
Одно можно сказать точно: Иван Долгоруков был лучшим другом Петра II и неизменным спутником его во всевозможных увеселениях. Семья Долгоруких была одной из самых влиятельных при дворе. Своё влияние она использовала не только в своих политических амбициях, но и для пополнения своего кармана. Герцог де Лир вспоминал, что отец жениха «ума очень ограниченного», но при этом злостный казнокрад, и позже «в московском кремле устроена была палатка для разбора возвращённых от них драгоценных вещей». Долгорукие подбили Петра II жениться на Екатерине, сестре фаворита. Однако перед бракосочетанием жених неожиданно скончался от оспы. Позже ходили слухи, что едва император испустил дух, Долгоруков, размахивая шпагой, пытался заставить придворных присягнуть на верность его сестре. Правда, никаких документальных подтверждений этому нет. Долгоруковы решили подделать завещание императора в пользу несостоявшейся невесты. Ранее фаворит шутки ради подделывал подпись императора на ничего не значащих документах. Вот и на этот раз он по просьбе отца расписался за него. Однако Долгоруковы вовремя одумались, от безнадёжной авантюры отказались и сей заведомо сомнительный документ уничтожили. Это не спасло их от опалы, и в итоге их отправили в ссылку в Берёзов, куда ранее сослали семью Меншикова. Уже зная, что жених не только потерял своё положение при дворе, но и отправляется в ссылку, Наталья Шереметьева спешно выходит за него замуж – шаг неожиданный и по меркам морали того времени крайне странный, если не сказать глупый.
Впереди её ждало долгая и мучительная дорога в Сибирь, при этом остальные члены семьи жертву ее не оценили и относились к 16-летней новобрачной почти враждебно. У Долгоруких отобрали все имения и большую часть собственности. Тем не менее, что-то припрятать удалось, поэтому ехали они не с пустыми карманами. И только Наталья прихватить ничего с собой не додумалась. Небольшую сумму ей дала ее бывшая гувернантка, которая сопровождала воспитанницу разрешённую часть пути. В ссылке у Долгоруковых родилось несколько сыновей, но выжили всего два. При этом младший сын страдал психическими отклонениями.
Выпавшие на его долю несчастия Ивана Долгорукова умнее не сделали, и прежних привычек не изменили. В Берёзове он продолжил кутежи, насколько это было возможно в тех условиях, при этом случайным и не случайным собутыльникам с удовольствием рассказывал о своей прошлой жизни и вёл опасные по меркам того времени разговоры. Итог был закономерен. Некий подьячий Тишин, желая выслужиться, написал в 1737 году донос о том, что князь ведет разгульный образ жизни, а главное, говорит «важные злодейственные непристойные слова» об императрице Анне Ивановне и ее фаворите Э. И. Бироне. Анна Иоановна была сурова на расправы. Сначала болтуна перевели в камеру, которая, по сути, была ямой в земле с решёткой сверху. В похожей яме когда-то заморили боярыню Морозову. Долгорукова почти не кормили, но супруга всё-таки уговорила охранников разрешить ей передавать ему хотя бы хлеб. Затем его отправили сначала в Тобольск, потом в Шлиссельбург. Шлиссельбург – некогда военная крепость, которая в основном использовалась как тюрьма, преимущественно для политических преступников. Там его пытали, и при этом легкомысленный князь не только рассказал о том, чем хвастался перед собутыльниками, но и о том, о чем его даже не спрашивали. В том числе о завещании, о котором никто и не ведал. Всё это спровоцировало новую волну репрессий против Долгоруких. Самого Ивана Долгорукова приговорили к четвертованию вместе с двумя родными дядями и одним двоюродным, что и было сделано в Великом Новгороде. При этом современников поразило мужество, с которым приговорённый встретил смерть. Он не жаловался, не кричал, а только молился.
В 1740 году Наталье Долгоруковой разрешили вернуться из ссылки. На месте захоронения мужа она воздвигла храм Николая Чудотворца. Ей с детьми пожаловали ей село Старое Никольское в Вологодском уезде, затем вернули конфискованные имения мужа. Княгиня дождалась, когда один из сыновей окончит учёбу, поступит на службу и женится. После этого она постриглась в монахини в Киево-Флоровском монастыре под именем Нектарина. Больного сына она забрала в монастырь с собой. Перед пострижением она оставила «Своеручные записки» - довольно интересные воспоминания и любопытный памятник эпохи. Монахиня Нектарина умерла в 1771 году.
#история #историяроссии #российскаяимперия #18век #биография
