«Их жизнь была похожа на «обои». Всё слишком выпуклое, брызжет, цвета сумасшедшие. Темы надуманные, ракурсы пластиковые.. герои напомажены и избиты. Короче, натуральности — ноль! Зато чёткость — охрененная!
В «орбитах» всегда вращались мутные люди. С оглушительными успехами, в анамнезе. «Откуда, мать вашу — ваши успехи?!» — хотелось крикнуть с башни Эйфеля. Но только эхо было ответом. На слабые шёпоты — такое и просто вслух не спросишь. Тайна вклада!
Бывало, придут в гости, завалятся толпой. И — на тебе! — кичиться крайними достижениями. «Достижения» — стыд какой! — «криминалом, прям».. воняют. Но им — не пахнет. Сидят, чаи распивают, кашляют в ладошку, если приспичило. А что подсидели, спихнули, стравили, куска «хлеба с икоркой» ближнего лишили. Ни зА что — от обиды и завидок. Так и в ум не берут, что стыдно такое. Вытворять!
Когда пошёл мор. Слабенький ишо, в два пЕрста. Они не волновались, не про них, будто. И вскоре наступившее затишье, подтвердило «благоприятные прогнозы». «Не про нас!..
уродов.» Но крайнее, это мы, добавили. Они и не поняли, по губам. Продолжая веселиться, читать монологи, витийствовать. На заседаниях. И это — опять мы, нам же виднее. Короче, жизнь покатила в двух смежных слоях. Таких смежных — копни раз, на зубок, детской лопаткой. И обнаружишь. Эээдааакооое.. Ну, и вы вкурили. Последнее. Тоже, наше. Там, из-под «младенческого грейдера».
И, «что характерно..» — апломб «берёзовый» начал крошиться, пыльца «золотая» слетать. А «пляски» всё кружили. Головы. И это — снова я.
Бабы, гады, люды,.. гной и кровь пившие. Вам там не холодно? ещё.. Не жмёт, в портянках? от походов «налево». Сойки темя не разбомбили? слетев с веток парковых вековых. Не скрою — указатели там раньше стояли. Но мне велено было снять. К е**ням! Что я и — с удовольствием!.. — сделала. За «удовольствие». Мне можа пару очков и снимут — не жалко, удовольствие уж больно сладкое. Но вы-то и сами, в курсе.
*
Глянец холодил указательный палец. Я давно пролистала журнал, а читать там — как и задумано — нечего. И пока — перед выкидом и вылетом. Сухо и медленно возюкала по обложке. Бередя раны и прикидывая достоинства. Свои.
Объявили. Я встала, прихватила невесомую сумку, с минимумом — у меня «в каждой точке по бочке!» — вещиц. Проходя мимо урны, швырнула прошлого месяца «гламур». Показала средний палец, всему миру, туда же. И отправилась — налегке… — к морю. А куда ещё?!»