Примерно 16 лет назад, в это время, моя мама ощутила некие тревожные симптомы. Она почувствовала слабость, которая была сильнее, чем обычно, у нее пропал аппетит и немного поднялась температура. 37,2-37,3°С.
Мама никогда не отличалась равнодушием к своему телу, поэтому мы тут же пошли обследоваться. Первое же исследование - УЗИ брюшной полости - показало, что в поджелудочной есть какие-то образования, похожие на опухоли. Дальше был рентген кишечника с барием, КТ брюшной полости. Результат – диагноз "Рак слепой кишки".
Маму прооперировали, выяснили, что опухоль проросла в аорту и ее не удалить. И да, есть метастазы в печень и поджелудочную. 4 стадия.
Как принято в таких случаях, маму выписали домой, и дальше ее лечением занималась я, студентка 4 курса медуниверситета. Под кураторством онколога из поликлиники.
Тяжелый процесс продолжался три месяца. Под конец маму стали мучить сильные боли, и ей назначили наркотические анальгетики. Сначала трамадол, который я купила в специальной аптеке по рецепту. Потом, когда его действия перестало хватать, онколог выписал морфин.
28 декабря, вечер. Мы дома с бабушкой, брат – у деда. Мама уже в сопоре (такой уровень сознания, когда достучаться еще можно, но ненадолго и непродуктивно). Приходит медсестра из поликлиники делать укол. Я прошу ее: "Мама спит, давайте я сама уколю, когда проснется". Она соглашается, набирает в шприц морфин, отдает его мне и уходит. Через время мама "просыпается", начинает метаться по кровати. Я, полагая, что это от боли, делаю укол. Она снова впадает в забытье.
Утром 29 декабря ее не стало. Бабушка, ее мама, начинает сильно кричать. В числе прочего: "Это все твой смертельный укол".
Удар был сильным. Тогда я подумала, что это она в состоянии аффекта, пройдет время, она поймет, ЧТО я делала для мамы все это время, и извинится. Но происходит обратное: она продолжает повторять эти слова снова и снова.
Почему я тогда не переехала к деду, не знаю. У нас с бабушкой и до этого были отношения не ахти, а тут такие слова. Но я выполняла долг. Не бросала старушку, чтобы хоть как-то ей помогать по дому. И при этом все меньше с ней разговаривала. Это было сильнее меня – простить.
О прощении со мной не говорил только ленивый. Мамины подруги, старшие по возрасту сотрудницы на работе, будущие родственники.
– Прости ее, – говорили они. – Она же пожилой человек, не в себе, страдает. Ты же себе жизнь осложняешь своими обидами.
Умом я понимала, что так жить очень сложно. Но кнопки "stop it" у себя не нашла. Тем более, что если б человек раскаивался или пытался наладить отношения. Но было же наоборот: одни сплошные обвинения.
В общем, через 6 лет такого персонального ада я сбежала к мужу и его родителям. Я была беременна, и не хотела навредить ребенку своими "нервами". Потому как за бабушкой водилось это вот: "Чтоб твои дети так с тобой, как ты со мной". И хоть, на мой взгляд, моя совесть была чиста, рисковать не хотелось.
Через 15 лет после смерти мамы я познакомилась с Естественно-психическим (аутоординационным) методом психотерапии. Я всегда хотела быть психологом, поэтому записалась на обучение к автору, предварительно пройдя индивидуальную терапию. Тогда я не думала, что мою проблему с бабушкой можно решить. Оказалось, можно.
Это получилось как дополнительный эффект, когда мы прорабатывали мои обиды, панические атаки, тревожность, раздражительность и другие проблемы. Оказалось, что практически из каждой из них "торчали" бабушкины "уши". И в процессе проработки я ниточка за ниточкой отцепляла их.
Сейчас мне очень жаль, что у нас с бабушкой почти не было нормальных взаимоотношений. Я вижу, что она была просто жутко обиженной жизнью женщиной, которая в раннем детстве потеряла отца (как я), и чуть позже – мать, оставшись с младшими детьми на руках (и это у меня повторилось). Ей было очень тяжело, но она не избавлялась от своего негатива, а накапливала его в теле и на душе, в результате и превратившись в жуткого Тирана (абьюзера).
Теперь я действительно простила и, более того, отпустила. Потому что кнопки "выкл." у меня так и не нашлось.