ПРЕДЫДУЩАЯ ЧАСТЬ: ДОЖДИСЬ
На следующее утро в душе Любомилы расцвели самые красивые весенние цветы. Ей хотелось петь, танцевать, радоваться, и делиться своим неземным счастьем с окружающими. Она никак не могла дождаться пятого июля, когда Луна вновь будет полной. И это безумное нетерпение заставило ее заваривать душистые цветки каждую ночь. Оно подталкивало ее садиться перед окном, смотреть на Луну и подолгу мечтать о любимом, но все без толку, любимый не приходил. Любомила ужаснулась, когда увидела, что цветков осталось не больше, чем на два-три раза. Тогда она стала ждать настоящего полнолуния.
Оно наступило пятого июля. С ужасным чувством волнения она выпила волшебный напиток, и всего за несколько секунд очутилась в сказке. Поле, огромное ромашковое поле, и она со Святославом. Они держатся за руки и куда-то бегут; сначала просто дурачатся, как маленькие дети, но потом и вправду чувствуют, что над ними повисла опасность, и нужно бежать. Они бегут вперед, нещадно топчут ромашки и даже не оглядываются. Любомила краем уха улавливает сзади звуки чьего-то нарастающего топота. Она оборачивается, несмотря на запрет Святослава, и видит своих родителей, которые пытаются догнать ее, а вместе с ними незнакомого мужчину, толстого и упитанного; он отстает от всех и грозит Любомиле кулаком.
Мокрая от головы до пяток Любомила проснулась. Тревога не покидала ее целыми неделями, и не зря. Тридцатого июля в дом пожаловал тот, кого она видела во сне. Он очень долго беседовал с ее родителями, любезничал, пытался справить на себя хорошее впечатление. Даже принес букет цветов.
— Выйди, Любомилочка, с тобой хочет поговорить один очень прелестный кавалер, — шепнула мать Любомиле.
Любомила вышла с своей комнаты, насилу улыбнулась толстяку. Но долго притворяться не было сил; когда букет красных роз оказался у нее в руках, она швырнула его на пол и гневно крикнула:
— Я ненавижу розы! Мне куда милее ромашки от Святослава! Уходите, вы здесь нежеланный гость.
— Любомила! — Жуткий стыд испытали родители за родную дочь.
Покупец, который пришел за товаром, возмутился не меньше.
— Ох, я тебя скоро приструню, очень скоро! Свадьба состоится через неделю. Готовьтесь, уважаемые. — Он окинул родителей Любомилы унизительным взглядом, мол, какую вы неблагодарную девушку воспитали, ты к ней со всем сердцем и душей, а она — плевком в лицо отвечает, и быстро ретыровался.
Любомиле в тот вечер сильно не поздоровилось. Отец побил ее ремнем, а мать в сторонке наблюдала за этим и ни один мускул не дрогнул на ее застывшем лице.
— Попробуй еще раз упомянуть при нем Святослава! Такой человек, такой человек! Богатый, воспитанный! Не то что ты, поганка мелкая.
Молча терпела Любомила. Тело не чувствовало боли, но горько болело сердце. Свадьбы — не будет, вот о чем кричало раненное сердце.
Третьего августа наступило прекрасное полнолуние. Любомила увидела Святослава во сне и тут же разрыдалась. Но он не мог ничего понять, потому что как бы не силилась Любомила сказать хоть два слова — она не могла. Рот словно заклеили прозрачной пленкой, и она мычала как корова, слезы лились и лились, а сказать — ничего нельзя. Святослав обнимал ее и успокаивал. Сон прервался.
Дни до свадьбы приближались с ужасной скоростью. И тогда Любомила решила, что не достанется никому. Ни Святославу, ни уж тем более толстому и неуклюжему тому, чье имя она даже не запомнила.
В ясное и солнечное утро, когда родители еще спали, она отправилась на речку. Когда вошла босыми ногами в холодную воду, первое и последнее, что возникло у нее перед глазами — это любимый образ милого Святослава.
Немыслимо горевали по дочери родители. Корили себя, винили, рвали на себе волосы — но было поздно. Спустя не два года, как обещал, а пять, спустя пять лет вернулся Святослав. Ужасно загорелый, исхудалый, с глубокими впадинами под глазами, но светящийся от счастья и от приближения скорейшей встречи с милой.
Уверенно постучал в окошко, которое вело в комнату Любомилы. Ответа не последовало. Постучал еще раз. Тогда прислонился к окну и... едва устоял на собственных ногах. Портрет любимой, обвязанный черной лентой, красовался на столе.
Дрожа от страха и не веря увиденному, он затарабанил кулаками во дверь.
Открыла мать Любомилы, а когда увидела на пороге причину смерти родной дочери, крикнула, как не в себе:
— Ирод! Ирод! Ты дочь мою погубил! Зачем опять явился? И за нашими старыми душами пришел? Исчезни навсегда!
Только от доброжелательных соседей узнал Святослав, что произошло в его отсутствие. Плакал ли он? Не то слово. Шатаясь, как пьяный, побрел он к той самой речке, где свела счеты с жизнью его любимая.
— Любомила! — Завопил он во весь голос. — Любимая моя, милая моя! Вернулся я! Но почему же ты нарушила обещание?! Не дождалась! В каком виде меня встречаешь?
Он упал на колени и зарылся лицом в траву и песок. — Нет мне жизни без тебя, не мила мне жизнь без Любомилы!
После он встал на ноги, судорожно снял с плеч две тяжелые сумки и уверенно выбросил в речку их содержимое.
— Будьте вы прокляты, несчастные бумажки, именуемые деньгами, будьте вы навеки прокляты...