Начало рассказа - здесь.
Бабуля Маша
Пора мне. Вышло моё время. Всё вроде закончила. Сына с невесткой вытянуть не смогла, так хоть похоронила по-человечески, внука подняла, вырастила. Одно плохо было, Вовунчик-то, кроме бизнеса своего, ничего не хотел видеть. А вот в последние дни как изменился! Спасибо Верочке, солнышку моему! Мне теперь уходить можно спокойно, она за ним присмотрит, не даст пропасть. Не стала я с ними прощаться, а то Вовунчик мой сразу бы меня в больницу повёз, не дал помереть спокойно. Ничего, мы с ним в последние дни столько переговорили, всё хорошее вспомнили, вроде, как и попрощались... Что-то будет плохое у него, но он справится. С Верой-то всё получится… Ну вот, прощайте, мои родные, ухожу. Пора.
Виктор
… Не, ребята, хватит! Вован совсем охренел! Меня и раньше его заскоки бесили: то вспомнил, как мы капитал зарабатывали – сколько бед тогда натворили; то от детского питания просроченного отказался – детей, мол, потравим, а там колоссальный подъём могли сделать! И сейчас: такой важный момент, судьба всего бизнеса решается, Грач нам статус делает, надо рядом быть, а у кореша херня в голове. Сначала любофф у него образовалась. Нашёл какую-то блаженненькую – ни кожи, ни рожи и возится с ней, сам начал бред нести. А сейчас, видишь ли, бабка его померла. Во сне у неё инфаркт случился.
Конечно, жаль старушку, но – восемьдесят три года, это каждому бы дожить. И нечего самому бегать, ты заплати, где положено, там всё организуют. Ну, похороны, это понятно, надо быть, тут дела можно на полдня отставить. Так нет, он эту свою девку по церквям возит, какие-то отпевания заказывает. Всё твердит, что это ему воздаяние за равнодушие – слова-то какие, наверняка его эта блаженная подучила. И как, скажите, с таким компаньоном дальше бизнес вести? Может, завтра он захочет всё какому-нибудь попу подарить!
Короче, поймал его сегодня, говорю, что решать надо дело, завтра встреча с Грачом, нужно обоим быть. А он в ответ: нет, не могу я сейчас, давай через пару дней… Какие пару дней?! Ты в своём уме? А он смотрит на меня своим отсутствующим взглядом, кивает и говорит, ты, мол, езжай, Витюха, сам, я тебе все бумаги заранее подпишу, реши там, а я через пару дней подключусь, начнём опять работать…
Ишь, умник какой! Как к Грачу ехать, так я сам, а как работать потом, так вместе! Ладно, бумаги ты мне с подписями дал, я формально теперь сам-один голова… Решу, как положено, не боись! А там посмотрим, нынче я сам рулить буду. А ты, Вовочка, или работай, как следует, или целуйся со своей Веруней. Хотя, они же не целуются до свадьбы, церковные-то. Ну, попал кореш! Такие девки у него были, нет, нужно обязательно какое-то чудо найти.
Хорошо, что и квартирка твоя, Вован, на меня записана; тогда твой паспорт просрочен был, мы быстро на меня всё оформили, да и забыли. Так что теперь не забалуешь! Ничего, дурь я с тебя скоро собью, поработаем ещё! Только уже извини, братан, на моих условиях!
Вера
Ох, неспокойно мне! Как всё в эти дни закрутилось… В тот последний вечер мы так хорошо втроём посидели! Поговорили, музыку послушали. Володя сильно изменился с того дня, как мы познакомились. Добрее стал, мягче. Через день к Марии Алексеевне приезжал, сидел с ней, разговаривал, может, чувствовал что-то? А тогда, как он уходить собрался, она его обняла, расцеловала и мне говорит: иди, мол, Веруня с Вовунчиком вместе, я тут сама посижу ещё, да спать лягу. И меня тоже обняла, поцеловала, и тихонько так, на ушко: «Береги его!». А вслух, громко: «Завтра утром ко мне пораньше зайди!».
Она мне ключи-то отдала, чтоб не ходить – дверь не открывать, вот я и зашла. А баба Маша лежит на кровати, улыбка на губах, а сама остыла уже…Хорошо, я успела позавчера отца Адриана привести к ней, причастить.
Володя в эти дни сам не свой ходил, а тут его друг, Витюха приехал. Неприятный тип! Глаза скользкие, бегают, усмешечка кривая… Что-то Володя ему подписал, и он уехал. Вчера только бабу Машу похоронили, а сегодня они с этим Витюхой поругались. Жутко кричали друг на друга, потом сели в машину и куда-то поехали. Ох, страшно мне за Володю! Баба Маша говорила, чтоб берегла, а я отпустила его с этим бандитом! Надо помолиться за него, что-то нехорошее близится!
Грач
Ко мне собрались ехать. Оба. Этот второй, блаженный, разобраться хочет: как это кореш его кинул, сам стал хозяином. Ага, стал, как же. Мне эти два придурка уже неинтересны. Тот, блаженный, вообще теперь никто, для меня он труп. Живой, не живой – без разницы. А вот кореш его, придурок, живой мне уже не нужен: что там надо, он подписал. Теперь всё. Статус! Если что, я по бумагам единственным хозяином остаюсь… Ладно, у меня для этого Пика есть, мастер на всякие штучки…
Владимир
Тихо-то как в палате, спокойно, наверное, обезболивающими накачали. Врач сказал, что жить буду. Только никакого, говорит, бизнеса, никаких волнений. Лучше всего уехать в деревню на год, на два. Молоко парное, мёд, фрукты. Не так, говорит, плохо, что кости сломаны – срастутся, а то, что на сильный стресс сотрясение наложилось.
…А я всё Витюху вспоминаю, как он от фуры на встречную выскочил, а из-за неё другая фура, в лоб. (Это, чтоб потом никаких претензий к большегрузу не было: ехал тихо-мирно по своей полосе, а тут этот… на джипе…). Он успел на отбойник повернуть, боком в фуру въехал, своей стороной. Его, сказали, по частям из железа потом выковыривали… Эх, Витька, Витька! Мы же с тобой как братья были, а ты вот предал меня. А после спас… Или не ты меня спас, а Вера своими молитвами?
И ведь права была тогда девочка. Враз я всего лишился. Семьи, здоровья, друга, бизнеса, квартиры. Те деньги, что не в деле были, а на личном счету, на лечение уйдут. А затем я уеду в провинцию. Они уже всё решили: у Вериного дяди в селе пасека, огород, они с тётей меня после выписки к себе возьмут, а я бабулину квартиру сдам в аренду и деньги им отдавать буду.
Стану потихоньку помогать на пасеке, в огороде, утром на рыбалку ходить, на озеро. У них кошка, говорят, какая-то особенная: ляжет на больное место, помурлычет и болячки пройдут. Полечусь этой кошкой, мёдом, травками да молоком, восстановлюсь, а там видно будет. Хотя, чего там видеть. Новый бизнес без капитала начинать – пустое дело, а капитала больше нет. Да и я тихий стал, спокойный. Хозяина жизни из себя уже не строю – дали мне в лоб конкретно. Спасибо, хоть живой остался…
Верочка диплом летом получит, приедет к дяде с тётей, тут в местной школе её ждут – не дождутся. Как у нас с ней дальше будет, не знаю, да и не загадываю. Одно понимаю – нам теперь друг без друга никак. Потому что у меня больше ничего и никого не осталось в жизни кроме неё. Кроме Веры-то…
***
С приветом, ваш Ухум Бухеев